Словно отвечая на его мысли, Грейс сказала:
– Ной, Агата тоже тебя любит и гордится тобой. Думаю, ей хотелось бы быть причиной всех твоих успехов, но она так же, как и я, все понимает. Ты самый умный мужчина из всех, каких я когда-либо видела. Я ни капельки не сомневаюсь, что ты выстоял бы и сумел добиться положения независимо от Агаты.
Харпер крепко обнял Грейс. Она принадлежала к тому типу женщин, которые говорят то, что думают, и полностью открывают свое сердце любимому мужчине, причем делают это с удовольствием. И она уже открылась ему. С каждой минутой, проведенной рядом с Дженкинс, он все больше осознавал этот факт, и это его безумно волновало. Ной решил сменить тему:
– Я только сейчас понял, что ты не спросила меня, с кем же спит Клара.
– Это меня не касается. – Грейс нежно поцеловала Ноя в шею, слегка укусив его. – Но признаю: я рада, что она спит не с тобой.
– Грейс… – Харпер повернулся и обнял Дженкинс.
Она была такой мягкой, такой нежной, она пробуждала в нем желание. Не спрашивая разрешения, она обвила его своими руками и призывно подалась вперед.
– Ты должна мне пообещать… Не раздумывая, она согласилась:
– Все, что угодно.
Зловещим тоном, ненавидя себя в душе за неспособность удержаться от этой просьбы, Ной сказал:
– Поклянись мне, что, пока мы вместе, ни один мужчина не коснется тебя.
К его удивлению, сама мысль о том, что Грейс будет вот так же лежать с другим, наполняла его гневом. Когда он увидел обнаженную Клару, стонавшую в руках своего любовника, это не сильно тронуло его. Но с Грейс все по-другому.
В темноте ночи ее мягкая нежная улыбка была едва различима. Он думал, что она сразу согласится, но Дженкинс неожиданно возразила:
– Ной, я не нужна другим мужчинам.
– Ерунда! – Как она могла быть столь слепа к собственной привлекательности, сексуальности? Его раздражала ее неуверенность в самой себе. – Пообещай, Грейс.
Она обвила его шею руками и прижала свои губы к его губам.
– В этом нет никакой необходимости, – сказала она твердо и добавила: – Но если тебе это нужно, то я клянусь.
Ной страстно поцеловал ее, прикусив нижнюю губу. Он был смущен и зол на самого себя. Грейс погладила его по волосам, плечам, и Харпер успокоился. Своей полной самоотдачей она заставляла его чувствовать себя одновременно и сильным, и слабым.
Вдруг Ной перестал ее целовать. Он желал Дженкинс, желал утонуть в теплом, влажном объятии ее тела. Но прежде хотел опять о чем-то спросить.
– Почему на тебе была эта форма, Грейс?
– Бен настоял, – пробормотала она, пытаясь снова поймать его губы.
Его подозрения подтвердились. Ной резко сел на кровати. Он смотрел на нежные очертания ее тела.
– Господи, Грейс, я так и знал! Что-то эта одежда мне очень знакома. Только не говори мне, что твоя новая работа – у Бена.
В комнате было тихо.
– Ну? – требовательно спросил он. Дженкинс пожала плечами и села на кровати.
– Так ты хочешь, чтобы я сказала, или нет?
– Знаешь что… Так это правда?
Грейс медленно поднялась:
– Ной Харпер! Ты для этого меня разбудил?! Говорить о настолько далеких от секса вещах!
Гнев, вызванный его настойчивостью, чувством собственности по отношению к ней, просто пылал в Грейс. Ной же представил себе, как Дженкинс будет ходить по бару Бена и все мужики будут глазеть на нее и распаляться. Это было невыносимо. Он сжал плечи Грейс и уложил ее обратно в постель. Навис над ней так, что она чувствовала его дыхание на своих губах. Подчеркивая каждое слово небольшим покачиванием, Ной сказал:
– Я не хочу, чтобы ты там работала.
Дженкинс фыркнула. Хотя ее лицо было почти неразличимо в темноте, он знал, что она пристально смотрела на него немигающим взглядом.
– Я не собираюсь спрашивать твоего разрешения. И это была правда. Правда, которая ему совсем не нравилась.
– Это нехорошо, – сказал он.
– Я большая девочка.
Ее ударение на слове «большая» было уж слишком наивно. Он зарычал и встряхнул ее.
– Черт побери, Грейс! Если ты будешь продолжать демонстрировать свое тело там, в гостинице, я тебя просто положу на живот и выпорю.
Ее глаза заблестели в темноте.
– Да? – спросила она не дыша. – Черт побери, я заинтригована.
Кровь закипала в нем, но он должен был закончить разговор.
– Я сделаю так, что ты все равно не будешь работать у Бена.
– Да? – удивилась она. – И как же ты это сделаешь?!
– Обещаю, тебе это не понравится.
– Ты знаешь, мне как-то все равно, что ты думаешь по поводу моей работы.
Грейс порывисто прижала ладони к его груди.
– Ладно, забудь об этом.
– Вот это верно!
Харпер не собирался уступать.
– Я не спрашивал у тебя, что предпринять.
– А я не спрашивала у тебя. Мы договорились о подчинении в спальне, Ной, а не в моей жизни. Тебя не касается место моей работы.
Именно это и вывело его из себя. Он хотел, чтобы его касалось все, все, что имело отношение к ней. Подсознательно он хотел лишь одного – чтобы она оставалась только его женщиной.
Ной отстранился от нее. В нем нарастало смущение, и из-за этого голова становилась чугунной, а сердце бешено стучало. Не затем он разорвал отношения с Кларой и Агатой, чтобы впутываться в новые конфликты – пусть и с самой красивой женщиной, У него возникло такое чувство, что его жизнь словно подвешена в воздухе. Конечно, Харпер нисколько не сомневался, что со всем справится и все будет хорошо. Как сказала Грейс, он знал, как позаботиться о себе. Он умел выживать с самого рождения. Но ему необходимо привести свою жизнь в порядок. Меньше всего сейчас Харперу были нужны новые проблемы и трудности. Дженкинс создала ему проблему. Но и сама Грейс была для него самой главной переменой в жизни.
Секс с Грейс был замечательным средством освободиться от давящей тяжести и при этом не чувствовать вины. Но все пошло не так, как он планировал. Все изменилось. Теперь ему было нужно что-то большее, чем секс. Хотя Харпер знал, что большее – это плохо.
– Извини, – пробормотал он. Грейс глубоко вздохнула.
– Я не подозревала, что ты так отреагируешь. Откуда она могла это знать? Сам Ной представить такого не мог. Они с Кларой были помолвлены в течение нескольких лет, и к ней он никогда не был таким внимательным, как к Грейс.
– Забудь, – сказал Ной. Однако чувство беспокойства осталось, несмотря на все уговоры самого себя. Ной повернулся к Грейс: – Это действительно не самое лучшее место работы.