Book.

— Прости. Наверное, мне хотелось, чтобы ты показала, насколько меня любишь. Но теперь, получив твое письмо, я все понял, — Джастин обнял ее.

Анна опустила глаза.

— Что такое? Ты не рада, что я здесь?

Она натянуто улыбнулась:

— Конечно, рада. Просто все так неожиданно. Мог бы и позвонить сначала.

— Я думал, ты любишь сюрпризы.

— Люблю… только…

Что только? То, что она всю ночь думала, как наладить отношения с Вангелисом? Или что ее критский любовник уже целые сутки не шел у нее из головы, вытеснив из нее наконец Джастина?

И вообще, в доме нормально не поговоришь, — все ходят туда-сюда. Поэтому Анна объявила, что они идут прогуляться, и посоветовала Джастину переобуться во что-нибудь легкое.

Когда они спускались вниз по тропинке, Анна не удержалась и оглянулась на виллу. Она была уверена, что видела Вангелиса у окна его комнаты. Тем не менее она тут же постаралась выбросить его из головы. Джастин приехал, и следовало сосредоточить свое внимание на нем.

Анна не знала, куда еще здесь можно было пойти, кроме пляжа, поэтому повела Джастина туда. Очень скоро он начал жаловаться, что его новенькие сандалии полны песка. Анна старалась не обращать на это внимания. Когда они свернули с дороги вниз, она невольно вспомнила, как, стоя здесь, любовалась изумительным видом и жалела, что рядом нет Джастина. И вот теперь он рядом. Однако Джастин даже не смотрел в нужную сторону — он яростно пытался вытряхнуть из сандалий мелкие камешки.

— Проклятые сандалии, — бормотал он. — Надо было надевать кроссовки.

— Красиво здесь, да? — сказала Анна.

— Что? Красиво? — Он на секунду поднял голову. — А, да! Очень красиво. Слушай, а почему к пляжу такой крутой спуск?

— Что поделаешь? Критяне не знали, что ты приедешь, а то бы обязательно заасфальтировали эту тропинку.

Все время, пока они спускались вниз, Джастин ворчал, что здесь недолго ноги поломать, а то и шею. Он не смотрел вниз на сверкающие волны, опасаясь, что блеск ослепит его и он сделает неверный шаг. Анна не узнавала его. Студентами они не раз выезжали в экспедиции, поэтому получили неплохую подготовку, и Джастин всегда был одним из лучших. Видимо, работа в офисе и дорогая обувь от Гуччи притупили былые навыки.

— И куда теперь? — спросил он, стоя посреди пляжа.

— Вообще-то мы уже пришли. Давай присядем и поговорим. Если хочешь, искупайся. Вода теплая.

— Я не взял плавки.

— А зачем они здесь? Это ведь не Брайтон. Сюда никто не придет, — заверила она, усаживаясь на песок, и чуть улыбнулась при воспоминании, как сама впервые купалась здесь. Она расстегнула свои сандалии и упоенно опустила ноги в теплый песок.

— Значит, тут вы с ним загораете раздетыми, — без тени юмора заявил Джастин. — С этим твоим греческим хахалем. Его, кажется, зовут Вангелис? Больше похоже на название рок-группы. Он очень расстроился, увидев меня.

— В каком смысле?

— В смысле того, что я ему помешал.

— Тебе показалось, — отрезала Анна. — Это из-за языкового барьера. Он свободно говорит по-английски, но ведь это не его родной язык.

— Значит, показалось. Надеюсь, я ему не помешал?

— Я не хочу говорить о нем. — Анна взяла горсть песка и задумчиво пропустила его между пальцев. — Я хочу поговорить о нас.

— А о чем тут говорить? Я же извинился, что не звонил, но как только получил письмо, сразу прилетел. Ты даже не представляешь, как мне влетит, когда я вернусь. Сейчас же неделя ПХД.

— Ах да, — покивала Анна. Она смутно представляла, что такое неделя ПХД, но помнила, что в такие дни он обычно допоздна задерживался на работе.

— Поверь, мое отсутствие, особенно в такое время, вряд ли повысит мои шансы на повышение. Но я решил, — он победно посмотрел на нее, — что ты важнее, чем работа… Ты самое важное, что у меня есть.

— Неужели?

— Я бы не приехал, если бы это было не так.

— Жаль, что ты не пришел к такому выводу до моего письма, — печально сказала она.

— Да дел было по горло. Ты же знаешь, меня надо иногда подтолкнуть, чтобы я зашевелился. — Он неуверенно улыбнулся и чуть толкнул ее, чтобы показать, как его надо подталкивать.

Анна сделала вид, что от его легкого прикосновения повалилась на песок. Они рассмеялись.

— Эх, Джастин… И что нам теперь делать? — вздохнула Анна.

— Я знаю что. — Он понял ее по-своему и, стремительно обняв, поцеловал в губы.

Анна ответила на поцелуй. Джастин уже успел стать частью ее жизни, и она целовала его в ответ, скорее повинуясь давней привычке. А он словно сошел с ума и так жадно целовал ее, что она не могла противиться.

Анна даже удивилась, когда обнаружила, что ей тоже чего-то не хватало. Его поцелуи пробудили в ней воспоминания, и она вдруг ощутила странную пустоту, которая становилась заметнее и заметнее с тех пор, как они не были вместе.

А дальше все было как обычно. Те же вздохи, те же полустоны, те же ощущения, так долго возбуждавшие Анну. Она задохнулась от удовольствия, когда он одну за другой поцеловал ее груди. Анна потянулась прямо к молнии на его брюках и дотронулась до его теплого, уже готового пениса. Руки Джастина, ласкавшие ее грудь, тоже были приятно теплыми.

— Я очень, очень скучал по тебе, — не переставал повторять он, как будто хотел возместить ей бессонные ночи, во время которых она думала, что умрет от его безразличия. Она откинула назад голову и позволила ему поцеловать ее длинную, как у лебедя, шею. Анна ласкала его в ответ с закрытыми глазами, как будто пыталась через прикосновения ощутить его красоту…

— Ты вернешься домой вместе со мной? — спросил Джастин, лежа рядом с ней на песке.

Анна взглянула в его глаза, такие знакомые, такие чарующие, и только кивнула в ответ. Конечно же, она вернется вместе с ним. А как иначе? Когда-то же надо будет возвращаться в Лондон. Из сказки в реальный мир. А Джастин был столпом ее реального мира. Только что, занимаясь с ним любовью, она окончательно это осознала.

— Это означает «да»?

— Да, — еле слышно сказала она.

Джастин улыбнулся и наградил ее поцелуем словно маленькую девочку, давшую правильный ответ на вопрос учителя.

— Пошли. — Он вскочил и потянул ее. — Тебе надо прямо сейчас собрать вещи. Мы успеем на дневной рейс на Лондон.

— Сегодня? — Анна была потрясена даже больше, чем утром, когда увидела его здесь. — Ты что же, даже не собирался оставаться здесь на ночь?