Кстати, мебель в квартире была более чем приличная. Кожаные кресла и диван, полированный стол, домашний кинотеатр «Самсунг» и стереосистема… Короче, здесь имелось все, что и полагается иметь обеспеченным людям. На полу лежал красивый бежевый ковер с большим ворсом. Правда, сейчас он был очень грязным и на нем валялись свидетельства беспутной жизни Иванцева: окурки, семечки и прочий мусор. Я осторожно прошла по дорогому настилу, стараясь не наступить на что-нибудь и не испортить его еще больше. Александр заметил это.
— Удивлены, наверное, чего это Иванцев так опустился?
— Дело житейское, — пожала я плечами. — А, кстати, действительно, с чего это вы? — Я сделала неопределенный жест в сторону стола.
— Творческому человеку нужен всплеск, — начал вдохновенно объяснять Иванцев превратности судьбы, глядя на меня с явным интересом. — Когда в делах наступает застой, это не приводит к хорошему мироощущению. Вы меня понимаете?
— Ага, — кивнула я, переменив положение ног. Под одной из них оказалось что-то скользкое, при ближайшем рассмотрении оказавшееся еще одним куском колбасы. — Понимаю, да. Только… как же вы в таких условиях работаете? Или настоящий мастер должен быть привычен ко всему?
Иванцев усмехнулся и проследил глазами за моими действиями. Я как раз пыталась отцепить колбасу от каблука, на который она оказалась надетой. Очевидно, эта картинка так подействовала на моего собеседника, что он перестал пускать пыль в глаза и обреченно махнул рукой:
— Эх, работа… А где она, работа? Я даже, понимаете ли, из дыры этой выбраться не могу, не говоря уж о чем-то другом. Думаете, почему я в этой хибаре, построенной во времена царя Гороха, поселился? Я ж не археолог, чтоб на старину западать. Просто на приличную хату денег нет. Пришлось вот в этом бабушкином наследии осесть.
— Странно слышать, что у вас нет денег, — подала голос я, когда Иванцев погрузился в задумчивое молчание. — Жители города гордятся, что их земляк в люди выбился, со знаменитостями работает.
— Работал, — грустно поправил меня Александр. — Работал, да. Но сейчас я в вынужденном отпуске. Вы не думайте, — продолжал он, заметив, каким взглядом я оглядела предметы на столе, — это я от отчаяния несколько дней назад запил. Увидел товарища своего бывшего, мы вместе в группе были, он вам должен быть знаком, если вы «Небом Вселенной» интересовались. Вспомнил былое, вспомнил, как уходил от ребят несколько лет назад… И тоска навалилась. Тогда мне казалось, что все будет как в сказке, с моим-то талантом и внешними данными… А может, и будет еще, а?
Он снова замолчал как-то потерянно, с отвращением посмотрел на пустую бутылку и заговорил:
— Знаете что, вы забудьте все это. У каждого человека слабости бывают, а у меня так впервые. Просто я привык к легкой жизни, а в течение последних месяцев мне никаких предложений не поступало, вот я и впал в депрессию. Но ничего, я встану на ноги. Обязательно встану!
Я тихонько поднялась с кресла и проговорила:
— Вы подниметесь, мы в вас верим. Кстати, я тоже хочу… встать на ноги, поэтому и пришла к вам. В вашей помощи я нуждаюсь…
— В моей? — удивленно переспросил Александр, смотря на меня снизу вверх. — А чем же я могу вам помочь? Да еще сейчас…
— Я — начинающая певица, — принялась вдохновенно врать теперь уже я, стараясь при этом не внедряться в глубокую сферу музыкального искусства, дабы не быть разоблаченной. — Я окончила консерваторию, и преподаватели говорят, что у меня хорошие данные для того, чтобы сделать карьеру. А я хочу на эстраду. Я ею грежу. Помогите мне! Я вас очень-очень прошу…
Это горячее восклицание подействовало на Иванцева, как допинг на спортсмена. Он вдруг оживился, вскочил со своего места и вскричал:
— Но как? Вы же видите, в каком положении оказался я сам!
— Это ничего, — успокоила я его. — Ведь у вас есть знакомства с нужными людьми? Например, ваш продюсер, с которым вы работали последние несколько месяцев. Он не сможет вам отказать, так как наверняка еще находится под влиянием вашего обаяния.
Выпятив грудь, как генерал в отставке, оказавшийся на показном параде, Иванцев благодарно улыбнулся.
— А, Денис… — протянул он. — Вот такой мужик! К сожалению, сейчас у него дела тоже плохи. Не знаю, поможет ли он вам… Но на всякий случай дам его телефон.
* * *
От Иванцева я уходила, унося чувство остаточной надежды, постоянно истлевающей от растущей уверенности в том, что я напала не на тот след. Мне не составило труда договориться с продюсером Александра о встрече, позвонив ему из машины. Я назначила ему деловое свидание в летнем кафе, куда подъехала уже через пятнадцать минут и, сделав нескупой заказ, принялась ждать.
С удовольствием умяла порядочную порцию сливочного мороженого. Это несколько подняло мне настроение, несмотря на то что данный этап расследования скорее всего является бессмысленным. Скоро состоится концерт, а на следующее утро будет объявлено о смерти композитора. Если через два дня после этого я не смогу назвать истинного убийцу Василовского, то дополнительная премия мне не светит…
Ладно, в конце концов это не самое страшное. Расследование ведь только начинается, и, когда я окончательно выясню, что Иванцев не имеет отношения к убийству, нужно будет определить новое направление для поисков, вот и все.
Солнце нещадно жарило немногочисленных посетителей кафе, и они пытались от него защититься, прячась в зонтичной тени. За соседним столиком спиной ко мне сидел молодой парень и читал газету, отгородившись ею от всего мира. Что-то смутно знакомое почудилось мне в его облике, в клетчатой бежевой рубашке, воротник которой победно торчал вверх перпендикулярно земле, в черных всклокоченных кудрях, которые по велению ветра иногда приобретали то же положение, что и воротник. Я еще не успела подумать о чем-то конкретном, как парень поменял положение и посмотрел в сторону входа. Таким образом я смогла увидеть его гордый профиль…
Вот так так! Опять он! Интересно, что все это значит? Как, спрашивается, мне следует понимать тот факт, что за соседним столиком сидит не кто иной, как мой знакомец Афанасий собственной персоной?
— Ну это уже совсем никуда не годится, — с зародившейся злобой в голосе прошептала я сама себе. — Похоже, этот крендель далеко не так прост, как хочет казаться.
Жизнь показала мне, что я ошиблась. Крутанув головой, Афанасий наткнулся на мой немигающий взгляд, подобный тому, каким смотрит змея на свою добычу. Лицо его озарила искренняя широкая улыбка с легкими признаками недоумения.
— Ой! А ты что тут делаешь? — невинно поинтересовался он, приподнимаясь со своего места. Я упорно молчала, плотно сжав зубы, но, когда пауза стала слишком многозначительной, а недоумение с лица моего коллеги-соперника так и не слезло, выдавила из себя:
— Я здесь жду человека. А вот ты что здесь делаешь?
Афанасий улыбнулся еще радостнее и бодро сообщил: