– А где же постели? – спросила она недоуменно. Госпожа Мамлакат указала на панели в стенах.

– За ними. За каждой девушкой закреплены матрас, постельное белье, одежда и другие принадлежности личного туалета. Утром после молитвы мы проветриваем наши постели, а потом убираем их до следующего вечера.

– Весьма практично, – заметила юная Василике, чем немало удивила госпожу Мамлакат. – Здесь же мы будем и есть?

– Да, моя милая.

– А нам разрешается покидать пределы ода?

– О Аллах, разумеется, дитя мое! Вы же не пленницы. Впрочем, ваша свобода в передвижениях будет несколько ограничена, но это вполне понятно и даже разумно. Разве у вас в стране все иначе для молодых девушек?

– Иначе, – ответила Василике. – Дома я могла пойти, куда мне захочется.

Госпожа Мамлакат приблизилась к девушке и мягко положила руку ей на плечо:

– Что ж, милая, в таком случае тебе будет несколько сложнее привыкнуть к нашим порядкам, но мы по возможности постараемся учитывать твои желания. И потом, столько дел впереди, что у вас попросту не останется времени, чтобы роптать на судьбу. Сейчас мы говорим с вами на языке полуночных варваров – ибо все вы родом из тех мест, но вы должны как можно скорее изучить язык великого Бизантия. Пока вы не имеете даже отдаленного представления о том, что такое жизнь в нашей империи и какие порядки действуют здесь, в гареме. А ведь уже через несколько месяцев вы будете представлены нашему властелину и его детям, и к тому времени вы должны будете полностью освоиться в новой жизни. Так что работы много.

Девушки слушали наставницу со страхом. Все трое знали, что она стократно права, но все равно будущее представлялось им в самых черных красках.

– Надеюсь, – продолжала наставница, – вы понимаете, что в действительности гаремная жизнь не похожа на ту, что описана в сказках. Непосвященные полагают, что мы тут только и возлежим на подушках с утра до вечера, жуем конфеты и ждем, когда кого-нибудь из нас призовет к себе на ночь владыка. О нет! Каждая девушка должна выполнять ежедневно легкую работу. Ежедневно. Бани – это тоже целый сложный ритуал. Прогулки. И конечно, занятия. Словом, у вас не будет и свободной минуты.

Следующие несколько месяцев пролетели стремительно. Госпожа Мамлакат оказалась права. Времени на то, чтобы оглядываться на прошлую жизнь, совершенно не оставалось. Девушки быстро выучили язык, причем Василике добилась в нем наибольших успехов, спасибо усилиям Нафисы, наложницы Алима. Затем девушки знакомились с историей огромной империи, великого Бизантия, ибо Хаджи‑бей был убежден: чтобы понимать настоящее и предугадывать будущее, необходимо знать прошлое. Им пришлось изучать обычаи и традиции своей новой страны. Плюс музыка и танцы как весьма популярные в этой стране занятия. Василике в своей прежней жизни не блистала ни в музыке, ни в танцах, но старательно занималась и в итоге освоила в совершенстве и то и другое. Между прочим, плачущие звуки местных тростниковых флейт напомнили ей звучание родных свирелей.

Считалось, что новенькие уже умеют вышивать, а также читать и писать. Однако в действительности ни одна из троих не умела писать, хоть уже без запинки говорили на новом для себя языке. Тогда в ода появилась мудрая старуха по имени Фатима, которой было дано задание научить новеньких чтению и письму.

Тяжелее всего пришлось Василике. Она выросла в свободолюбивой холодной стране, где действительно ничто не ограничивало ее свободу. Поэтому строгий распорядок гаремной жизни поначалу сильно досаждал ей. Мир сузился до пределов ода, бани рядом с ней, женской мечети и сада. Кажется, она все отдала бы за то, чтобы получить коня и пустить его галопом по открытому полю. Да, она находила в себе силы мириться с новым положением, но бывали минуты, когда ей казалось, что она сходит с ума.

Это не могло укрыться от госпожи Мамлакат, и она постаралась сделать все, чтобы облегчить девушке новую жизнь. К примеру, она приставила к Василике специального евнуха, который сопровождал ее во время прогулок по саду. Конечно, выходить в сад можно было, лишь соответственно одевшись.

Эта одежда называлась феридже и представляла собой длинную робу из шелка с ниспадающими рукавами, для Василике бледно-зеленого цвета. Она тянулась от головы до плеч, а сзади к ней еще пристегивалась большая прямоугольная накидка до самой земли. Кроме того, Василике должна была надевать ясмак, то есть особую вуаль, состоящую из двух частей. Первая половинка закрывала нижнюю часть лица девушки и падала на грудь, а другая закрывала лоб и волосы. Когда Василике наряжалась подобным образом, никому не дано было угадать, молодая она или старая, красавица или уродина.

Однажды костюм этот спас Василике. Зато какого страху натерпелся приставленный к ней евнух! Они гуляли, как обычно, в саду, как вдруг из‑за живой изгороди вышел сам император, блистательный Алексей Комнин со своей свитой. Лицо евнуха посерело, он едва не лишился чувств. Ведь кизляр-ага строго-настрого предупредил его, что повелитель ни в коем случае не должен узнать о том, что в его гареме появилась эта девушка. Не наложницей должна была стать Василике, а потому следовало быть вдвойне осторожным.

Василике не растерялась. Она низко поклонилась базилевсу, и тот прошел мимо, не останавливаясь.

Девушка потом не раз вспоминала этот случай, шаг за шагом восстанавливала его в памяти. До того момента власть базилевса казалась ей мифическим, отвлеченным понятием, просто громкими пустопорожними словами. Но хватило одного взгляда на пораженного ужасом евнуха. «Я должна провести всю оставшуюся жизнь в этом странном мире, – повторяла она себе. – Выбор невелик. Или я стану таким же пугливым, беспомощным существом, как этот несчастный евнух. Или… или изменю свой взгляд на все, что происходит вокруг, смирюсь, позволю себе назвать этот мир своим, попытаюсь увидеть в своей жизни хоть что-то хорошее…»

После той встречи приступы хандры у Василике прекратились, и она стала проявлять больше интереса к новой жизни и усердия в занятиях.

– Откуда эта перемена? – удивлялась госпожа Мамлакат.

– Даже не знаю, – отвечал ей Хаджи‑бей. – Но ясно одно: наша юная Василике умеет наблюдать и делать выводы. Полагаю, какой‑то случай заставил ее трезво оценить истинное положение дел. Я рад, что это произошло. Мы кровно заинтересованы в ее помощи, ибо именно Василике я вижу в роли первой икбал принца.

– Ты забыл, ага, что дикарка предназначена для принцессы. Феодоре необходима компаньонка куда более, чем ее брату – наложница. Хорошо было бы, если бы девочки смогли подружиться. Ведь и нашу принцессу ждет расставание с родным домом. Пусть уж она узнает, каково это – и пусть будет сильнее.

Свиток одиннадцатый

После того разговора минуло долгих две недели. И вот наконец пришел день, когда госпожа Мамлакат решила, что час Василике настал, что пора ей предстать перед принцессой Феодорой, старшей из дочерей императора.