Я скептически посмотрела на Диму:
— И что, прямо все у вас имеют хоть одного ребенка?
— Да. Но чем больше, тем лучше, конечно.
Ну да, за две тысячи лет много можно настрогать.
— И если кто-то не находит к критическому возрасту пару, — продолжил рассказ дракон, — то продолжает искать не только на наших землях, но и землях других государств.
И у нас, кому это очень нужно, подыскивают себе жену, правда, все не так серьезно, но тут ситуация особенная…
— Ну и каким боком все это касается тебя? — задала я главный волнующий меня вопрос.
— У меня есть старший брат.
Слава слушал наш диалог как завороженный. Он вообще говорит очень мало. Как в одном из фильмов моего мира, где словарный запас девушки был из нескольких слов.
— Это понятно, раз ты был вторым наследником.
— Будешь перебивать? — нахмурился Дима.
— Все, молчу, — пробормотала я после тычка оборотня, который продолжал жевать булки.
И куда только влезает?
— Так вот. Велор очень сильный дракон и как человек, и как зверь.
Ну хоть у этого имя нормальное.
— И что не так? Все же хорошо.
— Нет, все плохо. Наш отец встретил свою любовь во второй половине жизни, и наследники родились поздно. Поэтому сейчас у нас большие проблемы.
Меня разбирало такое любопытство, что я аж подпрыгивала на стуле.
— Отец в ближайшие два года собирается передавать власть Велору. Ему все труднее и труднее летать.
Пока я не понимала логику.
— Несмотря на силу, никто не ставит под сомнение то, что Велор контролирует своего зверя, но он до сих пор одинок, и ничто не говорит о том, что женится в ближайшее время. А из-за своей силы ему совсем непросто завести подругу.
Прямо ужас, летящий на крыльях ночи.
— Складывается неприятная ситуация, с помощью которой может разгореться конфликт. Велор власть не отдаст.
Надо думать…
— Может случиться передел власти кланами, что плохо отразится на моей стране. Мы ослабнем, а многие нас не любят…
Ай-яй.
— Конечно, война — это крайний случай, но все возможно. Нужно задушить конфликт в зародыше. И тут палочкой-выручалочкой послужил я.
Мы со Славой аж подались вперед, сгорая от любопытства.
— С детства я дружу с одной драконицей… Она из влиятельного клана, и, посчитав, что мы любим друг друга, родные собрались оформить нашу помолвку.
Слава тут же встал попить воды. Я оказалась не столь деликатна:
— Дима, я ведь чувствую твои эмоции. Почему ты убежал, если любишь ее?
— Потому что, я уверен, она меня не любит. Мы сильно поругались, и она мне ясно дала понять свое отношение.
Ой, дурак…
— Дима, тебе никто не говорил, что женщина может говорить одно, а чувствовать совсем другое.
— Что ты понимаешь в драконах?! — ощетинился мужчина.
— Не поспоришь, но… Женская сущность везде одинаковая.
— Давай ты не будешь лезть не в свое дело? Мы посчитали, что каждый может жить своей жизнью и искать свое счастье, как хочет. Тем более что обряд мы еще не провели.
— Но твои родные не захотели внять твоим доводам? — усмехнувшись, спросил Слава, вновь присоединившийся к нам.
Снова что-то жует.
— Нет, они придерживаются твоих взглядов, — посмотрел на меня Дима.
Умные драконы, однако, его отец с братом.
— И ты сбежал… — констатировала я очевидный факт.
— Да, я давно уже вырос и вмешиваться в свою жизнь не позволю.
— Поэтому, приехав сюда, ты поступил в Академию и отрекся от наследования. Братьев, как я догадываюсь, у тебя больше нет…
Дима кивнул, подтверждая мою догадку, и добавил:
— Поэтому если брат меня найдет, мне конец.
— Ну не думаю, что все настолько трагично, но я бы тебя побила за то, что ты сделал.
— Теперь ситуация в государстве совсем непростая, — дракон не обратил внимания на мои слова. — Хорошо, что пока никто не знает о моем отречении. Отец с Велором однозначно придумали, как оправдать мое отсутствие.
— М-да, история… — откинулась я на спинку стула.
— И теперь я хотел бы услышать кое-что от вас, — заметил Дима.
Мы с оборотнем переглянулись.
— Что именно? — спросил Слава.
— Что вчера было до того, как мы вернулись домой и у Нади начались глюки? — мрачно поинтересовался Дима.
Не сдержавшись, я рассмеялась.
Хорошо, когда есть вещи, которые не меняются!
Оставшиеся дни увольнения пролетели незаметно и, слава богу, без происшествий. Не то чтобы меня беспокоило, что за наши выходки Гарнер передушит нас поодиночке, но лишний раз злить куратора не хотелось.
Когда я сюда только попала, у меня не было возможности все рассмотреть, узнать, изучить. Поэтому сейчас я без ребят просто гуляла по Нурану, наслаждалась хорошей погодой и… восполняла нехватку информации о городе.
Сначала я просто прохаживалась по улочкам, таким непохожим на наши, к которым я привыкла с рождения. Вместо бетона и стали здесь повсюду камень и магия. Все светленькое, чистенькое, непривычненькое.
Где-то дома и нежилые здания отделаны гравировкой на камне, где-то — резным деревом, где-то — кованым металлом. И если на Земле предпочитают простоту и функциональность, то тут больше бросаются в глаза эксклюзивность и разнообразие. Город создает впечатление сказки — вот только к ней можно прикоснуться, и для меня это реальность.
У всех районов столицы, в зависимости от их назначения, оказалась своя цветовая гамма, и свои исследование я начала с коричневого торгового района. Создалось впечатление, что черепица на домах сделана из шоколада, а дома — из пряника. И на пряничных улицах чего только не было. Различные магазины с одеждой, вещами, игрушками и сладостями радовали глаз. Но у меня это вызывало еще и грусть. Я не могла себе позволить здесь потратить деньги. Неизвестно, как сложится моя жизнь завтра, а помощи в этом мире мне ждать не от кого и просить ее не у кого — рассчитывать можно лишь на себя.
В такие мгновения в моей душе, как никогда прежде, поднималась тоска по родителям и друзьям. В такие моменты я шла в зеленую часть города, где располагались трактиры, таверны и парки. Вот в последних я и сидела по нескольку часов, смотря на людей, детей и их счастье, не имея своего.
Особый интерес вызвал желтый район, связанный тем самым величественным мостом с островом Академии. Тут находились учебные учреждения, какие-то лаборатории зельеварения, магазины со снадобьями и еще куча всяких лавочек, что облегчают или усложняют жизнь студентов.