– Именно так, синьор лейтенант, – предельно вежливо подтвердил Гатов, внимательно следя за тем, чтобы толстые пальцы офицера не повредили важный документ. – Самая настоящая.
Когда-то командир поста отличался здоровой полнотой, считался не «жирным ублюдком», а «мощным силачом», и даже ставился в пример менее радивым сослуживцам. Но годы шли, Дрибе понял, что лейтенантские погоны стали его карьерным потолком, расслабился, перестал за собой следить, и теперь – во всяком случае, для стороннего наблюдателя – являл собой карикатуру на военного, а не реальную боевую единицу.
– И подпись Его превосходительства… тоже, – продолжил Дрибе с таким видом, словно наблюдал губернаторские автографы минимум дважды в час.
– Подпись выполнена алхимическими чернилами…
– Вижу. – Лейтенант пожевал губами и бросил мимолётный и крайне неодобрительный взгляд на татуировки учёного.
– Извините.
– Извиняю.
Гатов улыбнулся и потрогал один из своих браслетов, «клабардарсианский аркан», который, по слухам, возвращал владельцу спокойствие даже в самых безнадёжных обстоятельствах. А спокойствие Павлу требовалось, как никогда.
Укреплённая позиция кнехтов располагалась на пыльном просёлке, носящем гордое название Транстрибердийский тракт № 8, на самом въезде в поселение Одекки. Во всяком случае, именно так утверждала карта. Собственно, пост представлял собой прекрасно защищённую и укрытую от глаз пулемётную точку, несколько индивидуальных окопов и натянутую в тени деревьев маскировочную сеть, в тени которой спасались от жары кнехты. Помимо стола и двух лавок, под сетью виднелись бак с водой, ящик, видимо с едой, и две табельные винтовки в пирамиде – остальные находились у солдат и до недавнего времени были направлены в учёных.
Которые изо всех сил демонстрировали похвальную законопослушность.
– Алхимическую печать канцелярии Его превосходительства подделать невозможно, – откашлявшись и вдоволь наигравшись с успокаивающим браслетом, сообщил Гатов.
– Я должен был проверить, – протянул толстяк. Цветные татуировки по-прежнему не давали ему покоя, а почему он их невзлюбил, осталось загадкой.
– Мы понимаем, синьор лейтенант, – кивнул стоящий чуть позади Павла Бааламестре.
– В сотне лиг отсюда начинаются владения Мритии, а их шпионы славятся подлостью и оснащением, – наставительно напомнил офицер. То ли себе, то ли солдатам.
Под мышками Дрибе расползались влажные тёмные пятна, а от них – соответствующий запах, на который задержанные учёные стоически не обращали внимания.
– Да, синьор лейтенант.
– Любят прикидываться кем-нибудь подозрительным…
– Шпионы прикидываются подозрительными? – не сдержался Мерса.
Лейтенант широко распахнул маленькие глазки, Каронимо врезал алхимику в бок и умильно выдал:
– Да, синьор лейтенант.
Дрибе подумал и продолжил:
– Настоящий кнехт обязан проявлять бдительность и на службе, и вне её.
– Совершенно с вами согласен.
Время проверки Бааламестре засёк по массивному наручному хронометру со встроенным компасом и секундомером, то есть не ошибся, и учёным оставалось лишь позавидовать скрупулёзности или, наверное, бдительности военного, который, не имея ни малейшей возможности оценить подлинность алхимической печати, семь с лишним минут тупо таращился на документ. Поведение лейтенанта свидетельствовало о глубокой и всеобъемлющей тоске застрявших на посту провинциальных воинов, и именно поэтому даже взрывной Гатов вёл себя на удивление смирно и друзей предупредил, чтобы не допускали ненужных шуток: скучающие военные непредсказуемы, разозлишь их – и никакие губернаторские пропуска не помогут: задержат как подозрительных, и все надежды убраться с Менсалы рассеются в пыль.
– Цель путешествия?
– Командировка, синьор лейтенант, – веско уточнил Павел. – В пропуске написано, что мы проводим исследования в интересах Его превосходительства.
– Вы – инопланетники, – усмехнулся бдительный офицер.
– И поэтому мы не можем служить Его превосходительству? – поднял брови Бааламестре.
Толстяк с подозрением оглядел круглую рожу Каронимо, снова пожевал губами, словно подбирая подходящее случаю ругательство, но сдержался и продолжил в меру вежливо:
– Что исследуете?
– Это секретная информация, – пискнул из-за спины Бааламестре Мерса. Он ещё не понял, что с ходу от въедливого Дрибе не отделаться.
Несколько секунд лейтенант, Гатов и Каронимо изучали мгновенно поникшего Энди, после чего офицер развёл руками:
– А у меня за спиной мирный город. Я не могу допускать в него столь подозрительных личностей.
Фраза отчётливо пахнула превентивным арестом.
– Вы сами только что сказали, что пропуск настоящий, – деликатно заметил Бааламестре. – И чернила с подписью.
– Вы могли забрать его у настоящих исследователей.
– Зачем? – поперхнулся Каронимо – настолько причудливого движения военной мысли он попросту не ожидал.
– Чтобы проехать тут.
– Мы что, похожи на бандитов?
– Ещё как!
– Как так?
– А вот так!
И обескураженному Бааламестре оставалось лишь руками развести.
Впрочем, основания для сомнений у военного были весьма весомые: во-первых, инопланетники; во-вторых, приехали внезапно, без предупреждения, на странной, но бронированной и крепко вооружённой машине, показали бумагу из канцелярии Его превосходительства, но сами больше похожи на свободян, нежели на честных подданных; в-третьих, инопланетники; в-четвертых, ничего не хотят рассказывать; в-пятых, инопланетники… Дрибе смущали все приехавшие. Изредка подающий голос Мерса, который на этот раз оказался Энди, держался позади с таким видом, словно лично виноват во всех менсалийских бедах, да ещё очки беспрестанно протирает – явно что-то замышляет. Круглая и небритая физиономия Каронимо в голос намекала на удачный побег с каторги, представить эту рожу в государственном присутственном месте или хотя бы в казарме лейтенант не мог при всём желании. Что же касается Гатова, то он раздражал воспитанного в строгости Дрибе украшениями, выдающими человека несерьёзного, неумного, а может, и того хуже.
По всему выходило, что в глазах сурового провинциального толстяка экзотическая внешность путешественников могла похоронить даже авторитет с трудом добытого Эзрой пропуска, и понимание этого делало Энди растерянным, Каронимо – слишком громким, и хладнокровие пока сохранял только Павел.
– Могу я узнать, что вас беспокоит, синьор лейтенант?
– Почему вас не сопровождает трибердиец? – в лоб осведомился Дрибе, по-прежнему не отдавая пропуск.
– Потому что целью нашего путешествия является испытание боевой машины, которая вас так заинтересовала. – Гатов прекрасно видел взгляды, что кнехты бросали на бронекорду. – Это моё изобретение, которое я предлагаю поставлять армии Его превосходительства, но никто не купит столь дорогую машину без соответствующих испытаний.