Повторный эксперимент можно было признать условно удачным – лифт вынес меня в соседний с оранжереей, будем ее так называть, ангар. Тот оказался с хорошее футбольное поле в поперечнике, к тому же был до неприличия захламлен непонятными штуковинами, больше всего похожими на произведения скульпторов-абстракционистов, роднили между собой которые только материалы – серый камень, черный хитин и металл с серебристым отливом. Потратив пару минут на размышления, я все же решил не терять времени на осмотр, э-э-э, склада – с сомнительными, между прочим, перспективами – и снова погрузился в мембрану. На сей раз подошел к задаче более ответственно – сконцентрировался на цели и постарался очистить разум от посторонних мыслей. Плюс возжелал истово, что называется, на все деньги.
Сработало. Вывалившись из лифта и бросив взгляд на экран КПК, убедился, что маячок, символизирующий Тарасова, отражается в пределах данного отсека. Да, еще приятный сюрприз – судя по той же схеме, Денисов с Галей тоже присоединились к бравому майору. Насчет Петровича не скажу – у него датчика слежения не было. Хотя, скорее всего, и он здесь же ошивался. Не мог Егерь боевого товарища и, не побоюсь этого слова, друга оставить на произвол судьбы. Собственно, удостоверился я в этом довольно скоро, как только продрался сквозь лабиринт непонятных заборчиков высотой по пояс – честно говоря, я их просто-напросто перемахнул, добравшись до точки встречи старым добрым способом – по азимуту. Вся честная компания кучковалась в тесноватом закутке, затерянном в длинном ряду то ли бочек, то ли поставленных на попа цистерн, а может, и вовсе чанов. Не суть. Главное, что все живы, в том числе и рыжий пакостник. Петрович, в отличие от остальных, встретил меня задорным мявом – не иначе почуял мой настрой. Предельно положительный, хотя обычно я относился к котяре с изрядной долей скепсиса.
– А, Паша. Явился наконец, – отвлекся от очередного хитинового творения художника-безумца майор. – Рассказывай.
– Почему я?
– Потому что я первый спросил.
– Логично, – согласился я с такой трактовкой проблемы. – Вам про Эмильена интересно?
Тарасов кивнул, Егерь же отделался неопределенным жестом, типа я вас внимательно слушаю, однако от непонятной хреновины так и не оторвался. Галина Юрьевна и вовсе на меня внимания не обратила, увлекшись изучением ближайшего чана. Профессиональный интерес проснулся? Нашла время, ага.
– Эмильену выжгли мозги. И я думаю, что это сделал Пьер.
– Хм…
– Чего «хм», Саныч?! Я тебе точно говорю – выжгли. Все симптомы совпадают. Такое ощущение, что он к «виртуалке» неудачно подключился или его через «мозговерт» пропустили.
– А ты не думаешь, что с ним такая же… неприятность случилась, как и с остальными? – ожил Егерь.
– Нет, Олежка, не думаю. Потому что такая неприятность с ним случилась чуть позже, когда я его осмотрел и прогнал диагностику. Полный овощ. И еще я у него на плече нашел любопытную пластинку явно неземного происхождения. Иначе говоря, артефакт. Похожим у меня на глазах Пьер пользовался как раз в той заварухе, когда мы Тарасова у триады отбили.
– Подтвердить кто может?
– Саныч, я тебя умоляю! Гюнтер… мог. Теоретически. Потому что сейчас ни у кого из команды я ничего спрашивать не рекомендую. По вполне понятной причине. Кстати, кто-нибудь мне объяснит, что тут творится?!
– Паш, успокойся. – Денисов наконец оставил в покое хитиновую загогулину и переключился на меня. – У тебя с головой все в порядке. И ужастиков ты не пересмотрел. Никаких зомби на самом деле не существует – это все те же парни из команды, только их местный искин – я имею в виду компьютер Ковчега – под контроль взял. Я с этим явлением уже сталкивался, еще на Находке. Помнишь, рассказывал про пропавшую группу ученых? Полностью аналогичная ситуация, только там тварь-ретранслятор поблизости крутилась, а здесь, похоже, даже этого не нужно – «Великолепный» полностью в зоне действия… назовем это генератором. Не суть. Ребята не виноваты, и мы должны это учитывать при всех наших действиях.
– Думаешь, есть надежда возвратить их в нормальное состояние?
– Почему бы и нет? Надо только с искином договориться. Вряд ли воздействие необратимое. Хотя с железяки станется – могла и на ноль всех помножить.
– А тех ученых откачали?
– Честно, не в курсе. Эвакуировали последних выживших на базу, а потом там такая суета началась, что не до них стало. Потом все, как водится, засекретили. Но, судя по отсутствию громкого скандала в прессе, как минимум одного мажорика в благородное семейство вернули.
– Н-да. Ситуёвина… а нас почему под контроль не взяли?
– Может, потому что только мы в управляющий кластер входим? – ответил вопросом на вопрос Денисов, причем скроил такую морду, что мне даже стало за себя немного стыдно – ну да, стормозил, признаю. Но я это от стресса.
– Так что там насчет Пьера? – вернул разговор в конструктивное русло Тарасов.
– Очень похоже, что наш дражайший шеф Эмилю подлянку подстроил – у него была возможность. Он его перед нашим расставанием – вы, наверное, не в курсе, но команда собиралась устроить бунт, а Эмиль был их представителем на переговорах с капитаном – по плечу похлопал. А пластинка хитрая – к любой поверхности липнет. Мне к перчатке приклеилась и связь отрубила, представляете? Пока случайно не сковырнул, ни до кого докричаться не мог.
– А зачем это Пьеру?
– Я тоже задавал себе этот вопрос. Время он выигрывал. Кроме Эмиля в заговор наверняка еще многие из офицерского состава втянуты. Не могу утверждать это на сто процентов, но, похоже, и Жан-Жак участвовал. Это он мне сообщил, что суперкарго не выходит на связь, и попросил его отыскать. И был совершенно растерян. Так что дорогой патрон выгадал себе небольшую фору, а потом бунтовать было уже поздно – мы прыгнули в пылевое облако.
– Версия имеет право на существование, – кивнул майор. – Похоже, наш дорогой капитан показал свое истинное лицо. А ты, Паша, ему шанс дать согласился. Шанс на что, интересно?
– Вот как раз на это! – огрызнулся я. – Зато теперь мы будем держать ухо востро.
– А вы, оказывается, циник, господин Гаранин.
– Есть от кого научиться, господин Тарасов.
– Н-да. Выпестовал, на свою голову. Ты монстр, Паша. Вот так, походя, пожертвовать чужой жизнью… ладно, не грузись. Никто такого и предположить не мог.
Ага, верю. Чтобы такой прожженный интриган, как Саныч, и не предполагал? Нет, конкретно такого исхода – точно. Но вот чего-то похожего определенно ожидал. Потому как был прав насчет дражайшего шефа. А я, как всегда, облажался. Но у меня часто так случается – бросает из крайности в крайность: то я никому, даже себе, не доверял, то вдруг начал просто сочиться ложным человеколюбием. А, на фиг!!!
– Так что делать-то будем, коллеги?
– Паш, это риторический вопрос?
– Отнюдь, Саныч, отнюдь.