— Боюсь, я не успею, любовь моя.
— Не успеешь?..
— Сядь, Таня. Я должен тебе кое-что сказать.
Он подвел меня к стулу и усадил, а сам устроился у моих ног.
— Разрешите представиться, дэтэктив. — Я машинально пожала протянутую мне руку. — Рэймонд Д. Лионовски, майор спецслужбы известной тебе республики.
Наверно, мне сегодня на роду написано время от времени утрачивать дар речи. Просто денек такой выдался.
— Сиди! — Рэймонд Д. Лионовски решительно пресек мою попытку вскочить на ноги. — Выслушай меня сначала.
— Да что мне тебя слушать, шпион! Сейчас здесь будет ФСБ, им все и расскажешь. Господи, Рэй! А я только обрадовалась…
— Это правда, Танечка? Насчет ФСБ?
— Чистая правда. Я позвонила им по дороге сюда и все рассказала. Я и тебя-то сначала приняла за гэбиста. Так что можешь еще попытаться удрать. Только вряд ли…
— Мне не надо удирать. Я сам собирался звонить в ФСБ, но если ты уже…
— Как это — собирался?! Перестань считать меня идиоткой!
— Да послушай же ты наконец! — Рэй встряхнул меня, сверкнув глазами. — Да, я офицер иностранной контрразведки, но я не шпион! Здесь я нахожусь не с целью сбора секретной информации, не работаю против вашей страны. У меня совсем другое задание, и оно не наносит ущерба интересам России. Даже наоборот.
— Врешь!
— Нет. Если бы это было не так, зачем бы мне сдаваться ФСБ? А я собираюсь это сделать, ты скоро сама убедишься.
Действительно, где тут логика? Ведь за язык никто его не тянул, сам «раскололся». И бежать вроде не собирается…
— Слушай, упрямая. Около года назад мы узнали, что наш студент в Тарасове работает на одну западную разведку. Отношения между нашими странами быстро развиваются, мы в них очень заинтересованы, и этот скандал… Он мог бы ударить по нашему партнерству, понимаешь? Вот тут руководство и вспомнило о моем российском прошлом. Хотя прошло уже восемь лет, как я закончил политех, но всегда мог вернуться: профессор Стрельцов сказал, что двери аспирантуры для меня открыты в любое время. «Если, конечно, ты, Рэй, не собираешься тянуть до пенсии: к тому времени я, пожалуй, помру…» Бедный Юрий Иванович! — Рэй усмехнулся. — Он опять потеряет своего непутевого аспиранта. На этот раз, кажется, навсегда.
— Так, значит, в России ты должен был разоблачить шпиона третьей страны? Если не врешь, конечно…
— Именно так. Найти его и обезвредить. Разумеется, для моей страны было бы очень желательно, чтобы все произошло без лишнего шума. Я получил самые широкие полномочия: от физического устранения этого парня до саморазоблачения. Последнее, конечно, было предусмотрено как самое крайнее средство. Но как видишь, Таня, именно оно и понадобилось.
— Невероятно… Прямо какие-то шпионские страсти!
— А как же ты думала, детка? Все разведки мира играют по одним и тем же правилам. И эти правила мало похожи на Декларацию прав человека! Большие люди ставят на карту большую политику и большие деньги, а всю грязную работу делаем мы… «Рыцари плаща и кинжала» — так, кажется, вы нас называете?
Тут лежащий на кровати «клиент» застонал и пошевелился. Не говоря ни слова, даже не поднявшись на ноги, майор Лионовски потянулся к нему и с высоким профессионализмом проделал ту самую грязную работу, о которой только что говорил. После этого Родди снова успокоился. Я вовсе не оправдываю Рэя: он поступил не по-христиански. Но уверена, что в масштабах суммарной деятельности всех разведок мира этот крошечный эпизод можно считать сущим пустяком.
— Нет, Танечка, я тебе не вру. — В глазах «Джеймса Бонда» опять было столько лирики! — Я не могу сейчас тебя обманывать: должно быть, мы говорим с тобой в последний раз. Но, если честно, мне очень хотелось бы соврать. Чтобы ты никогда не узнала, какое я на самом деле дерьмо.
— Не надо так, Рэй…
— Нет, надо. Моя беда в том, что я с самого начала пытался быть одновременно и секретным агентом, и человеком. А так не бывает, Таня! Надо было выбирать: или — или. В конце концов не получилось ни того ни другого. Сама суди. Я должен был заботиться об интересах двух государств, а вместо этого расслабился, позволил человеку взять верх. Увлекся научной работой. В теннис играл… И что? Почти год сопливый мальчишка водил меня за нос, я не мог его вычислить. Я подозревал отличного, честного парня — и в результате потерял его. Да, да! — ответил он на мой изумленный взгляд. — Я подозревал Ренуа, Таня! И даже когда он умер, все еще сомневался в нем: думал, что у него, возможно, просто не выдержали нервы. Теперь ты видишь? Это я виноват в его смерти и никогда себе не прощу этого.
— Перестань, зачем теперь об этом…
— На моей совести смерть невинного человека. Я увлекся женщиной, которую должен был использовать. Я чуть не провалил окончательно всю операцию, чуть-чуть не дал настоящему преступнику завладеть секретными документами и улизнуть. Наконец, я не знаю, что случилось с дочкой инженера Вингера, может быть, она тоже…
Внезапно Рэй замолчал, а меня прошиб холодный пот. Мы уставились друг на друга. Бог мой! За всеми этими треволнениями, разоблачениями и откровениями мы совсем забыли об Ольге!
— Рэй, она должна быть здесь, я знаю!
Вслед за мной майор вскочил на ноги со скоростью испуганного леопарда.
— Я же сказал тебе, что я дерьмовый агент! — прорычал он.
Мы нашли ее в подвале, вход в который — изнутри — находился как раз под тумбочкой с лампой. Судя по всему, этим помещением не пользовались давно и вообще позабыли о нем. Так что Женя Бикбулатов мог не опасаться, что кто-нибудь из клубных хозяйственников наведается сюда. Впрочем, даже мы с Рэем не сразу сообразили в темноте, что между стеной подвала и кучей сломанных ящиков, старых теннисных сеток, лыжных обломков и прочего хлама есть небольшое пространство. Вот там-то, прямо на цементном полу, на матрасе, и лежала несчастная, укрытая грязным синим одеялом. Ольгу не связали, но в этом и не было необходимости: она была без сознания, все вены исколоты… Родди воспользовался своим традиционным способом укрощения жертвы — «внутривенным». Должно быть, мне и шпионскому подручному Жене была уготована та же самая смерть — «тихо, спокойно…». Вот тебе и «раб»!
Оба запястья девушки были перевязаны тряпками: видимо, отсюда брали кровь для инсценировки ее «убийства» в машине. Представляю, что пришлось пережить этому тепличному цветочку, заботливо взлелеянному мамой и бабушкой! Слава богу еще, что она находилась во власти несчастного педика, а то бы…
Но главное — Оля была жива! «Странная история», начавшаяся гораздо раньше минувшей субботы, закончилась все же лучше, чем могла бы. Только — не для Саши Ренуа.
Рэй на руках вынес девочку из подвала. Одним энергичным пинком очистил для нее кровать, так что я даже испугалась, не выломал ли он руки Роджеру. Пощупал пульс, посмотрел зрачки — и коротко сказал, что с ней все будет в порядке.