– Если все выяснится и мы вернем ей жениха или – в крайнем случае – только его доброе имя, думаю, что, как человек здравомыслящий, она будет нам только благодарна, – постаралась успокоить его я и продолжила: – Как вы думаете, кем мне лучше представиться? Так, чтобы она ничего не заподозрила в случае, если она в сговоре с Колесниковым, и одновременно так, чтобы она не ударилась в панику раньше времени, если она ничего не знает?
Родион молчал.
– Она могла позвонить вам просто для отвода глаз, – продолжила я. – Чтобы на нее уж точно никто не подумал.
Перетурин продолжал отмалчиваться, и я, допив свой квас, выбросила стакан в урну, а потом поднялась со скамейки.
– Ладно, ждите меня в машине. Я постараюсь управиться с разговором как можно быстрее. Я сама придумаю, что сказать.
Я встала и, не оборачиваясь, пошла в направлении подъезда дома Вероники. Я не дошла до двери примерно метров десять, как вдруг дверь распахнулась, и из подъезда вышла молодая стройная девушка с вьющимися темно-каштановыми волосами, спадающими на плечи. Одета она была в легкий, открытый сарафан светло-розового цвета. Девушка уверенно шла прямо ко мне. Поравнявшись со мной она произнесла:
– Я так полагаю, что вы приехали ко мне? Тогда давайте поднимемся в квартиру.
Я слегка опешила, а потом пожала плечами.
– Давайте поднимемся.
– Я вас сразу заприметила. Как только машину Родиона узнала, выглянув в окно. И уже стала беспокоиться, почему вы не идете, – продолжила Вероника.
– А вы что, знали, что мы собираемся к вам?
– Мне Эдик Россошанский позвонил, – простодушно ответила Вероника. – И предупредил, что вы, скорее всего, приедете в течение часа. Я уже пятнадцать минут наблюдаю за вами с балкона.
– Вот как, – машинально проговорила я, чувствуя, как в душе поднимается волна злости на Россошанского, совершившего поступок, из-за которого теперь все планы летели к чертовой матери. Слежка за Вероникой становилась бессмысленной. Вот ведь упрямый тип! Взял и предупредил девушку, которая может оказаться сообщницей, тем самым дав возможность ей подготовиться к встрече!
Обо всем этом я думала, поднимаясь вместе с Вероникой на лифте на восьмой этаж. Мы ехали молча, и первой молчание нарушила сама Вероника, когда открыла дверь своей квартиры:
– Прошу!
Квартира действительно выглядела отлично, особенно после только что сделанного ремонта. Только мебели в ней было маловато: видимо, Вячеслав Колесников еще не успел до конца обустроить свое жилище.
Вскоре я опустилась в мягкое кресло, а Вероника устроилась на диване напротив.
– Эдуард сообщил мне о… О несчастье, – стараясь говорить ровно, сказала девушка, и я заметила, что на самом деле она очень нервничает – руки едва заметно дрожали, и во всей позе сквозило внутреннее напряжение, – но изо всех сил старается держать себя в руках. – Я очень надеюсь на то, что вы поможете найти Вячеслава…
И, не выдержав, трясущимися пальцами достала из пачки сигарету и попыталась закурить, но руки не слушались, и девушка никак не могла справиться с зажигалкой. Я встала, взяла у нее зажигалку, щелкнула и поднесла ей маленький огонек.
– Спасибо, – хрипловато проговорила она, сильно затягиваясь, и я увидела на ее лице слезы.
– Я отвечу на все ваши вопросы, – твердо сказала Вероника, – только не знаю, поможет ли это вам. Ведь то, что случилось, для меня полнейшая неожиданность.
– Скажите, когда вы видели Вячеслава в последний раз? – стараясь говорить мягче, спросила я.
– Двадцать пятого числа, то есть четыре дня назад. Он привез меня сюда и оставил здесь, сказав, что перебирается к Ксении. Мы, собственно, давно договорились об этом.
– А чем это вызвано?
– Обычаем, – усмехнулась Вероника, но очень невесело. – Я предрассудками не страдаю, а вот Вячеслав верит во всякие там приметы и прочую чепуху. Он сам и настаивал на том, чтобы не встречаться перед свадьбой.
– И что же, вы даже не перезванивались?
– Нет, он звонил каждый день, даже по два раза, – ответила девушка. – И в тот день он должен был мне позвонить. Но не сделал этого. Я, естественно, позвонила Ксении, но она заявила, что ее брат до сих пор не пришел. Он не пришел и поздно вечером, и на следующее утро. Ну, а потом я позвонила Родиону.
– На работе у Вячеслава вы не были?
– Была, – сказала Вероника. – Но там все тоже ничего не знают и крайне удивлены. Россошанский постарался меня успокоить, а потом уехал по каким-то своим делам. А я пошла домой.
В этот момент Вероника расплакалась, и мне пришлось бежать в кухню за водой.
– Скажите, Вероника, кому был должен деньги Вячеслав? – спросила я после того, как хозяйка квартиры успокоилась.
Глаза девушки округлились, и в них отразилось недоумение.
– Не знаю, – ответила она. – Насчет денег… Мы никогда не поднимали эту тему.
– Эта квартира принадлежит Вячеславу? – спросила я, обводя глазами комнату.
– Да, он… Ее купил для нас. Недавно…
– Купил на те деньги, которые заработал в стоматологической клинике?
Данный вопрос совсем поставил бедную Веронику в тупик. Похоже, действительно, материальные вопросы девушку не очень заботили, и она всецело полагалась в них на Вячеслава. Но одно было понятно – Веронике не была выгодна смерть жениха, потому что без загсовской закорючки она не смогла бы претендовать на эту квартиру. И если Вячеслава действительно уже нет в живых, Вероника будет вынуждена отдать квартиру законным наследникам. Интересно, кстати, что это за люди? Хотя я ведь не в курсе юридических моментов между Колесниковым и его невестой. Мне неизвестно доподлинно, кто может претендовать на эту квартиру, а кто нет. Может быть, Вячеслав завещал квартиру своей невесте? Кстати, хорошо бы осветить этот вопрос с помощью Перетурина.
А если предположить, что для покупки этой квартиры Вячеслав был вынужден залезть в долги? Но он, по словам Перетурина, был здравомыслящим человеком и пошел бы на это только в том случае, если бы четко знал, за счет чего он будет расплачиваться. Вероника, конечно, вряд ли здесь что сможет подсказать. Ксения, сестра? Может быть… Кстати, она прояснит и относительно наследников. А вдруг эта свадьба, о которой все трезвонят – и Перетурин, и Россошанский, и сама Вероника, – кому-то мешала? Кому? Таинственная соперница? Между прочим, отношения с другими женщинами – тоже вопрос не последний. И Перетурин, возможно, здесь что-то знает. Возможно, что знает и Вероника, но… Задай я ей подобный вопрос сейчас, и ее отношение ко мне может поменяться на негативное, и тогда она больше не пойдет на контакт, а уж тем более сотрудничество. А возможно, и постарается сделать все, чтобы запутать меня и направить по ложному следу. Если еще учитывать ее несколько инфантильную и непрактичную натуру, каковой она показалась мне…