– О, как интересно, – обрадовался Чандлер, с любопытством разглядывая моих питомцев. – У меня выдался совершенно свободный день и… Позвольте мне поехать с вами? Обещаю помочь вам их занести.
– Хм… – Я заколебался. В конце концов Фрэнк вряд ли поможет мне и с выгрузкой, так что лишние руки не помешают. – Хорошо, мистер Чандлер, договорились.
– Прекрасно! – улыбнулся он, и улыбка вдруг преобразила некрасивые черты, придала им какую-то особую одухотворенность.
«Вот теперь он действительно похож на музыканта!» – решил я, отпирая автомобиль…
Я остановился неподалеку от парка Виктории, где проводилась ежегодная выставка кактусов, и едва удержался от вульгарного свиста. Отсюда был виден выставочный павильон (кактусы – весьма нежные растения, и доверять их капризной английской погоде неразумно), возле которого собралась внушительная толпа народу. Впрочем, некоторая часть публики сосредоточилась у второго павильона, чуть подальше. Видимо, чтобы предотвратить возможные беспорядки, к входу в сад как раз двигался отряд полиции.
– Сдается мне, что выставка кактусов пользуется немалым интересом, – заметил сидящий рядом со мной Чандлер.
Я задумчиво посмотрел на взбудораженных людей у павильона и ответил:
– Признаюсь, раньше она такого ажиотажа не вызывала. Любопытно, что случилось?
– Убийство? – азартно предположил Чандлер, должно быть обожающий бульварное чтиво.
Я удивленно покосился на него.
– Не думаю. Нам надо поторопиться, скоро открытие. – С этими словами я открыл дверцу авто со своей стороны.
Когда мы с Чандлером, нагруженные кактусами, подошли к павильону, толпа была настроена весьма недружелюбно. Хм, похоже, еще немного, и в нас полетят камни!
– Как вы смеете нарушать закон божий?! – взвизгнул кто-то.
– Увеселения по воскресеньям – большой грех! – подхватил другой.
– Покайтесь, грешники! – потребовал третий, плюгавый рыжий мужичок, плюнув в нашу сторону. В нас с Чандлером не попал, а вот бедняжке Лилиане досталось.
– Чандлер, подержите! – попросил я, протягивая пострадавшую своему спутнику. Надо отдать ему должное, он молча принял у меня из рук кактусы (каким-то чудом удерживая их все) и отступил в сторону.
Развернувшись к рыжему, я по-джентльменски точно двинул его в челюсть. Рыжий схватился за пострадавшее место, а я с удовлетворением оглядел дело своих рук. Как хорошо, что я не забросил тренировки!
В тот момент меня не слишком волновало, что мне вряд ли удастся устоять против всех сразу, а они непременно попытаются отомстить. Я был рыцарем, защищающим свою даму сердца – не больше и не меньше!
К счастью, уже подоспели полицейские, с криками и руганью обрушившись на демонстрантов. Пока те отвлеклись, мы с Чандлером пробрались внутрь павильона, где держали оборону дама и три джентльмена, стоящих за ее спиной. Спина была столь внушительна, что джентльмены укрывались за ней безо всякого труда, маяча бледными тенями на фоне представительницы «слабого» пола.
– Мистер Кин, я так рада вас видеть! С вами все в порядке? – громко поинтересовалась дама – миссис Роджерс. В руке она сжимала что-то длинное и острое, то ли шляпную булавку, то ли шип от одного из кактусов. Надо думать, демонстрантам пришлось бы очень нелегко, вздумай они ворваться в павильон. – Эти сумасшедшие из Лиги Добродетели заявляют, что по воскресеньям можно только молиться, а все остальное – грех! Чушь собачья, вот что это такое!
– Да, благодарю вас, со мной все в порядке! – откликнулся я, оглядываясь, куда бы пристроить своих питомцев. Своеобразные манеры моей старинной приятельницы давно меня не шокировали. – Прошу меня извинить, миссис Роджерс, мне срочно нужно…
– Понимаю, понимаю! – перебила меня эта современная амазонка, махнув своим непонятным оружием куда-то вправо. – Устраивайтесь вон там. Идите, мистер Кин, увидимся позже!
Мне оставалось только кивнуть Чандлеру (несмотря на действительно несколько женственные манеры, он, кажется, оказался неплохим парнем) и двинуться в указанном направлении.
Сзади раздался чей-то визг – кажется, миссис Роджерс все же пустила в ход свою иголку, или что там у нее было. Надо думать, один из демонстрантов решил идти на прорыв.
– Вот! Будешь знать, как безобразничать! – удовлетворенно припечатала добрейшая миссис Роджерс под аккомпанемент жалобного скулежа.
«Если на стене висит ружье, то рано или поздно оно должно выстрелить, – вспомнил я известную аксиому. – Видимо, к иголкам это тоже относится…»
Несмотря на весьма драматичное начало, дальше выставка проходила без особых эксцессов. Кактусолюбы и кактусоведы всех мастей роились вокруг, как мухи над… хм, упавшим плодом, публика прогуливалась меж кактусовых зарослей, обмениваясь впечатлениями… Словом, скука.
Раньше я избегал подобных мероприятий, однако в этом году миссис Роджерс была особенно настойчива. К тому же она в обычной своей прямолинейной манере напомнила об услуге, оказанной мне во время прошлого приезда в столицу, так что пришлось уступить.
Через час я уже жалел не только о том, что приехал в Лондон, но и вообще о том, что родился на свет! Творящееся вокруг столпотворение и назойливое внимание заставили меня с тоской вспоминать рассказы Фрэнка. Пожалуй, действительно стоит куда-нибудь уехать. В конце концов, что значат тигры, змеи и дикари-людоеды по сравнению с так называемым цивилизованным обществом?!
Что за неудачная выставка! Я рассчитывал увидеть здесь хоть что-нибудь достойное моего внимания, но, увы, мои малыши, пожалуй, оказались лучшим из того, что было представлено совершенно невзыскательной публике. Пустая потеря времени, как обидно…
Чандлер, извинившись, ушел, как он выразился, осматриваться и набираться впечатлений. Мне же оставалось скучать у своего стенда, ревниво оберегая своих любимцев от детей, жаждущих «потрогать вот эту колючку», и прочих любопытствующих.
Поэтому когда громогласная миссис Роджерс позвала меня:
– Мистер Кин, идите сюда! Мне нужно вам кое-что сказать! – Я почти обрадовался.
– Но я не могу оставить своих питомцев без присмотра! – возразил я, строгим взглядом пытаясь призвать к порядку очередного малолетнего херувима, который хотел «только сорвать вот этот цветочек».
– Пустяки! – отмахнулась моя приятельница, поправляя свой любимый парик. В суете выставки он слегка перекосился, а пепельные букли поникли. – Мисс Сильверстоун за ними присмотрит. Идите сюда!
Пришлось покориться. Мисс Сильверстоун, анемичная особа средних лет, заняла мое место, а я направился к миссис Роджерс, стоящей рядом с двумя дамами вполне почтенного вида.
– Мистер Кин, – начала она, явно стараясь смягчить свой командирский бас, и ласково взяла меня под руку. От столь явной попытки меня обезоружить я почувствовал холодок между лопаток, – вы настоящий джентльмен и, я уверена, никогда не откажете леди в маленькой просьбе.