Бен окинул ее долгим взглядом.

– Знаешь, твои стоны нравятся мне куда больше, чем твои отказы.

Сьерра, подбоченясь, смотрела в землю.

– Послушай, – наконец сказала она, подняв голову, – я не хочу, чтобы ты считал себя обязанным мне помогать, потому что мы... – она беспомощно всплеснула руками, – потому что мы тут дурачимся.

– Кто это дурачится? – Бен наклонился и нежно поцеловал ее в губы. Тихим шепотом он добавил: – Я очень серьезно отношусь к тому, чтобы заставлять тебя стонать.

Она смогла открыть глаза только спустя несколько секунд после его поцелуя.

– Да, у тебя это очень хорошо получается, как и все остальное, – со вздохом признала она.

– Спасибо.

.– Но это ничего не меняет. – Она отвернулась и зашагала к воротам. – Когда ты тут, рядом, я вообще работать не могу.

Бен пошел следом. Его раздражало ее упорное желание возводить между ними стену, отдаляясь от него буквально и фигурально. Но он был настроен решительно.

Как раз в тот момент как она подошла к дому, Бен схватил ее за плечо и круто развернул к себе, так что Сьерра прижалась грудью к его груди. Она попыталась вырваться, но он положил ей руку на затылок и закрыл ей рот поцелуем. Этот поцелуй был несколько грубоватым. Бен явно давал понять, что хочет Сьерру. Только так он мог вызвать ее на ответные действия.

Сьерра держала губы сомкнутыми рекордный срок – секунды три, после чего они раскрылись, и с них слетел не то стон, не то удивленное восклицание. Сьерра сразу обмякла, а Бен тут же воспользовался преимуществом и протолкнул язык внутрь как можно глубже. Однако поцелуй повлиял и на него тоже, и натиск его ослаб: он наслаждайся вкусом ее рта.

Он не хотел останавливаться, но знал, что сделать это необходимо.

– Пойди мне навстречу хоть самую малость, Сьерра, – прошептал он. – Пообедай со мной и позволь мне, потом помочь тебе распаковать вещи.

Сьерра уронила голову ему на грудь и прижалась лбом к его ключицам. Она дышала тяжело и часто, и он ощущал ее дыхание возле ворота рубашки.

Бен задрожал и, слегка отстранив Сьерру от себя, сделал шаг назад. Она была такая теплая, раскрасневшаяся и смущенная. Она была красива.

– Даю тебе пятнадцать минут. Учись жить по-добрососедски, моя дорогая. И не разочаровывай меня, ладно? – Он ушел, не дав ей сказать ни слова. Он не собирался ее уговаривать. Пусть она сама захочет того, что он ей предлагал.

Зайдя в мотель, Бен обернулся и посмотрел в окно. Отсюда можно было разглядеть силуэт Сьерры. Она все так же стояла там, где он ее оставил.

Бен улыбнулся, довольный собой. Но самодовольство сползло с его лица, когда за его спиной раздался противный скрипучий голос его бабки:

– Бен Бедвин, с каждым днем ты все больше позоришь свое имя! Ты вообще знаешь, что такое приличия?

– Привет, Агги, – с насмешливой ухмылкой сказал он, обернувшись. – Что это ты тут делаешь?

Глава 7

На волосах его и на рубашке осталась грязь от рабочих перчаток Сьерры. Бен не торопясь, помылся и переоделся, но душ не охладил его злость. Чего ему точно не хотелось, так это принимать у себя сварливую бабушку. Во время ленча он думал пустить в ход другое свое оружие: красноречие, но теперь все его планы летели к черту. Теперь ему предстояла схватка с Агатой Харпер.

Надеясь распрощаться с Агатой до прихода Сьерры, Бен пошел в обеденный зал ресторана кружным путем – через кухню. Расстроенный и одновременно удовлетворенный, он застал Сьерру стоящей в дверях. Взгляды их встретились. Черт. Он сумел уговорить ее принять его приглашение, но был лишен возможности уделить ей то внимание, которого она заслуживала.

Агата сидела за столиком с напряженно прямой спиной, и на ее лице было заметно недовольство.

Бен стиснул зубы и, минуя Агату, направился прямо к Сьерре.

– Что случилось? – спросила она, как только он приблизился к ней.

Сьерра приняла душ и переоделась в рабочие джинсы с протертыми коленями, белую блузку без рукавов и видавшие виды кроссовки.

Она была самой неотразимой женщиной, которую Бен встречал в жизни.

– Моя бабушка объявилась.

– О! – сказала Сьерра с натянутой улыбкой. – Ты, наверное, хочешь с ней поболтать? Мы можем пообедать в другое время. И потом у меня много работы, ты же знаешь.

Бен ожидал именно такой ответ. Более того, он на него рассчитывал. Но теперь в нем взыграло чувство противоречия.

– Нет. Она здесь долго не задержится. Подождешь меня в баре, ладно?

Сьерра открыла рот, чтобы ответить, но тут взгляд ее скользнул через его плечо, и по выражению ее лица Бен отчетливо понял, что, а вернее, кого, она увидела. Он в досаде оглянулся.

– Агги.

С загадочным выражением лица Бен потянул Сьерру за собой. Не так давно они заключили с бабушкой перемирие и теперь держали до зубов вооруженный нейтралитет, продолжая друг друга покусывать. Бену иногда казалось, что Агги даже нравится с ним пикироваться. Во время их стычек ее старческие щеки покрывались здоровым румянцем и в глазах появлялся радостный блеск.

Бен надеялся, что сегодняшняя встреча пройдет без кровопролития, но Агги нравилось доводить его до бешенства.

– Это Сьерра Мерфи. Она работает через улицу; Агата уставилась на Сьерру пронзительными серыми глазами.

– Ваше определение «работает» нуждается в уточнении, молодой человек.

Сьерра отреагировала так, как и должна была в предложенных обстоятельствах. Едва не подскочив от обиды, она перевела взгляд с бабушки на внука и обратно.

– Что это значит?

– Агги, – почти с угрозой в голосе сказал Бен. Агата Харпер считала себя дамой респектабельной. Едва ли она позволила бы себе закатить скандал посреди обеденного зала. С другой стороны, эта женщина была непредсказуемой. Бен взял бабушку под руку и потащил ее в сторону кухни. – Пойдем, Сьерра. Мы можем там поговорить.

Закуток, где обедал персонал, был пуст. Сьерра опустилась на свободный стул. Бен, косясь на бабушку, попросил повара принести им всем по коле и по салату из мяса цыпленка.

Как только повар удалился, Сьерра, положив локти на стол, наклонилась вперед.

– Я знаю, что мой участок пока еще не приведен в порядок, но я только вчера открылась, а тут еще буря. Заявляю с полной уверенностью, не многие работают так много и усердно, как я.

Бен едва не прыснул от смеха. Сьерра совершенно не поняла загадочную сентенцию его бабушки. Агата решила внести ясность:

– Я видела вас обоих в окно мотеля. Бесстыдное поведение. Вы нежничали у всех на глазах.