Я зашел, и седовласая старушенция любезно сообщила мне, что миссис Фернборо укатила на три дня в Шропшир, но попросила передать, чтобы я заехал в феврале.
Когда поздно вечером я вернулся, продрогший, иззябший и несчастный, меня ждал злобный, как голодный шакал, О'Нил.
— Где тебя носило, парень? — зловещим шепотом поинтересовался он. — Ты побил все рекорды для одного заказа.
Именно в тот миг я и решил, что сыт по горло швейными машинками, "Райтбаем" и Томом О'Нилом, хотя уволился лишь спустя несколько недель.
В тот памятный вечер О'Нил мне много чего наговорил, но я был слишком усталым и измученным, чтобы поставить его на место. Я подождал, пока он выскажется, потом спокойно рассказал о том, что со мной случилось, и ушел, оставив его чертыхаться на весь белый свет.
По наивности, я решил, что на следующее утро он передо мной извинится, но не тут-то было. Более того, О'Нил стал придираться ко мне ещё больше. То распекал меня перед остальными парнями за неряшливость (я наступил в лужу во дворе и впервые за все время вошел в магазин с грязными ногами), то устраивал выволочку за забывчивость (я оставил портфель у одного клиента на уик-энд). Вы, наверное, понимаете. Сами по себе, это все мелочи, но они накапливаются. Так и случилось.
Однажды утром, уже в марте, я опоздал не по своей вине, а О'Нил отчитал меня в довольно резкой форме. Я взбеленился и вступил с ним в перебранку, которая перешла бы во что-нибудь посерьезнее, не вступись за меня Аллен Дрейпер.
Во двор я вылетел взмыленный, и поклялся жестоко отомстить.
Случай представился пару дней спустя.
Настала пятница. И весьма кстати, если вы твердо решили затеять ссору. В случае мирного исхода вы можете весь уик-энд отлеживаться и зализывать раны, чтобы в понедельник с новыми силами взяться за работу. И напротив, если дело заканчивается серьезным кровопролитием, у вас опять же есть целый уик-энд, чтобы подыскать себе новую работу. Словом, пятница — идеальный день для ссоры.
Моим последним в тот день клиентом была очаровательная старушка, миссис Соул, проживавшая в полном одиночестве в ужасающе бедной комнатенке на верхнем этаже старого деревянного дома.
Она встретила меня так, словно я был первым живым человеком, которого она увидела за последние месяцы; засуетилась, приготовила чай, распечатала пачку бисквитного печенья. При этом ещё жизнерадостно чирикала, хотя радоваться ей было, по-моему, ну, абсолютно нечему.
Слово за слово — я показал ей "мини". В комнате было настолько темно, что я едва различал старушку, и для меня по сей день остается загадкой, как ей удалось разглядеть "мини". Как бы то ни было, она заявила, что машинка ей подходит.
Миссис Соул вытащила ветхий кошелечек и с огромным трудом (ее старческие скрюченные пальцы почти не гнулись) отсчитала пять однофунтовых бумажек.
Я взял деньги, выписал квитанцию и… задумался. Ясно, как Божий день, что на "макси" старушка не потянет. Во-первых, её крохотной пенсии не хватит даже на футляр. Во-вторых, у неё не будет сил втащить тяжелую машинку на стол. В-третьих, она слишком стара, и никакая компания не заключит с ней договор в рассрочку. В-четвертых… с меня хватило и первых трех пунктов.
И тем не менее, верный своему долгу, я попытался закинуть удочку. Когда я рассказал, что она может оставить у себя "макси" за пятерку, а остальную сумму выплатить в течение трех лет, миссис Соул покатилась со смеху.
— Юноша, — сказала она. — Я буду счастлива, если протяну хотя бы три месяца, а не три года. Спасибо, милок, но на мой век вполне хватит и этой малютки.
И я с ней согласился. Я сразу понял, что не смогу расстроить эту сделку. У меня язык не повернется сказать этому божьему одуванчику, что я не могу оставить машинку, и ей придется подождать три недели. Если этой славной старушке понравилась "мини", пусть забирает. Сказано — сделано.
Знаете, к машине я спустился окрыленный. Мне было легко и свободно, хотя в профессиональном плане я только что совершил самоубийство. Впрочем, предвкушая встречу с О'Нилом, я уже заранее улыбался.
Когда я вернулся в магазин, он меня явно дожидался, хотя делал вид, что задержался по своим делам.
— Ну что, парень, — спросил он. — Каковы сегодняшние успехи?
Я вытащил сигареты и закурил.
— "Макси", — небрежно сказал я. — И "мини".
О'Нил чуть не подавился.
— "Мини"! — произнес он таким тоном, будто я сказал ему, что во дворе валяется дюжина мертвых продавцов.
— Да, — спокойно ответил я, хотя сердце колотилось, как обезумевшее. Что ж, свара завязалась, я уже чувствовал запах пороха и гари. Давай, наступай, коротышка! Рассел Тобин готов к бою. Каждый за себя. До смерти.
— Ты хочешь сказать, что продал "мини"? — дрожащим от бешенства голосом проговорил О'Нил. — Что не сумел расстроить сделку? Или ты намеренно оставил ее?
Пусть покипит, решил я, не отвечая и выпуская колечки дыма.
— Тобин, я задал тебе вопрос! — завопил он, брызжа слюной.
Я осмотрелся по сторонам. В одной из кабинок сидели двое наших парней, которые прислушивались к нашей беседе с нескрываемым интересом.
— В ответ на ваш вопрос, — медленно, с расстановкой сказал я, отвечу: да, я намеренно продал и оставил "мини".
Я уже заранее решил, что если О'Нил пустит в ход кулаки, то я лягну его в пузо.
— Ты намеренно продал "мини", парень?
Я устало вздохнул.
— Мистер О'Нил, когда мы говорим о деле, просьба не называть меня парнем. Мне не нравится это слово.
Мне показалось, что его и без того красная рожа сейчас лопнет. Она разбухла до неимоверных размеров, как перенадутый воздушный шарик. Он выглядел до того вздорно и нелепо, что я не удержался.
— И вообще, вам бы лучше показаться врачу. По-моему, у вас запор.
О'Нил задохнулся от возмущения. Он мычал, икал и блеял, пока, наконец, не выдавил:
— Как ты смеешь!
— А как вы смеете! — в свою очередь гаркнул я, наступая на него.
Мы сблизились и стояли, нахохлившись, как боевые петухи.
— Ты уволен, Тобин! — завизжал О'Нил. — Ты уволен, парень!
Я не сдержался и прыснул — бедняга выглядел таким трогательным.
— Нет, фуфло, — сказал я. — Я уволился сам.
О'Нил икнул и заковылял по коридору к кабинету Джимми Сэндса. Минуту спустя оттуда высыпали Сэндс и Дрейпер.
— Мистер Тобин! — взволнованно позвал Джимми Сэндс. — Расс… зайди на минутку!
О'Нил выглядывал из-за его плеча, пытаясь испепелить меня на месте, а Аллен Дрейпер казался, как всегда, спокойным и довольным, хотя вид у него был немного озадаченный.