— Товарищи, сюда! От нас Гоголев ушел!
К покойнику поспешили Гошины сослуживцы во главе с Иваном Васильевичем.
— Когда ж он успел! Вчера же еще на работе был!
— Долго ли в наше время! Георгий усоп!
— А смотрится лучше, чем живой!
— Почему в кроссовках?
— Какой ужас! Цветущий мужчина!
— Иван Васильевич, вы скажете надгробное слово?
Иван Васильевич откашлялся.
— Я не готовился…
— Экспромт!
— Нам всегда будет не хватать новопреставленного Гоголева Георгия Антоновича. — Натренированный на панихидах трагический голос. — Мы потеряли прекрасного работника! Давайте у его гроба скажем всю правду: мы недостаточно ценили его. От нас ушел замечательный товарищ…
В толпе сослуживцев раздались всхлипы, замелькали носовые платки.
— Чудесный семьянин!
— Мы должны позаботиться о его вдове…
Покойнику стало очень жаль самого себя. Глаза его намокли от слез. Он приоткрыл их и в этот момент встретился взглядом с Костылевой. Румянец спал с ее лица, сменившись зеленоватой бледностью. Глаза оптимистки закатились. Она сползла по дереву, на которое опиралась, на землю. Ее исчезновение не сразу заметили.
— Пусть Костылева скажет! Где ж она?
Ее подняли.
— Товарищи! — громогласно объявила Костылева, когда ее привели в чувство. — Я сама не своя. Эта смерть буквально подкосила меня!
Подъехала еще одна похоронная машина. На ее нетерпеливое бибиканье из кустов вынырнули двое грузчиков, заметно повеселевшие.
— Сейчас толкучка начнется! Переходим к прощанию с покойным! — бодро объявил Семен.
Вдова поцеловала покойника в лоб и прошептала с нежностью:
— Не волнуйся, все будет хорошо!
— Спи спокойно, дорогой товарищ! — пророкотал Иван Васильевич. — Мы тебя не забудем!
Подошла Костылева и поцеловала покойника в губы. Забывшись, Гоша ответил на ее поцелуй.
Несчастная слабо вскрикнула и снова хлопнулась в обморок, теперь уже на самого покойника. Он попытался ее поднять, но вовремя спохватился.
— Какая чувствительная Маргарита Семеновна! — с уважением заметил Иван Васильевич, приводя Костылеву в чувство.
— Лишь бы обратить на себя внимание! — прошипел недоброжелатель.
— Больше ее на похороны не будем брать.
— Вы знаете, что мне показалось? — прорыдала Костылева.
— В другой раз расскажете, Маргарита Семеновна!
Распорядитель следующей похоронной процессии озабоченно бросил:
— Закругляйтесь, товарищи!
— Всем отойти от тела! — торжественно объявил Николай.
— Нет, нет! — безутешная вдова не желала покидать любимого мужа. — Я не могу его оставить одного.
Покойник тоже не желал отпускать свою вдову, он крепко схватил ее за руку.
— Гроб заколачиваем! — грузчики подняли крышку, с намерением прихлопнуть ею любого, кто попадется.
Сослуживцы бережно обняли вдову за плечи и, несмотря на усилия покойника удержать ее, все-таки оторвали от гроба. Особенно активно хлопотал возле вдовы Иван Васильевич, он и получил от раздосадованного покойника тычок в бок.
Семен накрыл гроб крышкой. Но она сразу же поднялась. Нестойкая Костылева снова покачнулась, ее удержали.
— Кончай безобразничать! — прорычал Семен, заколачивая в гроб первый гвоздь.
— Мне страшно! — раздалось из гроба.
— Сам дуба дал! Никто тебя не убивал! — с удовольствием приговаривал Николай. Работа, слава богу, близилась к концу.
— Выпустите меня на свободу! — глухо раздалось из гроба. — Я закричу!
— Мы же обо воем договорились… — рассудительно начал Николай.
— Мы вас не обидим! — поспешно заверил голос из гроба. — Только не особенно заколачивай! Двумя гвоздиками!
— А у меня больше и нет! — последовал ответ.
— И земли на меня много не наваливай!
— Покойник, чего ты мандражируешь! — Семен полюбовался на свою работу. — Что я, без понятия! Сам когда‑нибудь буду покойником!
— Пухом тебе будет земля! — пообещал второй грузчик. Они опустили гроб в могилу.
— Мне показалось, что из гроба доносился голос! — на грани обморока объявила Костылева.
— Маргарита Семеновна, вам надо встать на учет в психдиспансере.
Сослуживцы бросили в могилку по горсти земли и увели рыдающую вдову.
— А кто с нами за работу рассчитается? — опешил Семен.
— Мы же с покойником договаривались!
— Ведите себя прилично! — прикрикнул на него начальственным голосом Иван Васильевич.
— Мы же договаривались! Эй, вдова!
Зоя Сергеевна не желала покидать могилу любимого мужа, но группа товарищей подхватила ее с двух сторон и поволокла со словами скорби и утешения. Напрасно Зоя Сергеевна упиралась. Неудержимый поток сослуживцев вынес ее с кладбища и забросил в похоронный автобус.
Два обманутых грузчика глотали пыль. Похоронная музыка заглушила все нехорошие слова, которые были ими сказаны о живых.
— Во, времена! — вырвалось у Семена.
— Хоть жмурика обратно доставай!
Ладно, с покойника слупим, как стемнеет! — хмыкнул Семен. — Не отвертится!
— Покойники, они вообще лучше! — философски заметил Николай.
Глава 8
Чем ритуальный работник Федор мог успокоить изнывшееся сердце американского дедушки! Есть могила, но нет гроба! Есть гроб, но нет могилы! Когда же у нас, наконец, все будет!
Ранила старого гусара беспардонность соотечественников! Вместо того, чтобы с ружейным залпом без промедления схоронить российского дворянина, старого вояку, они его гроб стырили, собаки!
Доставил Федор Серафима Терентьевича до дому в «Роллс-Ройсе» со словами надежды и утешения:
— Не бери в голову, Серафим! Подберу я тебе, когда придет срок, какой‑никакой гробишко! Не дубовый, конечно!
— А до срока никак нельзя? — деликатно попросил дедушка.
— Обратно сопрут, живоглоты! Одно ведь жулье осталось! Порядочные все поумирали!
Охваченная состраданием к молодой вдове, группа товарищей устроила у нее дома поминки. Продукты и выпивка были припасены для поминовения усопшей Старшиновой, но та была одинока, поэтому поминки вышли объединенными. Удовлетворение по этому поводу выразил кто-то из скорбящих в не вполне трезвом возгласе:
— А удобно, когда сразу двое поминок, верно? Теперь всегда так будем делать!