Особенно я чувствовал его по ночам. Вне всякого сомнения, он уже готовился к возврату в наш мир. Пепел Чарли (его кремировали, согласно завещанию) поначалу ошибочно отправили в Мэйфер-маркет, но администратор магазина позвонил доктору Себастьяну, и тот отвез урну с прахом моей сестре. Фэй развеяла пепел с обрыва на ранчо Маккларов, и ветер унес его в океан. Следовательно, Чарли должен был появиться где-то в Пойнт-Рейс. Когда он вернется домой, здесь все будет, как прежде: конь и собака, овцы и утки – все то, что принадлежало ему до его смерти.
Вечерами, когда ветер дул от Пойнта, я выходил в патио и видел в воздухе пепел. Несколько наших соседей тоже отмечали необычную концентрацию пепла в воздухе, особенно перед закатом. Это придавало солнцу малиновый оттенок. У меня не было сомнений, что назревало событие огромной важности. Его ощущали даже люди, не посвященные в сакральное знание. С каждым днем мое возбужденное состояние усиливалось, и в конце месяца я почти не мог спать.
Когда наступило двадцать третье апреля, я проснулся затемно. Я был настолько взвинчен, что какое-то время лежал в постели и не мог подняться на ноги. В пять тридцать мне удалось одеться, приготовить завтрак и съесть чашку пшеничных хлопьев. Больше в горло ничего не лезло. Только еще чашка яблочного пюре и стакан молока. Я зажег огонь в камине и начал ходить вокруг дома. Не зная, откуда появится Чарли, я осматривал все подходы к особняку и каждые пятнадцать минут проверял комнаты в доме.
К полудню его присутствие усилилось до максимума. Поворачивая голову, я несколько раз видел его мелькавшую тень. Однако в два часа дня мой контакт с ним начал ослабевать. Он как бы удалялся от дома. Около четырех часов я перекусил бутербродами с сыром, и это подкрепило мои силы. Тем не менее ощущение присутствия продолжало уменьшаться. Когда часы пробили шесть раз, а Чарли так и не восстал из мертвых, я в приступе тревоги позвонил миссис Хэмбро.
– Алло, – произнесла она хриплым голосом.
– Это Джек Севильдор, – сказал я (имея в виду Джек Исидор). – Меня интересуют ваши наблюдения. Вы уже заметили что-нибудь странное?
– Мы медитируем, – ответила Клавдия. – Почему ты не приехал к нам? Разве ты не принял моего телепатического сообщения?
– А когда вы его посылали? – спросил я.
– Два дня назад. Ровно в полночь, когда линии Земли были сильнее всего.
– Нет, я не получил его. Но мне в любом случае нужно оставаться дома. Я ожидаю возвращения Чарли Хьюма.
– Мы думали, что ты приедешь к нам, – сказала она с нотками раздражения в голосе. – Теперь я понимаю, почему не происходит то, чего мы все так долго ожидали.
– Вы хотите сказать, что во всем виноват я? Неужели конец света будет отложен из-за того, что я не приехал к вам на собрание?
– Могут быть и другие причины, – ответила Клавдия. – Но я все равно не понимаю, почему ты должен оставаться там и ждать воскресения какого-то отдельного человека…
Мы немного поспорили, и затем она с явным недовольством повесила трубку. Я снова обошел весь дом и даже осмотрел шкафы на тот случай, если Чарли вернулся и оказался запертым в одном из них. В одиннадцать тридцать, чувствуя ужасную усталость, я снова позвонил миссис Хэмбро, но на этот раз мне никто не ответил. Без четверти двенадцать меня охватило отчаяние. Я включил радио и настроился на программу с танцевальной музыкой и новостями. Наконец диктор сказал, что до полуночи осталась одна минута. Он зачитал рекламу Объединенных авиалиний. Затем знакомый сигнал известил о наступлении двенадцати часов ночи. Чарли так и не восстал из мертвых.
Начинался новый день – двадцать четвертое апреля. Конец света не наступил.
Я никогда в жизни не испытывал такого разочарования. Мне вдруг стало ясно, что я отдал половину дома ни за что. Моя сестра обвела меня вокруг пальца и получила то, что хотела, она так обходилась со всеми людьми. Я вернул ей коня, собаку, овец и уток. Но какая польза от этого была для меня? Никакой!
Я сидел в большом кресле у камина и чувствовал, что достиг самой низкой точки в траектории своей жизни. Подавленное настроение мешало размышлять. Ум погрузился в хаос. Все факты смешались и потеряли смысл. Но в одном я теперь уже не сомневался: группа Клавдии ошиблась в своих прогнозах. Чарли Хьюм не пробудился к новой жизни, и мир не исчез в космическом взрыве. Я понял, что Чарли был прав, называя меня недоумком. Все факты, собранные мной, оказались пустыми фантазиями. Сидя в гостиной у камина, я чувствовал себя дураком.
Мне было нелегко признать, что годы моей жизни прошли напрасно.
Но я понял все. Загадки Саргассового моря и потерянной Атлантиды, встречи с летающими тарелками и людьми, выходящими изнутри земли, все было просто глупыми выдумками. Насмешливое прозвище, данное мне Чарли, на самом деле не являлось язвительным. Или, возможно, он вложил в него двойную иронию, которую я пока не понимал. В любом случае история с концом света ошеломила меня. Все эти люди, приходившие на собрания в Инвернес-парке, оказались кучкой полоумных чудиков. А миссис Хэмбро – психически больной личностью или что-то вроде того. Возможно, еще более больной, чем я.
Неудивительно, что Чарли оставил мне тысячу долларов на психиатрическую помощь. Он знал, что я стоял на краю пропасти.
Господи! Как хорошо, что в этот критический период здесь не было ни одного землетрясения.
Что мне оставалось делать? Я мог пожить еще несколько дней в доме Фэй. У меня сохранилась пара сотен баксов из той наличности, которую они с Энтайлом вручили мне за мою долю. Этого вполне хватало для переезда в Севилью, на аренду скромной квартиры и на первое время, пока я не найду работу. Возможно, мистер Пойти согласится принять меня обратно в мастерскую по вулканизации шин, хотя он тоже с трудом терпел мои фантазии. На самом деле ситуация не была такой уж плохой.
Лишь глупец стал бы винить себя за ошибки и бросаться с моста в глубокую реку. Меня поддерживало научное мировоззрение. Да, гипотеза о конце света не подтвердилась. Во всяком случае, двадцать третьего апреля с миром ничего не случилось. Но разве это служило доказательством того, что я сошел с ума, поверив в подобную возможность? Ведь мир действительно мог погибнуть! Вероятность пятьдесят на пятьдесят. Просто в этот раз оказались правы такие люди, как Чарли, Фэй и Натан Энтайл. Им повезло, но, размышляя о них в глубокой медитации, я пришел к выводу, что они ничем не лучше меня. В их словах тоже имелась куча чепухи, а в поступках много глупости, хотя, возможно, и не столь очевидной, как в моем конкретном случае.
Лично я считаю, что каждый самоубийца поступает глупо. Давайте рассмотрим эту ситуацию (как говорит обычно Фэй). Я сразу понял, что убийство беспомощных животных было демонстрацией повреждения рассудка Чарли. А взять, к примеру, этого придурка Энтайла, который год назад женился на прекрасной девушке, затем бросил ее и связался с моей сестрой. Разве это образец научной логики? Только глупый человек мог променять приветливую милую девушку на такую сварливую женщину, как Фэй.