– Ну вот. Вызовем их, пообщаемся... Тогда можно будет и о назначении проверки по этим двум точкам поговорить.
– То есть и по ювелирному, и по ломбарду?
– Ну да.
– Что ж, успехов тебе. А я со временем позвоню, узнаю, не дала ли проверка чего интересного... Правильно?
– Да ты разве оставишь в покое... Ладно, Танюш, пока, некогда мне.
– Пока.
Итак, догадка моя подтвердилась. Впрочем, для моего дела этой информации было недостаточно. Разве что круг подозреваемых мог расшириться. Надоело, например, владельцу ювелирного магазина то, что его постоянно подвергают риску недостачи и самовольно распоряжаются его, довольно дорогими, товарами, вот и решил он ахмеровскую лавочку прикрыть. Правда, в этом случае получается, что он и себя подставил... Нет, что-то здесь не клеится.
Ладно, к этой версии еще вернемся. Сейчас же можно поискать в других направлениях.
Я вышла на перекресток и внимательно посмотрела на противоположную сторону улицы. Нищий был на своем месте.
Подойдя к нему, я без лишних слов достала из кармана деньги (Рабинович не обманул моих ожиданий и за сохранение конфиденциальности заплатил хорошо) и, протянув сотенную купюру, хотела было задать свой вопрос, но не тут-то было. На сей раз старик на перекрестке был настроен не только недружелюбно, но даже враждебно.
Предварив свою речь довольно продолжительным нецензурным вступлением, он что было силы заорал:
– Чего ты ходишь здесь?! Чего вынюхиваешь?! Я сейчас милицию позову! Милиция!! Инвалида обижают!
Но явилась на его крики отнюдь не милиция. Не прошло и минуты, как меня взяли в плотное кольцо несколько совсем не хилых ребят с низкими лбами и непрошибаемыми затылками.
– Вам чего, девушка? Чего хотели? – спросил один из них, оттеснив меня к стене дома. – У вас проблемы какие-то? Или вы нарываетесь?
– Да нет, ребята... чего вы... я так... я просто, – испуганно говорила я, не понимая, что бы это могло значить.
То, что все нищие, имеющие постоянные места дислокации в нашем городе, находились на контроле соответствующих группировок, мне было известно. Но что мое повторное обращение именно к этому нищему вызовет такую бурную реакцию, я никак не ожидала.
Что произошло? Ответ мог быть только один. Нищий запомнил меня, запомнил, какую информацию я у него требовала, а потом узнал, что интересующий меня человек убит. Ведь человек этот был из той же среды, и неудивительно, что подобная информация распространилась быстро. Думаю, он поделился тем, что знал, со своими боссами – и те запретили ему какие-либо посторонние разговоры на эту тему, а уж со мной – и подавно.
«Черт возьми! – с раздражением думала я, уходя с перекрестка. – А ведь вы засветились, Татьяна Александровна! Теперь сюда нос нельзя будет сунуть».
Но в целом, как ни странно, я склонна была оценивать случившееся скорее позитивно, чем негативно. То, что мое обращение к нищему вызвало такую реакцию со стороны его боссов, еще раз доказывало, что убийство бомжа – не такое простое дело, как кажется на первый взгляд. И вряд ли его убили из-за внутренних разборок, тут явно что-то другое... Но что?
Больше всего вопросов вызывала собака. Зачем она? К чему? Для чего украл ее бомж? И не просто украл, а сделал это на глазах большого количества людей, рискуя тут же загреметь в кутузку...
Значит, можно сделать вывод, что ему была назначена встреча, на которую он должен был явиться с собакой.
Если он так спешил выполнить поручение, то, скорее всего, поручение это исходило от кого-то, кто был выше рангом. И наверняка именно этот человек потребовал, чтобы мужчина явился с собакой. И даже вполне возможно, что его интересовала именно собака, а не сам мужчина в коричневом костюме. Но – зачем?!
На этот вопрос у меня не было ответа, а между тем я понимала, что вопрос этот важный и очень тесно связан с делом, которое меня интересует.
Может, собака имеет какое-то отношение к человеку, который заложил Ахмерова? И этот таинственный злоумышленник действительно хотел только прикрыть успешное подпольное казино, а Буровой совершенно неумышленно попал под раздачу? Просто так сложились обстоятельства. А Ахмеров врет, утверждая, что к убийству Бурового не имеет отношения...
Предположим, уже находясь в тюрьме, он получил какую-то информацию, указывающую на Бурового. Предположим, эта информация связана с собакой... Он приказывает своим людям найти собаку, чтобы получить какие-то подтверждения причастности Бурового...
Полный бред!
Пока у меня нет конкретных данных, гадать бессмысленно. Похоже, придется вновь изменить направление поисков и снова заняться отработкой версии с Ахмеровым. Кто мог желать подставить его и кто мог обладать информацией о том, как связаны Ахмеров и Буровой, чтобы потом подставить последнего?
Очевидно, что это человек из близкого окружения либо Бурового, либо Ахмерова. Впрочем, все близкое окружение Ахмерова сейчас сидит вместе с ним в каталажке. Поэтому в данный момент я могла пообщаться только с близким окружением Бурового. А еще не помешало бы переговорить с кем-нибудь со стороны.
Вот оно! Нашла!
Конечно, нужно найти человека (или нескольких), которые в свое время работали и с Ахмеровым, и с Буровым, когда у них еще был общий бизнес.
Проще всего было обратиться с этим вопросом к Рабиновичу, но я постоянно помнила об осторожности и, прежде чем звонить, еще раз взвесила все «за» и «против». Если я сейчас попрошу Рабиновича назвать мне тех, с кем Буровой работал раньше, не сложится ли у него впечатление, что я копаю не там, где нужно? Не подумает ли он, например, что я подбираюсь к жене?
Но хорошо все обдумав, я пришла к выводу, что такой вопрос ненужных подозрений не вызовет. Наоборот, у меня есть прекрасное обоснование для такого вопроса. Ведь человек, представивший Бурового в качестве того, кто заложил казино Ахмерова, действительно должен был очень хорошо разбираться в их внутренних взаимоотношениях, а кто же может лучше разбираться в них, как не люди, ранее работавшие с обоими бизнесменами?
Удостоверившись в том, что риск невелик, я набрала сотовый Рабиновича.
– Михаил Натанович? Это Татьяна.
– Рад вас слышать, Татьяна. Уже нашли что-нибудь?
– К сожалению, пока у меня только вопросы.
– Что ж, задавайте.
– Я вот о чем подумала. Если предположить, что человек, которого мы ищем, действительно подставил вместо себя Бориса Григорьевича, то ведь он должен был знать о том, в каких взаимоотношениях находился он с Ахмеровым.
– Ну... в общем, да.
– Вот. Тогда почему бы не предположить, что этот человек в свое время работал с ними обоими, когда они еще не разделили бизнес. Вы можете назвать кого-нибудь из таких людей?
– Хм... дайте подумать... все это было уже давно... Те, кто работал в игровом зале, вас навряд ли заинтересуют...