Я понятия не имела, как работается в школе, поэтому ответила, что занимаюсь своим делом как частное лицо.
— Платите налоги? — осведомился Павел.
— Естественно, — ответила я. — Двенадцать процентов — подоходный и двадцать с половиной — в Пенсионный фонд. Плюс пять процентов — налог с продаж. Хотя ничего не продаю.
Жених кивнул, его удовлетворил мой ответ.
— How long have you worked as a teacher? — спросил он внезапно.
Я была готова ко всему, поэтому, не задумываясь, ответила:
— All my life I've been having to teach anybody.
Павел задумался, мой философский ответ заставил его поломать голову над тем, что я сказала.
— Ну хорошо, давайте по второй… — произнес он, решив, что не будет больше пытаться ловить меня на мелочах.
Неизвестно, кто за кем наблюдал — я за женихом Светланы или он за мной.
На невысоком подиуме послышалась возня. Собравшиеся музыканты настраивали инструменты, состав был небольшой — «Yamaha», гитара, бас и небольшая ритм-машина размером с коробочку.
Хитом сезона, конечно же, была песня «My Heart Will Go On» из фильма «Титаник», ее попытался исполнить высокий парень из ансамбля, безбожно перевиравший слова.
Зазвучало вступление песни.
— Разрешите вас пригласить?..
Вопрос адресовался почему-то мне. Я удивленно взглянула на Светлану, та пожала плечами, и мне ничего не оставалось, как ответить на приглашение Павла.
Мы вышли на середину зала, я водрузила руки на плечи молодого человека, почувствовав ответное прикосновение вокруг моей талии.
— Вы близкая подруга Светланы? — спросил Павел.
Так, начались вопросы.
— В общем, да, — уклончиво ответила я.
— Вы давно знакомы?
Будем вспоминать…
— Около десяти лет, — сказала я, быстренько прикинув в уме.
Молчание. Видимо, парень соображал, много это или мало — хорошо или плохо.
Солист вконец достал меня своим отвратительным английским. Я тихонько высвободилась из объятий партнера:
— Минуточку…
Подойдя к подиуму, я сделала характерный жест, и ансамбль потихоньку сбавил обороты.
— Послушайте, ребята, дайте-ка я спою эту песню! Клянусь, что не подведу!
Парни быстренько посовещались и решили доверить мне микрофон. Они начали играть с самого начала, а я дождалась, пока можно будет вступать.
Every night in my dreams
I see you, I feel you,
That is how I know you go on
Far across the distance
And spaces between us
You have come to show you go on…
Павел стоял, открыв рот. Ему ничего не оставалось, как пригласить на танец Светлану.
Конечно же, я тянула гласные совсем не так, как Селин Дион, но старалась вовсю. Через минуту все столики были пусты, потому что народ двигал бедрами, пока «мое сердце билось».
Когда песня закончилась и я собралась спрыгнуть с подиума, ко мне подскочил дядька в очках, с плешивой головой, зато в костюме чуть ли не от Кардена.
— Девушка! Спой еще, ту же самую!
И протянул мне пятидесятирублевую бумажку.
Я оторопела:
— Что вы! Я не пою за деньги!
Но мужик настаивал, да и все, кто стоял вокруг, стали громко хлопать, уговаривая меня спеть еще:
— Ну же! Девушка!
К моим ногам полетела еще одна пятидесятирублевая бумажка, потом еще и еще. Мне ничего не оставалось, как подобрать их, потому что «народ» бы этого не простил.
Не поверите, но я пела эту песню девять раз подряд! К концу этой пытки в моих карманах было полторы тысячи рублей, и, самое интересное, музыканты не претендовали на свою долю!
К концу девятого раза, когда звучал финал, я под шумок вывалила на стол музыкантов все деньги, которые скопились в карманах костюма, спрыгнула с подиума и подскочила к Светлане с Павлом, которые принимали участие в танцах.
— Бежим скорее! — зашипела я и бросилась к выходу.
Моя подруга последовала за мной, а Павел задержался, чтобы оставить деньги за ужин на столе.
Выскочив на улицу, я долго не могла отдышаться.
— Черт бы вас побрал с вашим ужином в ресторане! Вы нарочно это придумали? — бушевала я.
Светлана прыснула со смеху, за ней начал ржать Павел, и мне ничего другого не оставалось, как согнуться пополам в истерике.
Товарищи, отдыхайте в ресторанах! Это полезно для вашего творческого развития.
* * *
«Московской» водки я в белогорских магазинах не обнаружила, зато купила две бутылки «Белсар» производства местного монополиста. Я думаю, что сгодится. К водке я добавила полкило «Украинской» колбасы, состоящей преимущественно из наперченного сала, и парочку соленых селедок.
На часах было девять утра.
Уложив драгоценность в пакет, который рекламировал достижения «Kodak», я направилась на улицу Жуковского.
Вскоре показался дом номер двенадцать.
Подъезжаем…
Я остановилась у тротуара, но затем прикинула, что лучше будет припарковаться во дворе. Неизвестно, сколько времени мне придется пробыть у Войновича.
Я вывернула на узкую дорожку, ведущую во двор дома.
Что за черт?
Во дворе собралась толпа народу и стояла машина милиции.
Я вышла из автомобиля и подняла голову. Одно из окон на третьем этаже было распахнуто.
Внизу суетились ребята в милицейской форме. Я подошла поближе и протиснулась сквозь толпу старушек.
На холодном асфальте лежал Войнович, раскинув руки в стороны. Спутанные седые волосы сбились на лицо, прикрывая безжизненные глаза, смотрящие в хмурое ноябрьское небо. Под головой несчастного расплылась черная лужица крови.
У старика, по всей видимости, кончилось спиртное. Выйти из квартиры он не мог и в припадке белой горячки выбросился из окна.
Вот тебе и клаустрофобия.
Я почувствовала себя опустошенной. Ниточка оборвалась, едва я прикоснулась к ней, и теперь уже поздно было о чем-либо сожалеть.
Я повернулась и выбралась из толпы.
Не оставалось ничего другого, как продолжить игру в послания.
На этот раз я решила немного ликвидировать свою безграмотность в стихосложении и от души начиталась Пушкина. Быть может, творения профессионала вдохновят меня на великие свершения?
Одолев полтора тома «огоньковского» издания тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года, я исполнилась вдохновения и решила попробовать силы в создании маленьких шедевров.