– А Вы знаете …ард…инович, что прокремлёвское движение «Сталь» пустило слух, что Немцова изнасиловали в спецприёмнике? (Адвокат Тарасов.)
– Остолопы! (Дед.)
Судья вышел часа через два. К тому времени они уже истощились и замолчали.
Судья скороговоркой огласил регулятивную часть постановления. «Жалобу адвоката Орлова отклонить. Решение мирового судьи…ского суда оставить без изменения».
– Сколько сейчас времени, товарищ полковник? – спросил Дед у Тарасова, когда судья вышел.
– 19 часов …ард…инович…
– Из-за этого глупейшего суда я пропустил обед и ужин, – сказал Дед зло.
– Вам оставили поужинать, – сообщила майор. – Выезжая, мы договорились…
5
Добравшись в спецприёмник, Дед первым делом (вещи он возил с собой в суд и теперь вернулся с книгами и тапочками-полотенцами в чёрном пакете) обратился к дежурному капитану с просьбой перевести его из камеры № 6 в камеру № 5.
– Она же у вас пустая, капитан?
– Откуда вы всё знаете …ард…инович? – развеселился капитан.
– У нас свои источники информации. На самом деле, капитан, Яшин уже успел выступить на «Эхе Москвы» и на всю страну выболтал, что после его ухода уйдёт таллинский англичанин и камера станет пустой. Она и стоит пустая. А к нам вчера вечером и сегодня бросили в «шестую» аж одиннадцать человек. Они хрюкали, храпели, разговаривали до утра. В результате я не выспался совсем.
Капитан приказал сержанту перевести Деда в «пятую».
Пока Дед скручивал матрасы и одеяла и ходил несколько раз между «шестой» и «пятой», к нему в сокамерники напросился Брут/Закстельский, с ним ещё двое Kitchen boys, совсем новые, и армянин Гарик. Дед пожал плечами и пошёл просить за них. Капитан разрешил.
Дед устроился наилучшим образом. В углу у окна, рядом с двумя шикарными радиаторами. Он тотчас, помимо тумбочки-дубка, освоился на подоконнике, выложив туда книги.
Три матраса, три одеяла, две перьевых (!) подушки, в качестве потолка Дед положил на второй ярус над собой четвёртый матрас. Армянин Гарик поместился рядом с ним. Дед устроился, как Пахан.
И спал на новом месте очень хорошо.
Правда, ночью к ним бросили ещё одного сокамерника, водителя с неоплаченным штрафом.
Брут/Закстельский притащил из «шестой» транзистор. Дед не забыл на самом деле транзистор в «шестой», он оставил его намеренно. Но Брут/Закстельский не знал этого обстоятельства.
Транзистор поведал им, что Владимиру Тору впаяли 15 суток за стояние на окраине Манежной площади за полицейским ограждением.
«Полицейскими репрессиями власть пытается сбить волну протестов», – сообщил аналитик в транзисторе. Ещё аналитик процитировал высказывание Владислава Суркова: «Одиннадцатое происходит от тридцать первого».
Дед скромно порадовался похвале вечного заместителя главы Администрации Президента, полу-чеченца, «серого кардинала» Аслана Дудаева – Суркова. «Хоть этот не стесняется иногда признавать мои заслуги», – буркнул себе Дед между усами и бородой. Время от времени Дед получал сведения о том, что Сурков считает его единственным в России человеком, генерирующим новые идеи. Ходили даже слухи, что Сурков-Дудаев завидует Деду.
В 2005 году, в январе, Сурков дал огромное, на две полосы, интервью газете «Комсомольская правда» с заголовком «Лимоны и яблоки растут на одной ветке», где с опасением отозвался о возможном союзе либералов-яблочников с нацболами-лимоновцами.
Этим интервью Сурков подсказал Деду, что ему следует искать союза с либералами. Что Дед и сделал немедленно. Поехал к Хакамаде, поехал к Явлинскому («и яблоки») с предложением создать коалицию «Россия без Путина». Одновременно питерское отделение нацболов завязало дружественные отношения с питерскими «яблоками». Дед даже был приглашён в Питер и выступил там, в помещении питерского «Яблока», сидя под их флагом вместе с руководителем питерских яблочников – Максимом Резником. Большой, драчливый, плотный Максим понравился Деду. Да и до сих пор продолжает нравиться, несмотря на то, что Явлинский к настоящему времени запретил яблочникам якшаться с лимоновцами.
– Всегда следует прислушиваться к политическим врагам, – вполголоса сказал Дед.
– Что? …ард…инович, – спросил армянин Гарик, остановившийся, руки в карманах китайских треников.
– Говорю, что следует прислушиваться к политическим врагам. Следовало вырастить лимоны и яблоки на одной ветке.
– А, ну да. Конечно, – маленький армянин твёрдо знал, что лимоны и яблоки не смогут вырасти на одной ветке, каждый армянин это знает. Но возражать седому, усатому и бородатому авторитету в очках Гарик не стал. Он был основательно воспитан в уважении к мнению авторитетов. «Вот чем они хороши, эти темноволосые и черноглазые ребята, так именно в этих случаях. Русский бы стал оспаривать, требовать разъяснений, еврей тоже… – подумал Дед, – развёл бы вздорную полемику…»
Промелькнувшее в голове словечко «черноглазый» снова вернуло Деда к черноглазому Дудаеву-Суркову. «У Суркова длинные ресницы и сверкающие чёрные зрачки, точь-в-точь как у моего сына, – вдруг понял Дед. – У моего сына длиннющие и густые чёрные ресницы и сверкающие глаза».
«Почему?» – задался вопросом Дед. И сам себе легко ответил. От мамы Кати. В деревне Старые Печуры, высоко на холме на сельском кладбище Катя показала ему могилу одного из своих родственников по фамилии Бараев. Так вот получилось, что в венах его сына течет и чеченская кровь. Так Дед породнился с чеченцами.
…ард…инович, Сурков-Дудаев украл у нацболов и идеологию, и принципы организации НБП – праволевая политическая ориентация, патриотизм, имперский национализм. Сурков создал организацию «НАШИ» для борьбы с национал-большевиками, созданными Дедом. Сурков проштудировал тщательным образом все номера партийной газеты «Лимонка», либо он прочёл книгу «Как мы строили будущее России», в книге всё изложено. И комиссаров взял оттуда, и даже название «НАШИ» принадлежит Деду. Он употребил десяток раз это «НАШИ» и символизировал его в статье «Размышления у пушки», опубликованной в газете «Известия» осенью 1990 года…
Думая о Дудаеве-Суркове, Дед в то же время ходил по хате, привычно заложив руки за спину, от своего окна к двери. Таким же образом он ходил и в тюрьме Лефортово, и в Саратовском централе, шурша тапочками. «Что ты, старый, в своё время писал о комиссарах?» – спросил себя Дед. «Ну, то, чем воспользовался Сурков…» Как там было? «При отборе… при отборе ребят следует сразу делить их на “комиссаров”, способных вести работу по пропаганде и агитации, способных выступать перед массами (убалтывать массы), и на солдат. Солдатская должность почётна, но на данном этапе борьбы нам важнее “комиссары” – сеятели нашей идеологии, развитые и образованные…»
«Хэ, – крякнул Дед, – уже в 2005-м комиссары “НАШИХ” появились в России, вскоре их стали собирать вместе в летний лагерь на Селигере, но это ты всё заварил в 1994-м. Дед, ты…»