О подробностях того, как именно сумка оказалась у меня, я умолчала. Впрочем, Дима наверняка был отлично об этом проинформирован.
— А что тебе еще известно об этих деньгах?
— Ничего, — соврала я.
— Ладно, а теперь говори — где они?
Я до боли прикусила нижнюю губу. Никогда не считала себя алчным человеком, но расставаться с сумкой, доверху набитой деньгами, было страсть как жалко!
— Ну! — поторопил меня Дима.
— В шкафу. За вещами.
Дима поднялся с корточек, подошел к платяному шкафу и резко распахнул дверцы. Несколько секунд он просто изучал его содержимое, а затем начал выкидывать из него все вещи. Я отстраненно наблюдала за всем этим процессом, и только когда Дима торжественно извлек спортивную сумку, я отвернулась.
— Забирай и уматывай отсюда! Там — все!
Дима не обратил на мои слова никакого внимания. Он поставил сумку на кровать и аккуратно расстегнул замок. Пару минут он изучал содержимое сумки, затем достал одну пачку, пробежал пальцами по купюрам и круто развернулся ко мне.
— Ты издеваешься надо мной? — заорал он.
Я непонимающе смотрела то на его перекошенное от ярости лицо, то на руку, в которой он держал запечатанные купюры, потрясая ими в воздухе.
— Что такое?
— Что такое? — передразнил он меня. — Ты решила меня обмануть и думала — я куплюсь на это! Знаешь, что с тобой за это сделают?
— Что? — Я абсолютно не понимала, что происходит.
— Ты все это подстроила, да? — сверлил глазами Дима.
— Что? — выкрикнула я. — Что я подстроила?!
— Это!
Дима швырнул к моим ногам пачку купюр. Тоненькая ленточка, скреплявшая их, порвалась, и по полу рассыпались…. бумажки. Совершенно белые, аккуратно нарезанные листочки, какие обычно бывают в блокнотах. Я не поверила своим глазам. Вот это да! Неужели я ошиблась? Значит, купюры были настоящими только сверху, а все остальное было муляжом! Как глупо! И почему я сразу не догадалась проверить деньги?
— Но этого не может быть, — только и смогла вымолвить я.
— Что это? Что это?! Я тебя спрашиваю! — бесновался Дима, расшвыривая фальшивые купюры. Они закружились в воздухе, падая, усеяли весь пол.
— Я не знала! — попыталась я перекричать его.
Дима схватил меня за плечи и поставил на ноги.
— Сейчас мы кое-куда поедем. И всю дорогу ты должна будешь вести себя хорошо. Очень хорошо. Иначе я тебя убью. Поняла?
— Куда мы поедем?
— Это не твое дело! Ты поняла, что я тебе сказал?
— Поняла.
— Вот и славно.
Дима запахнул на мне куртку. Схватил меня за руки, скованные наручниками, и потащил к двери.
— И чтобы без фокусов, — предупредил он меня еще раз, прежде чем мы покинули номер.
Я обреченно кивнула. И мы пошли: сначала по коридору, затем на лифте — вниз, миновали администратора, проводившего нас слегка удивленным взглядом.
На улице было как-то особенно холодно и неуютно. Я на секунду остановилась на крыльце и осмотрелась. Постоянно меняющееся, но одинаково холодное небо, унылая череда домов, закутанные в шарфы и теплые куртки прохожие, непрерывное движение машин, грязный асфальт под ногами…
— Что остановилась? — подтолкнул меня вперед Дима.
Я послушно шагнула вперед, в поток прохожих. Мы молча дошли до автостоянки. Я указала на свою машину.
— Отлично, — одобрил меня Дима.
Он распахнул передо мной дверцу со стороны водителя и кивком головы приказал садиться за руль.
— Я же в наручниках!
— Ничего.
Я неуклюже плюхнулась на сиденье. Дима сел рядом и хлопнул дверцей машины.
— Заводи, поехали, — скомандовал он.
— Куда?
— Дорогу я укажу.
Неловко управляясь с ключами, я завела мотор, так же по-дилетантски выехала на автостраду — надо заметить, я никогда еще не управляла машиной со скованными руками. Малоприятный опыт.
Несколько минут мы ехали молча. Я старалась полностью сконцентрироваться на дороге, чтобы забыть о человеке, сидевшем рядом, и о пистолете, который он небрежно держал в руке, но это у меня плохо получалось. К тому же в голове крутилась навязчивая мысль о фальшивых деньгах.
Дима изредка давал мне указания, на каком перекрестке нужно свернуть. В конце концов просто молчать стало невозможно.
— Куда мы едем?
— К одному человеку.
— К какому еще человеку?
— Не думаю, что его имя тебе о чем-то скажет…
— Но я не имею к этим деньгам никакого отношения! Это правда!
— Я уже слышал это. Может, это и так, а может — нет. Решать не мне, — лаконично пояснил Дима.
— А кому? — не унималась я.
— Послушай, лично у меня к тебе никаких претензий нет, но это моя работа. Да, деньги оказались фальшивыми, но об этом не знает никто из тех людей, которые должны были их получить и которые теперь их ищут. А поскольку деньги были у тебя, то и крайней окажешься ты. Так что лучше делай так, как я говорю. Это избавит тебя, по крайней мере, от одного врага. Хорошо?
— Хорошо. Но скажи, к кому мы едем? На кого ты работаешь?
Я притормозила машину на светофоре и, воспользовавшись моментом, постаралась заглянуть Диме в глаза.
— Кто тебя нанял? Почему ты молчишь? Мы ведь все равно едем к этому человеку. Так какая разница, узнаю я его имя теперь или когда увижу?
Позади послышались недовольные гудки. Я сообразила, что уже давно горит зеленый свет, и тронулась с места.
— Так на кого ты работаешь?
— На Глеба Графского. Тебе это о чем-нибудь говорит?
О да, мне это говорило о многом! Так вот, значит, чьи деньги оказались у меня. Вернее, не деньги, а муляж. Получается, что Сергей переправлял наркотики в Тарасов и вез обратно выручку. Но по дороге деньги куда-то делись. Куда? Они не попали в руки наркобаронов. К их поиску теперь подключился и Аркадий Павловский. А кто-то наблюдает за всем этим и посмеивается. Знать бы только кто! Скорее всего, не Игорь. И точно — не Глеб. Глеб… Чего можно ожидать от предстоящей встречи с этим человеком, я боялась даже предположить. Небольшой опыт общения с ним подсказывал, что подарков судьбы в его доме я не дождусь.
— Что приуныла? — подтолкнул меня Дима.
Я метнула на него испепеляющий взгляд, но промолчала.
Когда моя ласточка свернула с основной трассы на узкую длинную улицу, где едва ли могли свободно разъехаться две машины, я поняла, что до места назначения совсем немного. Сейчас что-то будет. Ой, и умею же я выбрать себе приятелей для экскурсий по незнакомому городу!