Не каждая гостья удостаивалась чести пользоваться плодами многолетнего профессионального опыта доктора Бронски, потому что не каждая из них дотягивала до поставленной им планки. После того как доктор определял по своей строгой шкале критериев, кто из женщин достоин внимания, он начинал курс терапии. Избранная пациентка, пока Бронски устраивался на стуле, раздевалась, ложилась в кресло и, как ей велели, расслаблялась. Повозившись с пристежным механизмом и артистично размяв суставы пальцев, доктор приступал к делу — расстегивал брюки и вынимал отвердевший пенис, который, разумеется, не был виден пациентке, потому что доктор сидел близко к ней и его гениталии оставались вне ее поля зрения. Наслаждаясь видом расширенной щели влагалища, доктор Бронски начинал средним и указательным пальцами медленно массировать обнажившийся клитор, пальцем другой руки нежно поглаживая приоткрытую щелочку под ним. Когда багровеющие набухшие края влагалища обильно увлажнялись и слизкая струйка сочилась к заднему проходу, палец осторожно проскальзывал внутрь, щекоча теплые стенки прямой кишки женщины.
Эта терапевтическая процедура сопровождалась громкими стонами извивающейся в кресле пациентки, не говоря уже о звуках, издаваемых самим доктором Бронски в приступе сладостной боли: некогда он приобрел необычную привычку носить на пенисе кожаное кольцо. Когда багровый ствол пениса выпрямлялся и разбухал, ему становилось тесно в кожаной петле, и Бронски несколько раз едва не терял сознание — настолько мощными были ощущения. Работая с пациенткой, доктор старался придвинуться как можно ближе, чтобы острее прочувствовать терпкий мускусный аромат, усиливавшийся еще более, когда женщина приближалась к оргазму. Когда же этот момент наконец наступал и из ее горла вырывался крик экстаза, доктор Бронски со сдавленным стоном изливал пенную струю из набухшего пениса прямо на белый кафельный пол.
Каждая женщина, которой предписывался подобный курс лечения, считала, что эти процедуры назначались только ей одной, и доктор всячески поддерживал эту веру в своих пациентках. Человек осмотрительный, Бронски проявлял разумную воздержанность. Из каждой группы девушек, приезжавших в «Элизиум», он выбирал по своему вкусу единицы. По понятной причине пациентки никогда не обсуждали друг с другом методы лечения. Так что доктор мог без опаски практиковать свою «терапию» — исключительно в медицинских целях.
Время от времени доктор Бронски варьировал свою методику. Он садился на стул и, не прикасаясь к пациентке, взглядом гипнотизировал ее обнаженные гениталии. Девушка под его пристальным взором, видимо, не могла сохранять хладнокровие; беззащитный клитор ее постепенно напрягался, разбухая на глазах, пульсируя и подрагивая. В такие моменты доктор одной рукой теребил свой пенис, а другой рылся в ящиках стола, где хранилась богатая коллекция вибраторов, на ощупь выбирая подходящую для случая модель. Хотя эти инструменты продавались медицинским работникам для применения в оздоровительных целях, Бронски не находил зазорным использовать их для своих экзерсисов. В конце концов, что может быть целительнее физического наслаждения?
Искусственные фаллосы были разного калибра. Доктор использовал их по своему усмотрению. Обычно самый большой прибор он приставлял к крайней плоти клитора и держал его в одном положении. Когда же вибратор включался, пациентка вскрикивала от восторга. В эти моменты Бронски чувствовал себя почти влюбленным, поскольку вид трепещущих от возбуждения, сочащихся влагой малых половых губ не мог оставить равнодушным его щедрое сердце. Но на этом процедуры не заканчивались. Доктор считал нужным закрепить терапевтический эффект, вставляя более тонкие вибраторы во влагалище и анус женщины. Благодаря обильной скользкой смазке прибор легко входил в задний проход. Доктор менял вибраторы, постепенно увеличивая калибр и расширяя отверстие, пока не доходил до самого крупного фаллоса. Включая режим активной вибрации, он начинал ритмичными толчками двигать вибраторами вперед-назад, не отрывая взгляда от подрагивающего алого бутона, обнаженного его хитроумным зажимным механизмом.
Когда же клитор достигал впечатляющих размеров, доктор брал его в рот, посасывая и смакуя, словно сладкую карамель. Это доставляло Бронски ни с чем не сравнимое наслаждение. Он различал малейшие оттенки вкусовых ощущений. Каждый раз благодаря богов, что судьба благословила его посещением дамы с большим клитором, он превосходил самого себя, стремясь доставить ей максимум наслаждения. Стимулируя пальцами отверстия ануса и влагалища, он языком и губами ублажал эрегированный орган, такой большой и напряженный, что доктор невольно сравнивал его с собственным пенисом.
Хорошенькая Карла почти сразу стала одной из любимиц доктора. Впрочем, когда она впервые оказалась в его кресле, он сперва испытал разочарование. Хотя коричневатое уплотнение проглядывало из обрамления кучерявых волосков с медным отливом, размеры его были чуть больше среднего — что не представляло для доктора ровно никакого интереса. Однако, когда он с помощью зажимов разомкнул пухлые губы и они раскрылись, словно две половинки сочного апельсина, доктор Бронски тут же изменил свое мнение. Будто почувствовав, что его оценивают по самым строгим критериям, клитор Карлы увеличился в размерах, продемонстрировав доктору все свое великолепие. Огромный, душистый лепесток страсти! Бронски даже не успел высвободить из штанов свой пенис — жаркая лава семени изверглась наружу, оставив теплое желейное пятно на дорогих трусах. Но чего стоит английское шелковое белье по сравнению с красотой открывшегося ему зрелища? Даже Доротея могла бы позавидовать формам клитора Карлы.
У доктора Бронски была масса возможностей насладиться этим щедрым подарком судьбы, и он пользовался случаем, стараясь извлечь из общения с Карлой максимум удовольствия и изощряясь всевозможными способами, только бы ее клитор в очередной раз разбух до непомерной величины. Тогда он брал теплый отросток в рот со сладостной дрожью ощущая трепет напряженного корня под тонкой складчатой кожицей. Кончиком языка доктор приподнимал крайнюю плоть, лаская открытую пунцовую головку, и, задыхаясь от счастья, проводил по шелковой глади росистого стебля, поднимаясь вверх, до самого корня, а затем медленно спускался вниз, не прекращая ласки до тех пор, пока вагина Карлы не начинала импульсивно подрагивать от нежных прикосновений его языка. Из припухшей щели сочилась душистая влага, оставлявшая вязкие лужицы на виниловом покрытии кресла. С каждым визитом Карлы доктор Бронски старался доставить объекту обожания более сильные ощущения. Доводя Карлу до полного изнеможения, он не останавливался после первого ее оргазма, а продолжал лизать и посасывать клитор даже после того, как семя вторично извергалось из его члена, обильно поливая уже липкий от спермы белый кафель.
* * *
Как и в других помещениях санатория, в смотровом кабинете доктора Бронски были установлены скрытые камеры. Одна была вмонтирована в шкаф над письменным столом; осуждающий глаз ее с виду казался головкой латунного шурупа. Гинекологическое кресло было развернуто таким образом, чтобы даже спина осматривающего пациентку доктора не заслоняла обзор камеры. Поэтому отчетливые кадры видеозаписи не оставляли сомнений в том, что женщина сама с готовностью участвовала в лечебных процедурах.