— А это еще зачем? — удивился Лукашов. Андрей, Андрей, ты что, правда не понимаешь, что вы только что подписали мне смертный приговор? Я достала мобильник из сумочки, приготовившись к разговору.
— Как зачем? — теперь удивился Финский. — Стрелку забивать, конечно же. В парке, что на окраине Октябрьского ущелья, места там безлюдные, особенно по ночному времени, нам подойдет как нельзя кстати. Через часочек. — Я посмотрела на часы. Значит, в одиннадцать. — Мы теперь с тобой, Андрюшенька, в одной связке. Так что давай звони.
Звони, горько подумала я. Он стал звонить. Конечно, дома никто не ответил. Звони на мобилу, подсказала я Андрею.
— Дома никого нет.
— У нее ж, должно быть, мобильный имеется, — подсказал Финский. — Опять, поди, что-нибудь вынюхивает. Ну да ладно, недолго ей осталось.
Зазвонил мой мобильный. Я ждала, но все-таки вздрогнула, стянула наушники:
— Да?
— Таня?
— Да, это я.
— Тань, — его голос слегка дрогнул. Потом он словно взял себя в руки и продолжил. — Тань, мне нужно с тобой увидеться. Это по делу.
— Запросто. Мне к тебе заехать? — Внутри у меня кошки скребли. Да нет, не скребли. Да и не кошки. Монстры какие-то, противно и больно. Но тон был легким, а сам голос не дрожал. Что, меня впервые, что ли, убивать готовятся? Переживем и еще посмотрим, кто кого.
— Нет-нет, не ко мне.
— Тогда ты?
— Нет. Знаешь, давай встретимся в Октябрьском ущелье. Там парк есть, вот в нем.
— К чему такая таинственность? — притворилась я. В принципе мне было все равно, где меня собираются убивать, но по законам жанра я должна была задать этот вопрос.
— Так надо. Ты же сама говорила, что бездействовать нельзя.
— А ты, между прочим, обещал, что ничего без меня делать не будешь, — укоризненно произнесла я. — Во что это ты ввязался?
— Да ни во что… Приезжай, сама все поймешь… Ты приедешь?
— Ну хорошо, приеду. Только где там?
— Я тебя найду. Не волнуйся. Тань… — он помедлил, — можно задать один вопрос?
— Валяй.
— Ты мне веришь?
— Да, Андрей, я тебе верю, — устало выдохнула я.
— Верь мне, Таня. Это важно. То, что внутри, всегда важнее того, что снаружи. Помни это. — Господи, он и сейчас без своих интеллигентских замашек не может! Собирается девушку укокошить, а сам все о душе да о высоких материях. Вот и пойми их, даже убить без сантиментов не могут. Тьфу! — В одиннадцать, хорошо?
— Хорошо, — я отключила мобильный и надела наушники.
Диалог продолжался.
— А это ты ей зачем? — Финский тоже со мной солидарен.
— Да это я так, в продолжение темы, так сказать… — задумчиво сказал Андрей.
— Какой темы? — подозрительно спросил Борисыч.
— Да это так, наживка, чтобы клюнула…
Спасибо, Андрей, горько подумала я. Ладно, времени раскисать нет. Надо действовать. Даже если Лукашов изначально и был в нашем лагере, то теперь он точно не с нами. Точнее, теперь он — против нас. А как неприятно. Вот и верь после этого людям. Интеллигентным мужчинам. А ведь он мне показался из породы тех самых. Обознатушки, Таня. Я разочарованно вздохнула, сняла наушники. Остальное пусть автоматически пишется. Суть ясна. И яснее некуда. Времени у меня в обрез.
Я позвонила Ляльке, она на удивление скоро взяла трубку, еще на работе была.
— Ляль, — с места в карьер взяла я, — у меня к тебе две большие просьбы. Первая — через пятьдесят три минуты меня собираются убивать в районе Октябрьского ущелья. Там парк есть, заброшенный. Даже и не парк, а так, сквер. Вот там. Помочь сможешь?
— Убийцам? — неудачно пошутила Лялька. — Извини. Ну конечно, смогу. Только знаешь, время сейчас позднее, мы, возможно, задержимся минут на пять-десять. Протянуть сможешь?
— Постараюсь.
— А вторая просьба какая?
— Вообще-то с ней надо бы к Кире… Но у тебя может получиться ничуть не хуже. Я по поводу санкции на прослушку…
— На кого и на какое время?
— На Лукашова.
— Это он?! — По ее тону я не поняла, удивилась она или нет.
— Старцева — нет. Но меня, похоже, он…
— Ладно. Продолжим. Время тебе какое надо?
— А вот с этим напряги. У меня уже есть запись, на которой все рассказано и доказано, но ее могут не учесть, ты ведь знаешь закон…
— Ладно. Ты тоже знаешь, что закон — что дышло… Точнее можешь сказать о времени?
— Ну, скажем так, сегодняшний вечер.
— Значит, задним числом. Ладно, я что-нибудь постараюсь придумать. Но, к сожалению, ничего пообещать не могу.
— Да я и не очень рассчитываю. Если что, обратись к Кире, у него там свои подвязки в прокуратуре. Он может помочь. А ты, самое главное, вовремя приезжай и несколько бойцов с собой возьми. Меня собираются укокошить двое мужиков, один из которых — законченный псих и нарик.
— Это кто же?
— Не скажу. Сюрприз тебе будет, Лялька.
— А второй?
— Лукашов. — И отключилась.
В груди болезненно сжалось сердце. Вот бы оно лопнуло, зло подумала я. Тогда бы тебе, Андрей, и твоему сотоварищу ничего не досталось! Я завела машину, выругалась и поехала домой. Надо переодеться. Может, теперь нам представится возможность помахать кулаками? Я бы с превеликим удовольствием, господин Лукашов, расквасила вашу интеллигентную мордочку.
Дома я надела легкие брючки спортивного стиля, которые не сковывают движений в драках, а также маечку. Время еще было. Ехать сейчас? Еще полчаса… Нет, позже. Покурить надо на дорожку. Я закурила и подошла к окну. За окном была прекрасная летняя ночь, а в груди у меня — пустота. Видимо, сердце все-таки не выдержало. Вот и здорово. Значит, предательски не дрогнет, когда я стану обрабатывать Лукашова.
Все же правда сказано, что нужно проверять. Андрей проверку не прошел. И этого мне очень жаль. Было в нем что-то такое, что задело какой-то отросточек у меня внутри. Хотя, с другой стороны посмотреть, — а что ему оставалось делать? Непонятно. Но ведь он вполне мог этого придурка обезвредить. Или не мог… Или не захотел?
Сплошные «или — или». Одно только радует — дело это отвратительное скоро закончится. Все уже и так ясно. Лялькины бойцы возьмут братьев-акробатов на месте преступления. Так что если Финский станет от прошлого убийства отмазываться, то с него и попытки убить меня станется. Хорошо было бы, если б санкция на прослушку была…
Ну да ладно. Где наша не пропадала. В конце концов, убить меня пытаюся действительно не впервой. А тут вообще самодеятельность какая-то. Как на медведя с голыми руками. Невеликого же вы обо мне мнения, господин Финский. Но это всего лишь облегчает мне задачу. Возни меньше будет. Думаю, к полуночи закончим. И то славно.