— Вот что, Сергей, — Ведьма опять выглянула из моих глаз, — усадить в машину ты меня, конечно, можешь, но разговор у нас не получится, мне надоела болтовня ни о чем!
С ним, наверное, давно никто не разговаривал в таком тоне. Потемнел лицом Сергей, раздул ноздри.
— Значит, хочешь скандала! Вообще-то ты задолжала уже пятерым моим парням, а у нас есть правило — получать с должников.
— Твои парни слишком легко дают в долг. А я взаймы не просила ни у тех, в квартире, ни у этих.
Я показала ножом на уже сидевшего на асфальте и щупавшего горло гоблина.
— Как хочется, Иванова, сказать тебе, что мне по хрену, просила ты о чем-нибудь или нет! Жаль, но это будет уже дешевый базар!
Он во гневе? Хорошо, я буду в ярости.
— Ладно! — процедила я сквозь зубы и, слегка рисуясь плавностью движений, направилась мимо него к машине, заталкивая на ходу нож в карман. Он остановил меня, взяв за руку повыше локтя, когда я с ним поравнялась.
— Как ты думаешь, могу я позволить ребятам разложить тебя, как шлюху, здесь, прямо на капоте?
Слаб ты играть со мной в гляделки, Сергей. Сморгнешь! Вот так!
Только что прибранный нож пришлось достать снова. Достать и протянуть рукоятью вперед.
— После этого ты вскроешь мне живот. Иначе, позже, я перережу тебе горло, а им отшибу яйца.
Чувство, посетившее меня за этими словами, можно испытать, стоя на вышке для прыжков в воду, на самом конце подкидной доски, над незаполненным водой бассейном.
Он отвел мою руку с ножом:
— Едем!
Так и повел меня, держа за локоть. Со стороны я выглядела, должно быть, обалденно покорной. Вот только нож оставался в свободной руке.
Как мы вольно здесь себя ведем. Нож, ублюдки, целые и битые. Разборка бандитская, да и только. Где же люди из этих домов? Воевали здесь, что ли? Отселены все?
Сергей сел за руль, я — на соседнее сиденье. В «Мерседесе» пахло кожей. Кожаный салон, шикарная вещь. Чистенько, не чета «Фольксвагену».
— Давай, Таня, разговаривать. Надо?
— Надо, — соглашаюсь. — Люди-то отселены, что ли? — киваю на дома.
— Давно. Дома на снос. Но все равно уезжать надо. Менты дуровые заскочить могут. За алкашами да шпаной. Место пустое.
«Фольксваген», плотно загораживающий выезд, отогнали в сторону, и мы покинули это неуютное место.
Звук двигателя почти не прослушивался, так, тихое урчание. Мягко переваливаясь с боку на бок, машина выбралась на дорогу.
— Ментов бояться — на «мерсе» не ездить! — попробовал пошутить Сергей. Я не поддержала.
Миновав перекресток, мы въехали на тротуар и остановились.
— Часто у вас такие недоразумения случаются? — поинтересовалась я вполне миролюбиво.
— Редко. И все время с тобой.
Владеет он собой, молодец. Вот уже улыбается, а ведь только что кипел самоваром, ужасы какие-то сулил.
— Тряхнули наших немного. Менты. Коврина, к которому ты ходила в больницу, на нас повесить хотели. Мы проверили — ба, да тут курьер наш работает!
— Стоп! — замотала я головой. — Опять ерунда начинается!
— Почему?
— Потому что ничего не понятно, и в прошлый раз тоже непонятно было, все на намеках и догадках. Я так понимаю: мы друг другу нужны?
— Да!
— Мы нужны друг другу для нейтрализации определенного человека.
— Можно и так сказать.
— Стало быть, в этом деле мы являемся партнерами?
— Да. То есть собираемся ими стать.
— Во-от, Сергей, собираемся! Но мы ими никогда не станем, если не заключим соглашение о партнерстве.
— Что за чушь, Татьяна?
— Не чушь. Не перебивай. Любое соглашение включает в себя информацию и обязательства. Обязательства мы определили в прошлый раз — вы предоставляете мне свои возможности, я соглашаюсь на роль наживки, и это устроило обе стороны, слава Богу. Дело за информацией. И давай начнем с тебя, потому что, мне кажется, у тебя ее больше. А насчет секретностей всяких, знаешь, если мы не будем друг другу доверять, то о каком партнерстве может идти речь?
— Красиво излагаешь, Иванова, я бы так не смог.
Согласен со мною Сергей, мозжечком чую. Иного и не ждала, ведь умный же он мужик, иначе выше гоблина у них не подняться.
— А ты понимаешь хоть, что информация может быть опасной? — пробует он запугать меня.
— Это смотря, как ею распорядиться, — возражаю я.
— Даже передача информации и то опасна.
Дозревает Сергей наконец-то.
— Опасна для кого?
— И для тебя, ты ее услышала, и для меня, я тебе ее сообщил.
— А кто, кроме нас двоих, может узнать об этом? У тебя что, в багажнике чужие уши растут?
Смеется:
— Ох, много мы прощаем красивым бабенкам!
— Ох, какие мы сильные да снисходительные! — парирую я.
— Ты тоже дай Бог! Вон как по едалам хлыщешь.
— Это сноровка, не сила.
Сергей помолчал, собрался с мыслями.
— К этому году все в нашем зоопарке стало хорошо. Все в городе устроилось, везде был порядок. Каждый при своей кормушке, при деле. Между районами все обговорено, установлено и проверено. Кто умел — торговал, кто хотел — занимался товаром, кто мог — деньги крутил. Мелкота имела налог за безопасность, наблюдала за порядком на своих территориях. Большие люди налаживали прихваты, открывали фирмы, обеспечивали «крышу» у властей. Крупные разборки прекратились. И в самом деле, чего делить, все разобрано. Скандалы — редко, да и то в основном с залетными. Хорошо стало, Татьяна, к началу этого года. А вот, смотри, ноябрь на улице, года не прошло, а все перевернулось. Хипеж вокруг, безобразие.
Сергей приоткрыл окно, закурил тонкую дамскую сигарету. В машине запахло ментолом.
— Объявились в городе люди. Хотя «объявились» — не то слово. Не объявлялись они, их до сих пор никто не видел и не знает, знают только, что они есть. Да и как не знать!
Вначале подломали одного банкира. Он в наших кругах вес имел, кое в чем погоду делал. Стукнули вдруг на него вкладчикам, из тех кто покруче, о кое-каких его махинациях. Те обиделись, ну и сама понимаешь… И, главное, кто его заложил — не усекли. Странно. Пригласили спецов со стороны, проверили — все так, информация достоверная. Мать честная!
В общем, заведение обанкротилось, заводитель подевался куда-то. Вкладчики — крутые — зубами скрежещут, мирная публика верещит себе тихонько в пустые карманы.
Дальше — больше. Крутым на крутых стучать стали. Не на всех подряд, а на тех, кто позлее. Многие хотели вычислить и задавить стукачей. Бесполезняк! Чудо! Тут уже дело в иных случаях и до мочилова доходить стало. Ты, подруга, пойми, жуткое дело, когда авторитет лажается. Кто под ним ходил и около, такие мысли иметь начинают: мол, это мое и то мое, и ты мне не указ, и ты — тоже. В общем, скандал. И в основном все в нашем районе почему-то. Район будто года на три-четыре назад в прошлое вернулся. И у ментов шерсть дыбом, даже у прикормленных.