Старые вещи стоили немало. Электронные часы с массой встроенных функций конца двадцать первого века – двести рублей. Механические командирские часы двадцатого века – в прошлой жизни у меня было несколько таких, часового завода «Восток», – полторы тысячи. Столько денег я растратить не мог, да и не горел желанием покупать командирский хронометр, пусть и противоударный, и водоустойчивый. К моему удовольствию, пластиковые водонепроницаемые часы современной сборки стоили каких-то пять рублей. По местным меркам, наверное, дорого, но не чрезмерно.
Выйдя из отдела ретроэлектроники с часами на правой руке – на левой они мешали, цепляясь за интерфейс имплантатов, – я впервые задумался о своей собственности. Прежде меркантильные мысли меня не посещали, но сейчас, после сеанса углубленного погружения в прошлое, я задумался о судьбе своего имущества.
Мой дом снесли, одежда давно превратилась в ветошь и выброшена, посуда перебита, техника безнадежно устарела. Человек приходит в этот мир нагим и, уходя, оставляет все. Что вспоминать о прошлом, жалеть о вещах? Жизнь дороже, важнее и неизмеримо прекраснее. Быть бы живу – на жизнь заработаем. Интересно только, куда делась коллекция старинных серебряных монет? Она и в прежние времена стоила прилично, а сейчас ей цены нет – монеты ведь состарились на триста лет! Кто-то из потомков продал? Передал в музей? Переплавил? Или до сих пор хранит?
Кстати, пора подумать о работе. Может, завербоваться на Луну? Кого попало туда, наверное, не берут, но, если повезет, работать в лунной колонии было бы так интересно!
Вспомнив о Луне, я вспомнил Виту. Наверное, злится. Позвонить ей, или она со мной и разговаривать не станет?
У входа в китайский ресторан – на вывеске разноцветные змеи извивались вокруг букв, стилизованных под иероглифы, – меня тронул за руку полный низкорослый блондин.
– Извините, вам не нужна хорошая работа? – спросил он.
Ощущение нереальности происходящего пришло почти сразу. Не успел я подумать о том, что надо искать работу, как мне ее предлагают! Страна воплотившихся желаний? Или все куда сложнее? Например, не только Фея Моргана может читать мысли, а приборы для определения настроений и скрытых желаний сейчас в ходу повсеместно?
Внешность молодого человека казалась вполне европейской, говорил он без акцента, но я почему-то сразу решил, что передо мной китаец. Наверное, подсознание задели иероглифы на заднем плане. Кроме того, на миг мне почудилось, что я в вирте и со мной разговаривает бот. Вирт и реальность вообще похожи, особенно в крупных торговых и деловых центрах. Только на улицах реального мира люди не слишком-то охотно общались друг с другом. В вирте на контакт пойти было куда проще, он ни к чему не обязывал.
– А что? – Возможно, мой ответ был не слишком вежливым, но ведь меня хватали за рукав почти посреди улицы. Я слегка растерялся.
– Нам нужны специалисты для работы в ресторане. Вы, я вижу, человек из прошлого…
– И поэтому вы полагаете, что я с радостью пойду работать поваром? Или посудомойкой?
– Нет-нет, что вы! Посуду у нас моет машина. Нам нужен метрдотель. Очень хорошая должность. Предлагается только тем, кто родился в двадцатом веке. Так пожелал хозяин. Сам он из двадцать второго… А людей из двадцатого еще мало.
– Почему вы решили, что я из двадцатого века? На мне что, написано?
– Как-то догадался, – ответил блондин. – Взгляд, знаете ли. Походка. Часы вот на руке, их теперь редко носят. Все пользуются таймерами внешних и имплантированных коммов.
– Таймерами чего?
– Коммуникаторов.
– Спасибо, понятно.
