– Рад тебя слышать, толстый.
Мерса, который на камили не говорил, вздохнул и мысленно пообещал себе заняться образованием.
– Нужна помощь? – вернулся к микрофону Гатов. – У нас есть вооружённый бронетяг и немного свободного времени.
– Что вы тут делаете? – повторил Холь.
– Ждём такси, – ответил Павел. И объяснил: – Мы надеялись, что точка перехода на краю мира окажется тихой, малолюдной…
– Я тоже надеялся.
– Проводишь эксперимент?
– Да.
– Что-нибудь интересное?
– Потом расскажу… – При необходимости Алоиз умел принимать решения не просто быстро, а молниеносно быстро, и лихорадочно прикидывал, как с наибольшей выгодой использовать неожиданное появление старого товарища. – Ты действительно готов помочь?
Ему требовалось определить, насколько далеко готов зайти Гатов.
– Следует помнить, что мы учёные, а не военные, и серьёзные задачи нам не по плечу.
– А как насчёт погибшего импакто…
– Он к нам приставал, – хихикнул Бааламестре.
– Прекрати хвастаться, – пнул толстяка Павел. Но от заслуженной славы отказываться не стал: – У нас есть кое-какие сюрпризы.
– В таком случае, если вы готовы рискнуть, я с удовольствием воспользуюсь и вашей помощью, и вашим такси, – произнёс Холь. – Дело в том, что я испытываю некоторые затруднения с лекрийцами…
– Мы догадались.
– Да и компаньон желает моей смерти.
– Губернатор Мритский? – удивился Павел. – Ты же сидишь в его крепости!
– Наши отношения немного запутались… – Предварительный план действий наконец-то сформировался, и Алоиз в общих чертах изложил, чего хочет: – Вениамин вынудил меня отправиться на рундер, но ваше появление всё меняет. Я тайно вернусь в Карузо, решу вопрос с компаньоном и вытащу Агафрену.
– Надеюсь, это твоя кошка?
– Это моя любимая.
– Она в заложницах у Мритского?
– Вроде того. – Перегружать разговор излишними деталями Алоиз посчитал ненужным.
– Как ты собираешься её вытаскивать?
– Воспользуюсь хаосом, – объяснил Холь. – Как только рундер поднимется в воздух, лекрийцы приступят к бомбардировке.
– С каждой секундой становится всё интереснее, – протянул Гатов.
– Я знал, что тебе понравится.
– Какую роль уготовил мне?
– Подобрать нас с Агафреной около форта.
– Не проблема. Но что помешает лекрийцам прикончить нас?
– К этому времени крейсеров не будет, – твёрдо пообещал инженер.
– Они улетят?
– Вроде того.
Павел задумчиво посмотрел в лобовое окно кабины, из которого открывался вид на четыре парящих на горизонте цеппеля, и негромко заметил:
– Ты даже не представляешь, насколько любопытно мне делаешь, Алоиз. Куда денутся крейсеры?
– Увидишь.
– Мерзавец…
– Начинай грызть вены от зависти.
– Даже не мечтай.
– Ты согласен забрать нас у Северных ворот?
– Под бомбардировкой?
– Да.
– Рискуя получить из пушек и пулемётов от твоих мритских приятелей?
– Именно.
– Это самый идиотский и рискованный план из тех, что мне доводилось слышать, – подумав, выдал квалифицированное экспертное заключение Гатов. – Согласиться на него может только конченый кретин.
– Ты со мной?
– Разумеется.
– Увидимся у Северных ворот. Компас у тебя есть?
– По дороге заеду в хозяйственную лавку…
– С кем ты разговариваешь?
Холь ожидал, что Вениамин влезет в разговор гораздо раньше, и потому старался говорить быстро, но то ли радисты Мритского не сразу перехватили разговор, то ли губернатор не придал ему значения, то ли занят был – неважно. Важно то, что он позволил учёным договориться, и появился в эфире к финалу:
– Алоиз, я тебя узнал!
– Кто здесь? – осведомился Гатов, причём на камили. Фоном вопроса стал хохот Бааламестре.
– Алоиз, что это за язык?
– Объясню позже, – пообещал инженер на универсале. – Не забывай, что нас слышат все, кто сейчас в эфире. – И снова перешёл на камили: – Мы договорились?
– Ты утомил своими вопросами…
Холь отключил связь, положил микрофон и наушники на стол, некоторое время продолжал сидеть, не отрываясь глядя на радиостанцию, после чего вздохнул и повернулся к Тогледо:
– Друг мой, я хочу попросить тебя о помощи…
* * *
– Лекрийский десант остаётся на позиции, – доложил лейтенант Чим, к которому стекалась информация от разведчиков и дозорных.
– Ждут начала воздушной атаки, – угрюмо предположил полковник Чеге.
– Согласен, – поддержал коменданта Вениамин, внимательно глядя на карту, красный значок на которой обозначал отряд в пятьдесят примерно штыков, что подобрался почти к самому форту. – Они собираются перевалить через скалу и свалиться нам на голову.
– Там полно «секретов» и мин, – осторожно напомнил Чим.
– Поэтому сначала лекрийцы пройдутся по скале из орудий и сметут наши посты. – Губернатор помолчал и закончил: – Отзовите «секреты» с Камнегрядки и прикажите постам на скале уходить, как только эскадра начнёт движение. Мне не нужны лишние потери.
Все знали, что Вениамин холоден и жесток, что не щадит конкурентов, врагов, чиритов и собственных людей, без колебаний отправляя солдат на смерть ради достижения цели, но… но только ради неё. Бессмысленные жертвы приводили Вениамина в бешенство, людей он берёг и тем снискал себе если не любовь, то уважение.
– Мы ждали десант, и плевать, откуда он на нас свалится. – Губернатор был уверен, что лекрийцы не смогут пройти внутрь, и потому перешёл к другим вопросам: – Какова общая ситуация в форте?
– Подразделения заняли позиции согласно боевому расписанию, – доложил Чеге. – Женщины и дети укрылись в подвалах Восточного сектора.
– Потери?
Полковник помялся, но врать Мритскому не стал:
– Перекличка показала, что дезертировало семь человек из разных частей. Они успели скрыться до того, как были заперты ворота.
В обычном случае провинившийся взвод получал крепкое взыскание, однако в преддверии штурма Вениамин решил проявить разумную мягкость:
– Передайте младшим офицерам, что больше я не хочу слышать о дезертирах. Только об убитых при попытке дезертировать.
– Слушаюсь, Ваше превосходительство.