Book.

С приходом сумерек все вокруг ожило. Послышались какие-то страшные звуки, будто огромные кошки крались по каменным полам и пищали мыши, за которыми охотились эти чудовищные твари. От страха я был сам не свой. Но вдруг мне пришла в голову спасительная мысль (воистину, слава тому, кто не спит!): я снял тюрбан, размотал его, а потом свил что-то подобное веревке, если, конечно, бывают веревки из синего шелка.

Итак, я обвязался этой веревкой, привязал себя к ногам чудовищной птицы и изо всех сил затянул узел, говоря сам себе: «Может быть, Рухх отнесет меня в обитаемую страну. Это будет лучше, чем пытаться бежать с этого диковинного острова в одиночку».

Я провел без сна жуткую ночь. Вокруг раздавались непонятные звуки, и я прижимался к яйцу, словно мышь к стене. Но и за толстенной скорлупой тоже было неспокойно – там рос птенец, которому предстояло превратиться в чудовище.

Наконец настал день. С первыми лучами солнца проснулся и гигантский Рухх. Испустив крик, от которого у меня кровь застыла в жилах, птица расправила крылья и взмыла в небо. И я, привязанный к ее лапе, взлетел над гнездом…

Мне вспомнился сон на острове крылатых коней. Тогда я тоже летал и надо мной мерно махала крыльями птица огромных размеров.

Мы летели недолго, но так высоко, что под ногами моими я видел лишь облака. Вскоре птица Рухх стала спускаться. Показалась зелень, потом скалы… И вот птица села на возвышенное место, показавшееся мне крутым холмом. Что ж, сейчас или никогда!

Я мгновенно развязал свой тюрбан и отбежал как можно дальше. Но птица меня не увидела. Два хлопка огромных крыльев – и Рухх перелетел на другой похожий холм. Вспомнилось мне, как в наших краях охотятся стервятники. Рухх был похож на одного их них. А птица тем временем схватила что-то лапами и взмыла вверх вместе с добычей.

Казалось бы, нет уже сил удивляться чудесам. Но, присмотревшись к добыче Рухха, я удивился и испугался. То была чудовищная змея, соизмеримая с самой птицей.

Страх прошел по всему моему телу. Куда же я попал? Какие же еще диковины предстоит увидеть мне?

Быть может, это остров великанов? И все здесь под стать им: и птицы, и змеи, и камни, и хищники?

Холм, на котором я стоял, оказался просто чудовищным камнем, а подо мной расстилалась широкая и глубокая долина, окаймленная горами столь высокими, что вершины их скрывались в облаках.

Мною овладело уныние, я перестал верить в свои силы, опустился наземь и стал себя упрекать: зачем привязал себя к птице, зачем покинул то место, куда меня вынесли волны? Быть может, туда вскоре пристанет корабль. Если б я остался, то мог бы, наверное, уже возвращаться домой в Багдад, столь милый моему сердцу…

«А если нет? – раздался у меня в голове вопрос, и я с удивлением узнал голос всесильного визиря Абу Алама. – А если бы страшная птица Рухх заметила тебя? В тот же миг закончились бы все твои мытарства. Не удивляйся, Синдбад. К сожалению, я ничем не могу помочь тебе, но слышу твои мысли и могу ответить на них. Делай то, что задумал, и не пытайся упрекать себя ни в чем. Ибо наши пути не всегда предопределены заранее. Нам дана и свобода выбора. А делать что-то всегда лучше, чем, опасаясь, не делать ничего. Мне осталось лишь сказать, что дома у тебя все хорошо. А если понадобится тебе какой-то совет, просто подумай обо мне – и я попытаюсь приложить свои скромные знания для твоей пользы».

«Благодарю тебя, о визирь. – Мне и в самом деле стало спокойнее от слов этого великого старика. – Теперь я не один, но не скажешь ли ты мне, что стало с моими спутниками? Они были людьми достойными и надежными…»

«Они живы, но, к сожалению, я не знаю, ни где ты, ни где они. Не знаю, как далеко вас разбросала буря. Знаю только, что они тоже на каком-то странном острове, полном чудес и гигантов. Твои товарищи опечалились, когда, придя в себя, не увидели тебя рядом. Но они живы, и, если Аллаху будет угодно, доберутся до обитаемых правоверными мест. Быть может, вам еще будет дарована встреча…»

Что ж, если все мои спутники живы, то надо лишь найти их. Надо выполнить поручение халифа и как можно скорее вернуться в благословенный Багдад, обитель правоверных.

Усмехнувшись, я стал спускаться вниз. Задача моя была невероятно сложна, но теперь я был полон сил и никакие чудовища меня не пугали.

Спустившись в долину, я увидел, что не земля у меня под ногами. Мелкий песок переливался всеми цветами радуги – это были мелкие драгоценные камни: изумруды, рубины, бериллы. Ослепительно блестели алмазы. Но вот этот чудесный песок сменился более крупными камешками. Вот они уже стали с голубиное яйцо… А теперь с яблоко.

Чем ближе я подходил к скалам, тем крупнее становились камни. Наконец я увидел изумруд величиной с мою голову. Да, это именно такая диковина, о которой мечтал халиф. Я вновь размотал тюрбан и стал в него заворачивать камни побольше, а в карманах халата и в складках шаровар разместил драгоценности поменьше. Теперь меня не подняла бы и самая сильная птица.

Под тяжестью своих находок я еле плелся, но все же достиг скал.

И невольно вскричал. Ибо скалы были тоже огромными драгоценными камнями. Чудовищно огромные рубины горели кровавыми огнями, изумруды разбрасывали ярко-зеленые лучи… Что ж, если не доставить в сокровищницу подобные чудеса, то хоть рассказать о них я должен.

Меня окружали картины изумительной красоты. Но среди драгоценных скал не было видно прохода.

Неужели я попал в ловушку? И кто сейчас начнет охотиться за мной, таким маленьким и неповоротливым?

Словно в ответ на эти мысли послышалось оглушительное шуршание. Мне представилось, что это огромная змея ползет по камням, на ходу перетирая их своим невероятным весом в драгоценный песок. Я окаменел. Шуршание становилось все ближе, все громче.

Внезапно скалы раздвинулись – беззвучно, молниеносно, волшебно.

Аллах дал мне крошечный шанс. И я поспешил им воспользоваться.

Я юркнул в открывшийся проход и побежал со всех ног. Страх, что подгонял меня, был так велик, что я бежал, как не бежал никогда в своей жизни. Бежал и не чувствовал ни веса камней, ни оглушительного биения собственного сердца.

Внезапно извилистый коридор превратился в пещеру. Высота ее была так велика, что свод терялся в непроглядной тьме. Да и сама пещера была не узким лазом в скалах, а роскошным и к тому же ярко освещенным дворцом. Я замер от изумления и страха, оглядывая удивительные хоромы, вид которых мог поразить любого, даже самого опытного путешественника.

Каменный пол устилали дорожки из персидских ковров изумительной красоты. Освещали пещеру драгоценные камни. Неведомая сила держала их в воздухе на разной высоте, а свечение было таким ярким и радостным, словно летнее солнце подарило день своего сияния каждому из них.