— Ты закончила, что ли? — крикнул он мне и, услышав мой ответ, быстро заговорил, обращаясь к старшему из милиционеров: — Все, командир, все, уезжаю. Не гони волну, мы еще можем пригодиться друг другу.
Когда я села в машину, упорствующий сержант уже выписывал квитанцию на штраф. Григорьев только махнул рукой и покачал головой: смирился.
Мы поехали ко мне домой.
* * *
Григорьев успокоился только в конце пути.
— На сегодня все, что ли? — поинтересовался он, когда впереди замаячил мой дом.
— Нет, — ответила я, — сейчас по расписанию обед, затем ко мне придет мужчина из «Элит-клуба „Галант“».
— Тоже по расписанию? — попытался изобразить сарказм Григорьев, но я не поняла.
— Конечно, — я невинно посмотрела на него, — я делала заказ, и он приедет чуть больше, чем через час.
— Зашибись! — негромко протянул Григорьев и после этого замолчал уже надолго.
Обед я приготовила наскоро, и был он не хуже, чем в ресторанах, а кофе даже лучше. Григорьев все больше молчал и отвечал на мои вопросы односложно. По его наморщенному лобику видно было, что тяжкое раздумье крепко припечатало его и как бы даже подсекло. Мне расспрашивать его было не о чем, и я провела оставшееся до визита Константина время в приятной тишине.
Когда в дверь позвонили, Алексей вдруг засуетился и спросил у меня:
— Я… это… поеду, что ли… и вернусь… потом, да?
— Ты мне не помешаешь, — пожала я плечами и пошла открывать входную дверь.
Это действительно приехал Константин.
Увидев меня, он заулыбался и вытащил из-за спины цветочек. Вот это сервис!
— Здравствуйте, очень рад вас снова увидеть! — произнес он.
— Заходите!
Запирая дверь, я повернулась и увидела обалдевшую физиономию Алексея, выглядывающего с кухни.
Поздоровавшись с ним, Константин повернулся ко мне:
— Мы будем работать вместе с этим господином? Очень рад!
Я быстро взглянула на Алексея, у того на физиономии радости написано не было.
— Будем! — весело ответила я. — Пойдемте кофе пить, у нас же есть час времени. Правильно?
— Как пожелаете, — Константин был великолепен в своей церемонности. С ним было легко общаться.
Расположившись на кухне, я налила кофе Константину и объяснила, для чего он мне нужен.
— Вы же помните, как мы с вами познакомились, а потом расстались, взаимно довольные друг другом?
— Разумеется! — Он попробовал кофе. — У вас получился кофе по-арабски. Это классика. Люди всегда ошибаются, думая, что чем слаще, тем лучше, но только на Востоке знают цену наслаждениям.
Я подумала, что если не начну работать, то разомлею и буду просто болтать. Константин мастерски задавал тон великосветской беседе.
— Я хочу продолжить наше знакомство, — сказала я, переборов себя. — У меня есть коротенькая видеозапись. На ней Мишель с некоей дамой пьют вино. Меня интересует…
— Дама? — улыбнулся Константин и покачал головой. — Боюсь, что…
— Нет-нет. — Я положила свою ладонь на его, и он улыбнулся еще счастливее. В каком же ВГИКе готовят такие кадры? Неужели самородок? — Мне не нужно знать, кто эта дама, меня интересует помещение, в котором происходило данное событие, — продолжила я. — Вы, как человек опытный, возможно, его узнаете.
— Хорошо, — коротко сказал он. Алексей молчал, не задавая вопросов и не вмешиваясь, и на лице у него было написано жуткое страдание.
Со вторыми чашками кофе мы прошли в комнату, и я вставила кассету в видеомагнитофон.
После первой же минуты Константин не выдержал.
— Ба! Какие люди! — произнес он и, наклонив голову, посмотрел на меня.
Я поняла, что ему хочется посплетничать, и спросила, улыбаясь:
— Вы знали Лизу?
— Елизавету Львовну? — переспросил он. — Конечно! — Помолчав, он добавил, правильно поняв, что я ожидаю продолжения: — Ее знают многие мои коллеги. Приятная дама.
Алексей героически молчал, только вращал глазами и сильно сжимал губы.
— А помещение, Константин? — напомнила я. — Где это они?
Он молча посмотрел на экран телевизора. Запись закончилась, и я запустила ее с начала.
— Нет, — со вздохом ответил он, — точно скажу, что я не был здесь.
— А что это может быть? — не отставала я.
— Маловероятно, что это комната в квартире. Не в ее, по крайней мере, это точно.
При этих словах мы с Алексеем переглянулись. Заметив это, Константин решился сам задать вопрос:
— А вы не можете объяснить, что все это означает? Мишель пропал совершенно, от него даже звонков нет. Зачем вам все это, Татьяна?
— Я частный детектив и работаю по просьбе невесты Мишеля, — сказала я часть правды, — он пропал, как вы правильно сказали, но есть эта запись. Я имею основания предполагать, что она может дать какие-то объяснения.
— А Елизавета Львовна такие объяснения давать отказалась?
— Она не знает, где он. Это абсолютно точно! — хрипло высказался Алексей и, встав, пошел на кухню.
— Захвати, пожалуйста, пепельницу и сигареты, — попросила я его, и Алексей молча кивнул. — Константин, кто-нибудь из ваших коллег, так сказать, товарищей по борьбе, сможет помочь нам в этом деле?
— Сомневаюсь, — Константин отрицательно покачал головой, — не знаю, есть ли обычные места встреч, которые я бы не знал.
— Как вы думаете: муж Елизаветы Львовны знает об этих развлечениях жены? — задала я второй по интересу вопрос.
— Я думаю, да! — согласился Константин. — Скорее всего да, мне с ним агрессивно сталкиваться не приходилось.
Вернулся Алексей, мы закурили. Помолчали.
— Чем занимается невеста нашего друга? — спросил Константин.
— Студентка, — ответила я и добавила про себя: «Была».
— Это хобби, а живет-то она на что?
— Можно сказать, что по вашей части.
— Любопытно, — Константин задумался, — любопытно, — повторил он и улыбнулся, — я подумал вот о чем: возможно, что она знакома с Васей, с мужем Елизаветы Львовны. В этом есть некая ирония. Верно?
Я посмотрела на Алексея и улыбнулась. Но не словам Константина, а выражению лица Григорьева.
* * *
Когда у Константина закончился его рабочий час, он достойно принял от меня стольник и оставил свой личный контактный телефон. Я не просила его об этом, но он резонно предположил, что мне может взгрустнуться… Короче говоря, я взяла. Едва захлопнулась дверь, долго и терпеливо молчащий Алексей начал сыпать матерными выражениями, пережигая накопившиеся эмоции. Когда он как-то задел меня, я предложила ему сходить в туалет. Он заткнулся, но втихую еще продолжал пыхтеть.