– Знаю, – ответил Ломов.
Он отключил телефон. Затем свернул к обочине, заглушил мотор.
– Никита, – позвал его Олег, сидящий рядом. – Если Виктор и вправду в полете головой ударился о стойку фонаря, то его тело никак не могло точно под тем фонарем оказаться. Его должны были чуть поодаль обнаружить. Так?
– Знаю, – повторил Ломов.
Альберт Казачок заканчивал разминку. Несколько раз порывисто взмахнул руками – точно собирался подпрыгнуть и броситься вплавь сквозь бряцающий гул ведомственного спортзала – и перешел к приседаниям. С деревенской деловитой неторопливостью, безо всякого азарта, но с осознанием пользы для своего большого, налитого тяжелой, как чугун, силой, он раз за разом опускал мощный зад к полу, гортанно крякая, неподвижно глядя перед собой.
Антон наблюдал за ним с дальней скамейки. Какую-то даже почти ненависть вызывали в нем это кряканье, африканская курчавость Казачка-старшего, его красная воловья шея, на которой сейчас вздувались бурлачьи веревки вен, сосредоточенно-безмысленное выражение потного лица.
Выпрямившись последний раз, Альберт громко выдохнул и, потирая ладонями бедра, двинулся к тренажерам. Антон перехватил его аккурат на середине пути.
– Лови! – крикнул Антон, очень постаравшись, чтобы голос его прозвучал как обычно – дружески приветливо.
Альберт полуобернулся, успел подхватить пару брошенных ему шингар. На секунду круглые его глаза застыли в оторопи, но очень быстро он взял себя в руки. Усмехнулся несколько вопросительно:
– Привет, Антош… Давно меня ждешь? – и еще раз усмехнулся, видимо, нечаянной рифме.
– Давненько, – честно признался Антон и мотнул подбородком в сторону четырехугольного возвышения ринга. – Пойдем?
– Пошли, – согласился Казачок-старший. – Хотя не собирался сегодня…
– Настроение не боевое?
– Ну… Типа того. Устал, понимаешь…
– Весь в делах. К тебе прямо не пробьешься. Все у тебя времени нет с товарищами по службе пообщаться.
– Сам знаешь, какая запара сейчас. Капрала на нас повесили – дело нешуточное. По особому указанию оттуда… – Казачок ткнул пальцем в потолок.
– Да знаю я…
Надевали перчатки молча. Антон больше не смотрел на Альберта, а тот нет-нет – да и взглядывал на Антона исподлобья. И не было уже усмешки во взгляде Казачка. Только настороженная опаска.
– Попрыгаем, что ли? – выдохнул Антон, принимая стойку.
– Давай-давай… – неопределенно откликнулся Альберт.
Он мельком оглянулся по сторонам. Народу в зале по причине вечера пятницы почти не было – лишь пара оперативников застряли у стойки с гантелями: давно уже закончили упражнения, да вот – к досаде Антона – не торопились в душевую, увлекшись разговором.
Альберт покачивался в стойке, не спеша начинать. Был он на голову выше Антона, много шире в плечах, едва ли не вдвое тяжелее и, конечно, подготовлен куда как лучше (мастер спорта по рукопашному бою все-таки). Но необычное поведение коллеги сбивало его с толку, принуждая к инстинктивной осторожности.
Антон провел два пробных выпада – Альберт без труда уклонился, не став закрываться или контратаковать.
– Слушай… – начал было Казачок-старший, но тут Антон ринулся в яростное наступление, осыпая его частыми ударами.
Ни один удар, впрочем, цели своей не достиг. Альберт, закрываясь локтями, отступал к канатам, предоставляя возможность менее опытному противнику натешиться и выдохнуться. И неосмотрительно подпустил Антона слишком близко – тот вдруг скакнул вперед и вбок, метя коленом Казачку-старшему в живот.
Он все-таки успел среагировать, мастер спорта Альберт Казачок. Выгнулся так, что колено Антона едва мазнуло ему по пластинам брюшного пресса. Правая рука Казачка сработала мгновенно и автоматически – могучий кулак кувалдой обрушился сверху на голову противника. Антон рухнул на ринг.
– Ого! – воскликнул один из оперативников, обернувшись на звучный шлепок.
– Нормально прилетело, – прокомментировал второй. – Нашел тоже, с кем в пару становиться, – добавил он в адрес Антона.
– Мужики, чего там у вас? – осведомился первый. – Все в порядке?
– В порядке! – преувеличенно бодро откликнулся Антон, не без труда поднимаясь на ноги.
Казачок-старший внимательно смотрел на него, потряхивая правой рукой.
– Сбесился ты, что ли? – негромко спросил он.
– Все в порядке, – повторил Антон. Голова у него все еще кружилась, и он шагнул в сторону, чтобы положить руку на канаты. – Какой же ты здоровый все-таки…
– Тренируемся помаленьку, – ответил Альберт.
Оперативники, двинувшись, наконец, к выходу, задержались у ринга. Вероятно, ожидали продолжения боя. Антон демонстративно потянул с руки шингару.
– Счастливых выходных, парни. Представление окончено, – оторвавшись на секунду, сообщил он.
– Ну и слава Богу, – облегченно вздохнул Альберт.
– Это я не тебе, – шепнул Антон, поправляя шингару, которую и не думал снимать, – это я – им.
Казачок-старший стрельнул растерянным взглядом в удаляющиеся спины оперативников.
– Продолжим? – предложил Антон.
– Слушай! – Альберт отступил на шаг. – Ты чего взбеленился, Антош, а? Ты ведь его даже и не знал лично! Гогина этого. Так ведь?
Антон не ответил.
– Какого дьявола ты вообще детский сад здесь устроил? Ты б меня еще на дуэль вызвал… Что происходит? Мой отдел разработал операцию под прямым руководством Магнума, приступил к осуществлению этой операции… От тебя и требовалось только – предварительно проконсультировать нас по поводу Трегрея… твоего бывшего подопечного. На предмет целесообразности прямого либо непрямого использования в оперативных целях его самого и объектов его окружения. Ты доклад предоставил, мы доклад получили. Что еще тебе от меня надо?
Антон ударил кулаком в ладонь, подавая сигнал к возобновлению спарринга. И тут же хлестнул Казачка наотмашь в голову. Альберт легко отбил этот выпад:
– Прекращай, понял? – кажется, он начинал злиться. – В конце концов, чего ты ко мне прицепился? К Магнуму цепляйся, он шеф, он у нас единым росчерком запрещает или разрешает. Перед ним бы и махал кулачками. Только хрена ли толку после драки-то…
– Магнум! – оскалился Антон и резко подался в сторону, попытавшись зацепить стопой лодыжку противника. Зацепить-то он зацепил, только подсечь ножищу Альберта сил у него не хватило. – А то ты не знаешь… – отшатнувшись, договорил он. – Если Магнум насчет чего-то мнение составил, переубеждать его бесполезно. Только навредишь. А с Трегреем и его соратниками… он уже давно все решил.