Сам Павел Лукашенок, с которым я все-таки встретилась днем в клинике, произвел на меня впечатление очень загруженного и озабоченного бытовыми проблемами человека. А теперь, в связи с отсутствием не только Колесникова, но еще и Россошанского, он волей-неволей был вынужден временно принять на себя обязанности руководителя клиники. Пообщавшись с ним не очень долго, я пришла к выводу, что ему, скорее всего, просто некогда было бы заниматься Вячеславом Колесниковым. Конфликтов между ними, со слов всех их знакомых-коллег, никогда не возникало, Павел по натуре вообще был человеком нелюбопытным и немногословным, так что скорее всего он даже не был в курсе пресловутого треугольника Вячеслав – Вероника – Россошанский. И вообще был по горло загружен как делами по работе, так и семейными заботами. Все это, конечно, можно было проверить, но я пока что не видела путей для этой проверки, а главное – оснований. Павел Лукашенок не вызывал у меня подозрений.
Ближе к вечеру обстановка накалилась. Перетурин звонил уже несколько раз, задавая все время один и тот же дурацкий вопрос: «Ну что?» В конце концов мне это порядком надоело, и я твердо сказала ему, что позвоню сама, как только соберусь выходить. Однако и после этого Родион Евгеньевич два раза набирал мой номер.
Наконец пробило шесть часов, и я решила, что пора выдвигаться на место засады, то есть на квартиру Ксении Колесниковой. Позвонив Перетурину и сказав, что выезжаю и подхвачу его по дороге, я вышла из дома. К моему удивлению, Родион стоял возле подъезда вместе с Ксенией, которая сообщила, что намерена ехать с нами. Махнув рукой, я не стала возражать – не хотелось тратить время и нервы на споры с упрямой девчонкой. Тем более что она спортсменка, так что за ее здоровье я не очень волновалась. Не доехав немного до дома Ксении, я поставила машину так, чтобы она не бросалась в глаза.
– Вот и славно, – тихо проговорила я, сжимая ключи в ладони. – Пойдемте. Только раздельно. Сначала я, а потом вы с Ксенией.
Мы вошли в квартиру. Там было абсолютно тихо, однако я обошла все помещение, прежде чем убедилась, что квартира пуста.
Мы прошли в комнату и сели на диван. Родион тихонько переговаривался с Ксенией, я же взяла с журнального столика книгу и углубилась в чтение.
Родион несколько раз бросал на меня взгляды, после чего сказал:
– Завидую вашему хладнокровию.
Я лишь усмехнулась. Сам Перетурин никак не мог сосредоточиться на беседе, постоянно прислушивался и, признаться, нервничал. Однако я была спокойна. Я уже убедилась в случае с Лукашенком-младшим, что Перетурин обладает неплохой реакцией и в экстремальных ситуациях на него можно положиться. К тому же здесь была Ксения с ее спортивным опытом. Так что мы все трое физически составляли вполне достойное трио и можно было не опасаться, что мы не справимся с двумя парнями. Правда, сегодня их могло оказаться и больше, но не двадцать же человек!
Время тянулось медленно, как бывает всегда, когда ждешь чего-то. Однако я сохраняла спокойствие и выдержку. Что-что, а уж сидеть в засаде мне за время работы частным детективом приходилось очень много. А опыт, как известно, сильная вещь.
В один из моментов зазвонил телефон. Родион невольно вздрогнул.
Ксения вопросительно взглянула на меня, и я сказала, чтобы хозяйка квартиры взяла трубку. Но на ее «алло» никто не ответил.
– Может, они проверяют? – спросил Родион, когда Ксения недоуменно положила трубку.
– Не исключено, – отозвалась я.
– Хорошо бы, если так, – пробормотал Родион. – Черт, никак не могу научиться спокойно ждать! Ожидание – самое ненавистное времяпрепровождение!
– Куда же денешься от него, – философски развела я руками.
Постепенно за разговором нервное напряжение спало, Родион уже не чувствовал отвратительной дрожи в кончиках пальцев и в очередной раз порадовался, что находится не один.
– Вы обладаете поистине уникальной возможностью придать мне уверенности в себе, – с улыбкой признался он.
– Спасибо, – поблагодарила я за комплимент.
– Скажите, а… вы по-прежнему уверены, что они придут? – осторожно спросил Перетурин.
– Они придут, – кивнула я. – Если это звонили они, значит, обязательно придут. Они хотели убедиться, что Ксения дома.
За окном постепенно начинало темнеть, жара потихоньку спадала, становилось полегче. Часам к десяти вечера Родион начал клевать носом. Я несколько раз бросила на него пристальный взгляд, а потом предложила размяться и сделать что-то типа стандартной утренней зарядки. Родион не стал спорить. Он встал и сделал несколько махов руками.
Однако и в одиннадцать часов в квартире Ксении никто не появился. Я уже сама начала сомневаться в правильности своего решения. Но, словно в ответ на мои сомнения, прозвенел звонок в дверь. Родион и Ксения вздрогнули как по команде.
– Т-с-с! – почти бесшумно произнесла я. – Давайте посмотрим, что будет дальше.
Родион встал со стула и подошел к стене, прижавшись к ней вплотную. Ксения по моему указанию отправилась на кухню, я же прошла в коридор и открыла дверь, после чего сразу же чья-то жесткая рука обхватила меня сзади и зажала рот, вталкивая в глубь квартиры.
В этот же момент я молниеносно выбросила руку назад и точным ударом в солнечное сплетение отправила человека, державшего меня, на пол.
Высвободившись из его цепких рук, я отскочила в сторону. Родион и Ксения уже спешили ко мне с разных сторон. Мы увидели, что тех, кто попытался проникнуть в квартиру, было двое. Первый лежал на полу, а вот второй, однако, сумел среагировать – он коротко ударил Родиона ребром ладони по шее, отчего Перетурин схватился за нее и тихо выругался. Однако он тут же попытался сделать ударившему его человеку подсечку. Но драться в темноте было совсем не с руки, и Родиону не удалось свалить парня.
Зато это удалось мне. Выброс ноги – и парень растянулся рядом со своим напарником. И тут же зажегся свет. Я увидела Ксению, которая выглядела неожиданно не по-дзюдоистски. Она стояла посреди прихожей с толстой скалкой в руках, готовая опустить ее на голову обидчиков.
– Это лишнее, Ксения, – переведя дух, улыбнулась я. – Лучше дайте скотч или веревку. Родион Евгеньевич, помогите мне нейтрализовать этих молодцев.
Ксения быстро принесла скотч, и мы связали обоим парням руки, после чего я скомандовала:
– А теперь быстренько встаем – и в комнату!
Парни тяжело поднялись и потопали в комнату. Мы втроем прошли за ними. Родион усадил обоих на стулья перед собой, а сам сел на диван.
Парни были совсем молодыми, лет по двадцать-двадцать пять, не больше. Один, которого я свалила первым, был высоким блондином с по-детски удивленными голубыми глазами.
Второй был поменьше ростом, но более плотным и вместе с тем очень вертким и шустрым. Это было заметно даже по тому, как он сидел связанный на стуле – больше секунды он в одном положении не находился. Постоянно крутя раненой головой, он пытался потрогать свою макушку.