Некоторое время на общем канале конференции царило многозначительное молчание, потом шеф все-таки не выдержал:
– Извините, конечно, Олег, но… вы уверены?
– Не на сто процентов, конечно… Паш, приблизь какую-нибудь область.
– Какую?
– Да пофиг абсолютно. Да хотя бы вон ту, с кляксой. Видимо, это и есть Ковчег.
– Сейчас.
В пару движений курсора выделив нужный сектор рамкой, я увеличил изображение, потом еще и еще раз, пока полученный результат не удовлетворил Егеря – то бишь частая сетка с абстрактным узором не превратилась в легко различимое пересечение темных на желтом фоне нитей, сходящихся у особенно черного пятна. Очертания оного разглядеть все равно не представлялось возможным – слишком далеко мы, оптика слабовата. Да и не оптика в данном конкретном случае задействована, а целый спектр разнообразных излучений, это уже центральный вычислитель такую картинку выдает – чисто для удобства использования. Плюс какой-то благоприобретенный при активации управляющего кластера «внутренний фильтр» – по аналогии с «внутренним искином».
– Стоп, нормально. – Выдержав короткую, но напряженную паузу, Денисов прочистил горло и не слишком уверенно продолжил пояснять: – «Искин» сказал, что в его время, то есть когда на базе еще появлялись Первые, они как раз разрабатывали подобный проект – судя по косвенным данным, они уже почти проиграли войну и задумали превратить несколько звездных систем в цитадели, в прямом смысле слова. И задействовали Ковчег для решения этой задачи. Как они это сделали – без понятия. «Искин» тоже не в курсе. До данного момента у него даже не было подтверждения, что проект реализован на практике. Однако теперь сомнений нет. Они достигли цели – превратили систему в практически неприступную крепость. Никакая сфера Дайсона не позволила бы получить такой эффект, даже если оснастить каждый камень в ячеистой структуре сферы ракетами или батареей скорострельных пушек. Дешево и сердито – не зная расположения тоннелей, по этой мешанине можно ломиться очень долго, и без гарантированного результата. Плюс энергозатраты будут нешуточными на поддержание силовых щитов: тут такая концентрация камешков, что активный режим сам по себе перетекает в пассивный – слишком часты удары, поле фактически включено постоянно. Пока потенциальный противник доберется до действительно важного объекта, глядишь, а половины энергии и нет… Очень хорошо придумано. Можно засесть на тех же протопланетах, и никто оттуда тебя не выкурит. Затраты ресурсов неоправданно высоки. Но масштабы поражают, честно скажу. Это они как минимум еще пару планет раздробили, а потом еще и обломки перемешали и практически равномерно распределили по плоскости эклиптики. Невероятно.
– А не маловато пары планет на такое количество мусора? – хмыкнул я. – Как-то не увязываются масштабы явлений.
– Ну, может, и не пару. Может, целый десяток. Откуда я знаю, как система раньше выглядела? Сомневаюсь, что в нашей науке есть хотя бы теория, позволяющая объяснить все это. Нет, планеты-то раздолбать можно, при должном упорстве. Но как потом вот такую кашу смастрячить? Это выше моего понимания.
– Да элементарно – Фронтир вспомни, – встрял Тарасов. – Уж если мы там так все аномалиями загадили, то Первым, при их-то технологиях, это вообще труда не составило. Создай в ключевых точках гравитационные возмущения и рвани, хм, лишние планеты. И вся недолга. Каша сама заварится. Останется только курить в сторонке.
– А что, вполне жизнеспособная гипотеза.
– Спасибо, Олежек. Я всегда в тебя верил.
– А вы что скажете, Пьер? Пьер?..
– А?.. Извините, коллеги, задумался… Но все вот это… колоссально, да. Неприступная крепость. Это гораздо лучше, чем законсервированная база. Гораздо. Вы только представьте перспективы! Да даже если сюда заявится погранфлот в полном составе, он до нас не доберется! Своя планета… даже система! Вот где масштаб!
Ч-черт, чего-то он завелся. Не к добру. Так и вижу, как блестят его глаза – еще бы, такая игрушка! И голос дрожит от возбуждения. А ведь я уже такую реакцию наблюдал. На Находке. Завелся шеф. И я даже приблизительно не берусь предсказать, до чего Пьер может додуматься в таком состоянии. Помнится, в одном приватном разговоре я Денисову заявил, что наш дорогой патрон романтик. Что он мне ответил, как думаете? Ага. Что именно это и пугает. Романтик без тормозов. Вернее, с напрочь отмороженными мозгами. А если еще и заветную цель господина Виньерона припомнить – ту самую, где фигурирует «след в истории», – то поневоле задумаешься, что Тарасов был прав, когда предлагал не доводить до греха и свернуть операцию сразу по обнаружении объекта. Ладно, чего уж теперь…
– Да тут от всего Триумвирата прятаться можно! – продолжил между тем расписывать радужные перспективы Пьер. – И плевать на всех и вся. Даже представить не могу, сколько это может стоить… целая система! Неприступная, что характерно! Эх!..
– Зато я очень хорошо представляю стоимость, – заметил Тарасов. – И меня она совершенно не устраивает, потому что цена вопроса – наши жизни.
– Патрон, остыньте, – попытался я вернуть капитана с небес на землю. – Это нерационально. Зачем нам прятаться? И тем более воевать с Триумвиратом? Вы представьте, сколько народу понадобится. И всем надо платить. И еще всех надо кормить. И одевать. И вооружать. Мне продолжать?
– Хватит. Все, я в порядке. Нервы что-то шалят.
– Не переживайте, Пьер, с кем не бывает.
– Спасибо, Александр.
– Да не за что. Тут, кстати, другой вопрос на повестке дня. Как до Ковчега добираться будем? Ни одного выхода тоннеля к периферии пылевого облака лично я не видел. Что странно – должны же были как-то корабли Первых в транспортную систему проникать?
– А им наверняка проходы открывали по запросу «свой-чужой».
– Звучит разумно. А ты, Олег, с этой системой договориться не можешь?
– Да я даже не уверен в ее существовании, так, предположение высказал. Придется, наверное, ломиться напрямик. Врубать щиты на полную мощность и лезть к ближайшему тоннелю напролом. Пьер, вы как думаете?
– Я вообще-то предполагал микропрыжок совершить. Как можно ближе к объекту. А потом уже лезть через камни.
– Боюсь представить результат такого шага, – усомнился Тарасов. – Уж если прыжок из системы такую свистопляску породил, то что будет, если мы из гипера выйдем в астероидном поле?
– А ничего не будет. Эффект получается обратный – из точки перехода распространяется гравитационный удар. И все материальные объекты от корабля отбрасываются.
– Все равно не убедили, дорогой Пьер. Вот вынырнули мы из гипера, растолкали обломки. И что? С очень высокой вероятностью закупорили все тоннели. А дальше?
– А дальше элементарно. Врубаем щиты и прорываемся к открытому пространству.
– А что, вполне может сработать.
– Думаю, именно так и нужно поступить, – окончательно развеял наши сомнения Денисов. – По крайней мере, получим выигрыш во времени.