Ланс взял меня за руку и потащил за собой. Я ничего не видела и лишь пыталась нормально дышать, когда он с силой оттолкнулся от борта такси. С силой – потому что мы на миг вышли за пределы антигравитационного поля. Ко мне вернулся вес. Было жуткое мгновение, когда мне показалось, что мы падаем, но инерция перенесла нас на другую сторону. Вес снова исчез, так же быстро, как появился. Мы коснулись металла. Я зажмурилась, чувствуя, как растет давление воздуха, как постепенно возвращается тепло.
Обещаю тебе, Бет: пока в небе есть хоть одна звезда, никакое зло тебя не коснется.
Полночь и розы
Ланс настаивал, что мне надо обратиться к медикам. Отказаться, не вызывая подозрений, я не могла, к тому же у меня шла кровь из всех отверстий. Сопровождавший меня Ланс заметил, что, наверное, момент не самый подходящий, но все же хочется знать, сможем ли мы встретиться снова.
С учетом моего состояния, слышать это было удивительно.
– Буду только рада, Ланс, – сказала я.
– Весь завтрашний день я на дежурстве. Но… – он поколебался, – вы ведь не сразу покинете станцию? Думаю, с вами захотят поговорить.
Кто именно, он уточнять не стал.
– Мне нужно возвращаться на работу, – ответила я. – Надолго остаться я не смогу.
Ланс улыбнулся. Рослый, с приятной внешностью, он сразу располагал к себе. К тому же все знают: женщинам нравятся мужчины в форме, особенно те, кто спасает их задницы. Но сообщать свои контактные данные было слишком рискованно. Я дала Лансу код, такой же вымышленный, как и мое имя, после чего мы расстались. Он пообещал непременно связаться со мной. Я похлопала ресницами, поблагодарила его, обняла и подумала: «Прощай».
Врачи осмотрели меня и сказали, что все в порядке, но посоветовали еще сутки оставаться под наблюдением. Я поблагодарила их, но сразу же направилась в диспетчерскую.
Предстояло преодолеть еще одно препятствие. Чтобы добраться до «Белль-Мари», мне пришлось бы воспользоваться своим настоящим именем – и меня наверняка бы схватили еще до старта. Положиться я могла только на Айвена. Но мне очень хотелось подняться на борт «Белль» и убраться отсюда подальше.
Из задней комнаты вышел дежурный и занял место за стойкой.
– Здравствуйте, – сказал он. – Чем могу помочь?
Высокий, с густыми седыми усами и седеющими волосами, он, похоже, работал здесь с давних пор.
– Моя фамилия Колпат, – ответила я. – Я хочу получить разрешение на вылет моего корабля «Белль-Мари».
Скрыть свою реакцию ему не удалось: скулы его напряглись, веки дрогнули.
– Хорошо, – сказал он, старательно делая вид, будто все в порядке. – Не могли бы вы секунду подождать?
– Конечно.
Он вернулся в кабинет, а я ушла. Спустившись в главный вестибюль, я быстро зашла в женский туалет и стала мыть руки, пока оттуда не вышла единственная посетительница. Затем я позвонила Айвену.
– Капитана Слоуна нет, – ответил его искин. – Хотите оставить сообщение?
Вероятно, он был на «Голдмане».
– Да.
– Пожалуйста.
– Айвен, это Чейз. У меня неприятности. Нам нужно поговорить. Как можно скорее.
Я едва успела назвать свой код, когда дверь открылась и в туалет кто-то вошел.
Я проверила расписание полетов. «Хассан Голдман», корабль Айвена, летел к Варезникову и должен был вернуться через два дня. Самая большая планета системы. Круиз среди спутников и колец. Изысканная еда на борту.
Плохо. Болтаясь два дня по вестибюлю, я была бы у всех на виду. Я пыталась решить, что мне делать, и тут заметила Крестофф: та оглядывалась по сторонам и что-то говорила в рукав.
Нужно было убираться со станции. Мне пришло в голову только одно: похитить «Белль». Предположив, что никто не рассчитывает на мое возвращение в диспетчерскую, я отправилась именно туда и увидела двух женщин серьезного вида, беседовавших о чем-то с дежурным. Не останавливаясь, я пошла дальше, пока не оказалась у служебных причалов, но проход туда был закрыт. Мне оставалось лишь стоять, дожидаясь, пока кто-нибудь не откроет дверь и не позволит мне пройти следом. Пока я раздумывала, каковы мои шансы добежать до «Белль», подняться на борт и улететь до того, как закроют люки, послышался чей-то гнусавый голос:
– Кто вы и что вы тут делаете?
Это оказался техник – рослый, пожилой и не слишком дружелюбный.
– Я заблудилась, – сказала я. – Не подскажете, как пройти в главный вестибюль?
Вернувшись, я подумала, не снять ли номер в отеле. Но именно там, скорее всего, Крестофф стала бы искать меня. Можно было найти Ланса, и он наверняка с радостью предоставил бы мне кров и дом на два дня. Но тогда пришлось бы уговорить его молчать.
По расписанию в этот день было еще два экскурсионных полета: один на Миранду, другой – в погоню за кометой. Полет на Миранду занимал больше недели, и я записалась на полет к комете, который продолжался три дня.
Я оставила еще одно сообщение Айвену, попросив его не покидать станцию, когда он вернется. «Улетела к комете, – сказала я. – Буду на связи». Сообщать о своем местонахождении было рискованно, но я сомневалась, что Векслер свяжет нас друг с другом. Следующие несколько часов я провела, покупая новую одежду и стараясь не попадаться на глаза Крестофф. Когда объявили посадку, я ждала до последней минуты, затем пробежала через посадочную зону, предъявила билет и поспешила по туннелю. Меня встретила стюардесса, которая показала мне мою каюту и пожелала приятного полета.
Вылет чуть задержался, – видимо, опаздывала не я одна. Я затаила дыхание. Наконец люки закрылись, и в громкоговорителях раздался голос капитана, предупреждая пассажиров, что мы готовы к старту.
Потом мы взлетели, и я облегченно вздохнула.
Корабль назывался «Эксельсиор». Он был намного крупнее и совершеннее «Голдмана», вчетверо превосходя его по пассажировместимости. Удобств было куда больше, меню тоже отличалось в лучшую сторону. В кают-компании все стены были прозрачными, не считая хребта корабля. Комета, когда мы к ней подлетели, выглядела впечатляюще. Легко было представить, будто никакого корабля нет, – просто ты летишь вблизи кометы, расположившись в кресле с бокалом вина и закусками.
Несмотря на все это, мне было не до местных достопримечательностей. В голову лезли безумные мысли. Сидя в сверкающем сиянии кометы, я размышляла, не удастся ли мне по возвращении спрятаться в туалете, пока все не уйдут, а потом угнать «Эксельсиор» и отправиться на нем к астероиду. Проблем с дозаправкой, наверное, не возникло бы, но ко мне слетелись бы все патрульные корабли в окрестности. Лучше было положиться на Айвена.
Комета Каваротти вращалась по эллиптической орбите вокруг солнца, освещая небо над Салудом Дальним уже более трех тысяч лет. Впервые ее открыл Джон Каваротти, о котором больше никто ничего не знал. Пилот объяснил, что комета начинает распадаться: ученые считали, что она совершит еще несколько проходов до полного исчезновения.