Метрдотель в ресторане… Что за чушь? Прежде я и бывал в ресторанах редко – регулярные походы по ресторанам – для богатых бездельников, а о том, чтобы там работать, даже не помышлял. С другой стороны, когда сын-летчик устраивается на рыбоводческую ферму и считает, что профессия рыбовода-профессионала ему вполне подходит, может быть, и правда стоит попробовать себя в ресторанном бизнесе? Но все эти «чего изволите» и «кушать подано» – не по мне. Лучше уж улицы подметать. Хотя, возможно, сейчас в ресторанах совсем другие правила? А метрдотель всего лишь контролирует работу роботов-официантов? Но тогда зачем нужен человек из двадцатого века?
– Оставьте мне свои координаты. – Я решил пойти на компромисс с собой. Вдруг и правда захочу заняться ресторанным бизнесом? Хотя нет, это называется совсем не так – бизнесом владеют, остальные в ресторане прислуживают.
– Разрешите подключиться к вашему интерфейсу? Я оставлю свои координаты и пакет документов по будущей работе.
Еще чего! Я инстинктивно отдернул руку. Кажется мне, что таким образом, при непосредственном контакте, легко подхватить вирус. Не биологический, а электронный, естественно. Кажется, и в просветительских брошюрках для только что воскрешенных было описано что-то подобное.
– Предпочитаю не обмениваться данными с незнакомцами на улицах. – Собственная фраза показалась мне забавно-жеманной. – Куска картона у вас нет?
– Увы, сейчас редко пишут на бумаге. Но вы можете запомнить мое имя: Сянг Хо. Китайский ресторан в торговом центре на Садовой.
– Сянг Хо? – в очередной раз поразился я, всматриваясь в лицо блондина. Нет, положительно никаких китайских черт! Глаза с европейским разрезом, нос картошкой, светлые волосы, самые обычные скулы. Но как я сразу распознал в нем китайца, не зная имени?
– Псевдоним, – подмигнул мой собеседник. – Я ведь работаю на китайцев. Общаюсь в вирте, а там моя внешность вполне соответствует.
– Понятно… – протянул я. – Постараюсь запомнить.
– Нет нужды запоминать. Аппаратура стандартных имплантатов записывает все ваши разговоры за день, за неделю или за месяц, в зависимости от настроек. Достаточно потом изучить запись.
– Спасибо, – кивнул я. – Не знал.
– Мы многого не знаем, когда приходим в мир снова, – философски заметил мнимый китаец. Или все-таки настоящий? Может быть, светлые волосы и большие глаза – результаты пластической хирургии?
Разговор с русским китайцем напомнил мне о том, что неплохо было бы обзавестись некоторой электронной аппаратурой. Подключаться к интерфейсам взятых напрокат мобилей, когда нужно поговорить с сыном или позвонить знакомой, не лучший вариант. Микрофон и динамик имплантатов годились разве что для вызова такси. В инструкции сообщалось, что они предназначены только для экстренных вызовов. Разговор с применением видеофона имплантаты не поддерживали – не те форматы передачи информации.
В отделе коммуникаторов выяснилось, что часы я покупал совершенно напрасно. Заметив их на моей правой руке, консультант-продавец сразу же предложил мне коммуникатор в форме массивного хронометра. Он надевался на левую руку, совершенно не мешал интерфейсу имплантатов, потому что жестко к нему прикреплялся, и был очень симпатичным. Кроме того, экран коммуникатора отображал текущее время совсем как обычные электронные часы. Коммуникатор работал как мобильный видеофон, голографический кинотеатр, портативный стереопроигрыватель, накопитель базы данных, навигационный прибор, мощный медицинский диагностер и, конечно, компьютер. По уверениям продавца, с этим коммуникатором можно было нырять на глубину до ста метров и выходить в открытый космос, ронять его на камни, забывать в общественном транспорте. Умное приспособление признавало только команды хозяина и разве что не ползло за ним следом – зато при случае просило прохожих отправить его по нужному адресу.