Мужики-контролеры тем временем смекнули, что я не собираюсь платить, и решили отыграться на мне по полной программе. Для начала они стали старательно стыдить меня за поведение, недостойное такого приличного с виду человека, коим я кажусь наивному обществу. К контролерам с радостью присоединился очень древний дед, который высказал рожденную в пенсионерских кругах мысль, что все молодые — сволочи, после чего принялся ругать президента и правительство. Подозреваю, что дедуля по причине глубокого склероза имел довольно слабое представление о том, кто же является президентом в настоящее время.
Спасение пришло самым неожиданным из всех возможных способов. Парень, ради которого я и влезла в злополучный троллейбус, протиснулся к очагу нашего конфликта и, сунув в руки одному из контролеров десятку, грозно сказал:
— Возьмите штраф и отстаньте от девушки!
Контролеры десятку взяли, хоть и имели при этом чрезвычайно недовольный вид. Древний дед продолжал воодушевленно ругать президента, а мы с парнем благополучно выбрались из салона наружу и оказались на каком-то пустыре. Я весьма слабо представляла, куда забросила меня судьба, так как не удосужилась даже взглянуть на номер троллейбуса, но, осмотревшись, увидела ворота транспортного завода. Из этого следовало, что в настоящий момент мы находились на городском отшибе, практически в глубине самого «отстойного» района Тарасова, на улицах которого порядочные люди после девятнадцати часов стараются не появляться. Сейчас был полдень, но, невзирая на это, я не увидела в радиусе обозрения ни одного человека. Завод уже пару лет считался заброшенным.
— Ого! — довольно бодро провозгласила я. — Вот не думала, что окажусь в таком красочном месте.
Следовало в рекордно короткие сроки придумать правдоподобную байку относительно того, куда я, собственно, вообще держала путь. Парень смотрел на меня с явным интересом, но в то же время не спешил предлагать мне услуги гида, дабы помочь мне выбраться из плохо знакомой местности. Между тем я не собиралась уходить, не выяснив его личность, самое главное — до тех пор, пока не узнаю причину его заинтересованности Василовским.
Решение родилось вовремя. Как раз в тот момент, когда парень открыл рот с явным намерением задать мне какой-нибудь провокационный вопрос, я состряпала глуповатую, но независимую физиономию и выдала:
— Какой же ты молодец, что пришел мне на помощь! Все-таки есть на свете настоящие мужчины! А я, между прочим, за тобой ехала. Понравился ты мне очень, мне с тобой познакомиться захотелось, а как — не знала. Ну и сунулась в троллейбус не подумав, и вот что из этого получилось.
Наблюдая за появившейся на лице парня улыбкой, я поняла, что попала в самую точку, решив сыграть на мужском самолюбии. Кавказская кровь, наверняка присутствовавшая в его жилах, заявила о себе внезапным блеском в черных глазах, который не смогли скрыть даже затемненные стекла очков, и вспыхнувшим на щеках румянцем. Парень протянул ладонь и с явным удовольствием произнес:
— Ну, тогда давай знакомиться. Меня зовут Афанасий.
Старинное русское имя настолько не подходило к южной внешности моего новоиспеченного знакомого, что такое нелепое сочетание не могло не вызвать у меня улыбку. К счастью, мой спаситель не обиделся. Наоборот, потомок горцев по имени Афанасий счел ее за приветственный сигнал, означающий, что я очень рада с ним познакомиться, и это послужило началом нашей дружбы. Напроситься в гости к парню не составило для меня большого труда, и уже через несколько минут мы с моим новоявленным другом преодолевали препятствия в виде обломков камней, торчащих железяк и раскуроченных автомобильных баллонов, направляясь к высотному дому, одиноко реющему над заводским пейзажем.
— Ты один живешь? — невзначай начала я светскую беседу, когда мы уже подходили к многоэтажке.
— Да… — Афанасий не отличался многословием и предпочитал в основном поддерживать разговор. Требовалось немало умения, чтобы его разговорить, но я старалась изо всех сил.
— Не скучно тебе одному-то?
— Да нет…
— Наверное, целыми днями на службе пропадаешь?
— Как тебе сказать… не всегда, в общем. Иногда бывает, что и по нескольку суток дома не появляюсь, а другой раз неделями из дому не вылезаю.
Описанный режим настолько был похож на мой собственный, что я уже вполне искренне, а не ради расследования заинтересовалась, чем же занимается Афанасий, и впрямую спросила его об этом. Ответ был подобен удару обуха, обрушившемуся на мою голову в результате негативного стечения обстоятельств.
— Да я вообще-то частный детектив…
* * *
Сглотнув комок, который вдруг подкатил к горлу, я усилием воли заставила себя успокоиться.
— Детектив?! — вопросила я, стараясь, чтобы в голосе прозвучала естественная смесь недоумения и восхищения. Причем восхищения согласно затее должно было быть гораздо больше. — Ой, как интересно!
Самой себе я сейчас напоминала дешевую актрису, которая плохо играет в некачественной постановке, настолько фальшиво прозвучал мой голос. Афанасий, к счастью, не замечал ничего подозрительного, воодушевленный моей радостной реакцией на его профессию. Он выглядел таким довольным, каким бывает распустивший хвост молодой павлин.
Тем временем мы уже миновали десятка два лестничных маршей (лифт не работал, что никого из нас не удивило) и оказались на нужном десятом этаже. Афанасий подошел к квартире, где вместо звонка полукругом располагалась надпись: «Стучите, кричите», и, как следует треснув по замку, гостеприимно распахнул передо мной дверь.
— Ключи забыл, — пояснил он свое действие в ответ на мой недоумевающий взгляд.
Жилище словно специально было призвано поражать посетителей прямо с порога. Сразу бросалось в глаза, что здесь живет человек одинокий и творческий, который находится в поисках самого себя и мучается от того, что найти желаемое ему никак не удается. Вывод, что хозяин действительно одинок, был сделан мною потому, что если бы обитателей было больше, то кто-нибудь обязательно не выдержал бы и навел хотя бы подобие порядка.
И, конечно, не приходилось сомневаться, что хозяин квартиры — творец. Беспорядок, нет, даже хаос царил здесь вовсе не потому, что он был небрежным лентяем. Причина крылась в другом: Афанасий, по всей видимости, постоянно менял увлечения, в результате чего в его доме скапливались самые разнообразные реквизиты, с коими он, будучи человеком привязчивым, не мог расстаться. Его квартира была полна составными частями от бытовых приборов, огромным количеством книг, которые можно было наблюдать в совершенно неожиданных местах, компьютерными принадлежностями, из которых первоначально наверняка планировалось собрать действующую машину, инструментами и… комнатными цветами. Последнее обстоятельство было довольно-таки странным, если учесть, что в доме жил одинокий молодой парень.
Что же касается мебели, то этого пошлого пережитка прошлого в квартире Афанасия не наблюдалось. На полу лежала свернутая в комок постель, на которой сейчас возлежали огромный серый кот и маленький щенок породы ротвейлер, причем последний явно считал представителя кошачьих своим лучшим другом. Пес уткнулся головой в обширный мягкий живот котищи и, судя по блаженному выражению на мордочке, чувствовал себя просто великолепно. Помимо этой живности, в жилище Афанасия имелась еще одна достопримечательность — прикрепленная почти под самым потолком клетка с ярко-зеленым попугаем, на которого время от времени безнадежно косился котяра.