А ведь были минуты, когда я едва не сдалась. Запихиваю книгу в сумку и мчусь к выходу, с удивлением обнаруживая Дэйса. Он придерживает для меня дверь. «Как мило с его стороны, особенно в такой мерзкий день», — думаю я и смягчаюсь. Случайно касаюсь его и чувствую, как у меня учащается пульс и моя кожа буквально воспламеняется.
— А как тебя зовут? — до боли знакомый голос Дэйса заставляет жаркую волну прокатиться по моему телу.
— Чокнутая поющая девчонка на лошади. Можно короче — Чокнутая, — выпаливаю я.
Он тянется ко мне, но, увидев укор на моем лице, отшатывается в сторону.
— Послушай, — продолжаю я. — У меня был плохой день. И мне предстоит еще триста восемь таких же, прежде чем я унесу отсюда ноги. Зови меня, как тебе удобнее. Все так делают. Не то чтобы это имело значение…
Мои щеки горят, глаза щиплет, я несу чушь, но не могу остановиться. Я самый бездарный в общении Искатель!
— Не давай им унизить себя, — серьезно и искренне говорит он. — А если что — меня нетрудно найти. Я — в классе, или в библиотеке, или ем ланч в Северном коридоре.
Бегло окидываю его взглядом: серая майка, джинсы, тяжеленные ботинки на толстой подошве… И прежде, чем он что-то скажет, убегаю, стараясь не игнорировать облако любви и доброты, окружившее меня.
По словам Паломы, погружение в чужую ауру поможет мне стать опытным Искателем, но если я не научусь контролировать свой дар в школе, то превращусь в ненормальную. Не то чтобы меня волновало мнение одноклассников: они не произвели на меня особого впечатления. Я толкаю двери и вылетаю на улицу.
Во дворе царит столпотворение. Прежде чем торопливо усесться в автобусы или в припаркованные автомобили, все обнимаются и прощаются, как будто расстаются навеки. Кое-кто отцепляет велосипеды. Пешком почти никто не передвигается. Зря я не согласилась, чтобы Чэй приехал за мной… Может, у меня есть талант шамана и моя магия растет, но, когда дело доходит до понимания правил средней школы, выгляжу я нелепо. Я способна преодолеть жестокий обряд инициации, но вот дожить до выпускного? Вряд ли. «Забавно», — проносится в моей голове, и я смеюсь. В ту же минуту раздается громкий хор:
— Пси-хо-пат-ка!
Опять знакомая компания — Лита с подружками. Она корчит презрительные рожи, другие угодливо хихикают. Но если девушки возненавидели меня, то парни с любопытством ко мне присматриваются. Однако они явно рискуют навлечь на себя гнев «королевы». Ладно, теперь мне предстоит новый раунд битвы с Литой и ее бандой, — вздыхаю я, но вдруг рядом со мной раздается возглас Кейда:
— Увы, в Милагро не любят новичков!
Я оборачиваюсь, а он подмигивает мне:
— Ступай к себе, отдохни. Утро вечера мудренее. А там видно будет, Дайра Сантос.
Внезапно он ухмыляется.
— Ты — Сантос, правильно? Не Лайонс?
Я ошеломлена. Встретив мое молчание самой умелой и сногсшибательной улыбкой, он уводит группу старшеклассниц, а я, оцепенев, обдумываю его слова. Разумеется, он осведомлен обо мне. А Паломе надо быть со мной пооткровенней!
Кейд скрывается на ученической парковке, а меня окликает девичий голосок:
— Эй, Дайра, тебя подвезти?
Сочиль! А почему она в курсе того, какое у меня имя? Что здесь вообще творится? И меня уже окрестили «психопаткой», и думаю, будут так называть и дальше.
— Ну, так как? Подвезти?
Сочиль терпеливо ждет, а я топчусь на месте. Я, конечно, не возражаю, чтобы меня подбросили до дома, но предложение Сочиль меня настораживает. У меня от нее бегут мурашки по коже.
— Я знаю, где ты живешь.
У меня что, нет выбора?
— Нам по дороге. Почти. Ты не волнуйся — я отличный водитель! — заявляет она. — Со зрением у меня проблемы, но остальные чувства с лихвой компенсируют недостаток. Кроме того, из пяти аварий меня признали виновной только в одной. По мне — неплохо!
Понятно, чего она добивается: пытается скрасить неловкость, связанную с ее инвалидностью, переводя все в шутку. Меня это глубоко трогает:
— Спасибо.
И Сочиль расцветает.
— У меня даже нет прав и разрешения управлять машиной, — вырывается у меня.
— Да, — кивает она. — Палома мне рассказала.
А я уже видела девочку с тростью! Именно ее Палома усаживала в пыльный седан. И случилось это как раз после нашей с Чэем прогулки верхом.
— Теперь понятно.
— Ты — ее внучка. Она очень волновалась из-за тебя и успела многое мне сообщить. А у тебя была гламурная жизнь, — произносит Сочиль и присвистывает: — Наверное, круто взрослеть на съемочной площадке?
Вопрос застигает меня врасплох. Большинство людей чрезмерно восторгаются Голливудом, он кажется им более эффектным, чем есть на самом деле. Поэтому самым правдивым ответом будет, если я скажу, что это — единственное, что я имела, и мне не с чем сравнивать. Но, не желая, чтобы Сочиль сорвалась с крючка, я спрашиваю:
— Но как ты догадалась, что это была я — утром в холле?
— Я читаю ауры, — охотно объясняет Сочиль. — Мне не нужно видеть человека, чтобы определить, в каком он расположении. Некоторые называют это интуитивным зрением или световосприятием слепых. Не хочу тебя обидеть, Дайра, но твой случай — классический! Синдром новичка! Твоя тревога была разлита в воздухе.
Она заразительно хохочет.
— Не буду отрицать, — говорю я. — Но откуда тебе известно, что Кейд настроен против меня?
Я тщательно изучаю ее лицо: любая информация о Кейде мне не повредит.
Сочиль хмурится и спешит к железным воротам, стуча перед собой тростью.
— Я читаю ауры, — повторяет она. — Поторопись, наш шофер заскучал.
Шофер Сочиль оказывается симпатичным парнем с песочными волосами и карими глазами. В его распоряжении — потрепанный универсал с откидными сиденьями. Несмотря на ветхое состояние, на машину куда приятнее смотреть, чем на новенькие джипы и внедорожники, заполонившие окрестности.
— А это — Дайра, — сообщает Сочиль, устраиваясь рядом с водителем, в то время как я располагаюсь позади.
— Значит, ты — знаменитая ньета Паломы!
У него отличное произношение, и он не похож на латиноамериканца. Впрочем, я тоже, а ведь во мне течет южная кровь.
— Я — Оден. Меня назвали в честь этого поэта [19] . Как прошел первый день в школе? Сочиль продемонстрировала тебе местные достопримечательности?
— А они здесь есть? — спрашиваю я, испытывая легкую душевную боль, когда он склоняется к Сочиль и нежно убирает ей челку со лба.