Потом все стихло, и вскоре до меня донесся звук отъезжающего автомобиля. Остапчук, похоже, отбыл восвояси, оставив меня наедине с угрюмым мужиком, который пока еще даже не подозревает, что его ждет в недалеком будущем. А когда меня выводят из себя и сильно достают всякие отморозки вроде Остапчука, я прихожу в ярость и становлюсь очень опасной.
Как только за окном все стихло, я принялась за дело. Первое, что я попыталась сделать, это освободить рот от мерзкого кляпа. Сделан он был некачественно, и я смогла быстро выплюнуть его, вызвав у себя рвотный спазм. Покончив с тряпкой, затыкавшей мне рот, я стала освобождать ноги.
Это тоже удалось мне без особого труда, потому что я использовала свой давний прием. Вытащив из ремня ноги, я думала только о том, чтобы сейчас не вошел охранник. Тогда пиши пропало.
Но стражу, похоже, было не до меня. В доме царила тишина, не было слышно ни шагов, ни каких-либо других звуков. Освободив ноги, я подергала руки в надежде, что их тоже удастся освободить. Но мои запястья были крепко-накрепко привязаны какими-то веревками к металлической каретке кровати.
Я поблагодарила бога за то, что у Остапчука не нашлось для меня наручников, тогда мои дела были бы совсем плохи. Поняв, что руки вытащить не смогу, я подтянула к себе ноги и попробовала сесть на кровати. К счастью, мне это удалось, и я расположила свое тело полусидя, прислонившись спиной к каретке. Но рукам стало больно — теперь они находились в весьма неудобном положении, закинутые назад за голову.
Я пожалела, что в последнее время так мало внимания уделяла гимнастике. Сейчас бы она мне очень помогла. Развязать крепкие узлы на веревках можно было лишь зубами, и мне предстояло любым путем осуществить это.
Для того чтобы достать веревки ртом, надо было развернуться к каретке лицом, но руки ломило, и мне было неудобно сидеть. Разозлившись, я дернула каретку изо всех сил, но лишь сделала себе больнее.
Тогда я поджала ноги к животу и прижалась спиной к каретке. Приблизившись, насколько было возможно, к спинке кровати, я все же сумела изловчиться и развернулась лицом к связанным рукам. Уж не знаю, как мне это удалось, но я просто чудом пронырнула под собственными связанными руками и перевернулась.
Выдохнув с облегчением, я покосилась на дверь. Только бы не вошел мой сторож… Но мне везло: я услышала, как где-то в дальней комнате негромко заработал то ли телевизор, то ли радиоприемник. Зазвучал голос диктора, а вскоре раздалась и музыка. Значит, стражу сейчас не до меня, развлекается.
Посидев немного и набравшись сил, я снова принялась за дело. Сев на колени, я посмотрела на веревку. Узел был какой-то необычный, похожий на морской. Развязать такой будет непросто. Но я не теряла надежды, в моем почти безвыходном положении все равно больше ничего другого не оставалось.
Вцепившись зубами в веревку, я принялась тянуть один ее край на себя. Ничего не выходило. От отчаяния я едва не заплакала. Неужели я позволю негодяю Остапчуку сделать свое грязное дело, отлеживаясь здесь? Да когда такое было возможно, чтобы я, Таня Иванова, спокойно мирилась с обстоятельствами?!
Накрутив себя таким образом, я разозлилась, чего, собственно, и добивалась. Я знала, что в таком состоянии могу горы свернуть. Ухватив зубами другой конец веревки, я потянула его и почувствовала, как он подался. От радости я едва не вскрикнула. Покосившись на дверь, я притихла и подождала немного. Нет, в доме по-прежнему все было спокойно.
Тогда я с удвоенной энергией продолжила тянуть за конец веревки, ослабляя узел. Наконец мне удалось немного расслабить тугое переплетение. Постепенно я вытащила конец веревки, развязав таким образом один, самый верхний, узелок. Но оставалось еще несколько хитроумно сплетенных узлов. Передохнув немного, я принялась за следующий. Удача с первым узлом придала мне сил и веры в то, что у меня все получится.
Вскоре я ослабила еще одно сплетение и снова выдернула конец веревки. Остался двойной узел, распутать который теперь уже не представляло особого труда. Я почти развязала один и уж было принялась за второй, как вдруг дверь неожиданно распахнулась, и на пороге возник мой охранник.
Я увидела, как он ошарашенно уставился на меня, застыв в дверях. Я тоже замерла, поняв, что моя попытка освободиться бесславно закончилась.
Приготовившись к активным действиям, я напряглась и сжалась, словно пружина. Мужик быстро пришел в себя и сделал большой шаг, едва ли не прыжок, в сторону кровати.
— У, сука! — прорычал он, готовясь смять меня.
Но я была готова к драке, и уже села, прижавшись спиной к каретке. Как только он приблизился, резко выпрямила обе ноги и ударила его в подбородок. Охранник — не столько от удара, сколько от неожиданности — отлетел на пару метров назад и упал на спину. Я поняла, что у меня есть единственный шанс освободиться, и собралась с силами. Потянув за конец веревки, я все же сумела ослабить узел, а второй развязался сам собой, как только я изо всех сил дернула!
Теперь мои руки были свободны, и я могла принять бой. Я резко поднялась на ноги и почувствовала легкое головокружение после долгого нахождения в горизонтальном положении и дозы эфира.
Охранник уже поднимался с пола. Я услышала его почти звериное рычание — он разозлился не на шутку. «Ну теперь мы посмотрим, кто кого», — подумала я и отпрыгнула от кровати. Я ничуть не сомневалась, что именно этот тип напал на меня вчера в подъезде, и готовилась взять реванш.
Мужик уже понял, что перед ним более серьезный противник, нежели он предполагал. Встав на ноги, он не спешил перейти к решительным действиям. Сначала хотел присмотреться и понять, как ему действовать. Эти секунды промедления я использовала в своих целях. Не дожидаясь, пока он бросится на меня и подомнет под себя, сделала шаг в его сторону и без предупреждения ударила его ногой в грудь. Удар оказался значительной силы, чего я и сама не ожидала. Наверное, я вложила в него всю свою ненависть и злость, на которые только была способна.
Но противник, против моих ожиданий, не потерял равновесия и не упал. Он сумел устоять на ногах, хотя и пошатнулся. Вот теперь он решился действовать. Выбросив вперед правую руку, он попытался достать меня, но я вовремя увернулась.
В первые же секунды боя я поняла, что передо мной слабый противник. Драться мужик явно не умел. Умел только внезапно нападать на беззащитных женщин в подъезде, а для этого ни ума, ни сил, ни тем более умения не надо. Так что у меня было явное превосходство, и я решила использовать его на сто процентов. Увернувшись от удара кулаком, я пронырнула под выброшенной вперед рукой мужика и ударила сама. Мой удар пришелся точно в цель. Я метила противнику в лицо и через секунду увидела, как кровь полилась из разбитого носа противника.
Бандит слегка удивился этому обстоятельству, но сдаваться не собирался. Поняв, что умением, которого у него в общем-то и не было, меня не взять, он решил применить физическую силу. По правде сказать, если бы ему удалось свалить меня с ног и подмять под себя, то мои шансы на успех значительно сократились бы. Вес у бугая был приличный, и он запросто мог бы задавить меня, даже не обладая навыками боя.