Так что, встав по будильнику в шесть часов, я нехотя доплелась до ванной, привела себя в порядок и, почувствовав некоторый прилив сил, занялась приготовлением завтрака. Нарезала колбасу, обжарила ее, затем залила яйцами. Пока все это жарилось, нарезала батон, достала из холодильника масло и поставила на плиту чайник. А потом пошла будить Константина.
Мальчик крепко спал, откинув от себя одеяло в сторону. Я остановилась возле него и несколько минут постояла.
«А ведь это довольно приятно, стоять вот так и смотреть на спящего ребенка», — подумала я. «Особенно когда он твой», — тут же добавил мой язвительный внутренний голосок.
Спорить с ним я не стала, наверное, из-за того, что на минуту во мне проснулись какие-то далеко спрятанные материнские чувства, окончательно очнуться которым, скорее всего, было не суждено. А всему виной была моя работа. Ведь если я решу завести семью, то она постоянно будет находиться в опасности. Никогда ведь не знаешь, что за преступник на очередном расследовании попадется и как он решит укротить твой гонор. Сама-то я справлюсь с ним, но вот если дело коснется любимых людей, это сделать будет намного сложнее.
Несколько раз глубоко и с грустью вздохнув, я склонилась над мальчиком и осторожно тронула его за плечо.
— Ма, отвянь, — сквозь сон непроизвольно произнес он и отвернулся.
Я слегка улыбнулась, а затем потрясла мальчика за плечо чуть сильнее.
— А?.. Что?.. — резко сев, испуганно спросил Константин.
— Подъем, горе-детектив, — ласково произнесла я. — Иначе в школу опоздаешь.
Костик потер кулаками глаза, широко зевнул и, лишь теперь очнувшись ото сна, вяло протянул:
— А, это ты.
— Вставай, вставай, — поторопила я его. — Завтрак на столе, остынет.
— Не успеет, — ответил он мне и резко встряхнулся, прогоняя сонливость.
Затем Константин свесил ноги вниз, быстро натянул штаны и отправился в ванную. Когда же появился в кухне, сказать о том, что он только что встал, было сложно. Мальчик выглядел бодрым и веселым.
Вот что значит молодость: ляжешь в пять утра, всю ночь просмотрев телик, в шесть встанешь, и по тебе даже не видно, что не выспался. А как у нас, представителей более взрослого поколения: если не проспим своих шести или хотя бы четырех часов, под глазами откуда-то сразу появляются мешки. Да и тело будет буквально ватным. Э-эх, хорошо же все-таки быть юным и полным сил.
Тяжело вздохнув, я отогнала от себя мысли о приближающейся старости и спросила:
— Когда ты вернешься из школы?
Константин поднял на меня большие ясные глаза и спросил:
— А разве мы с тобой не на работу едем? Я думал, ты за ночь передумала.
— И не надейся. В школу пойдешь, — вновь обломила я все надежды парня. — Ключи я тебе сейчас дам. Когда придешь, обязательно покушай. Не хочу, чтобы твоя сестра потом меня обвиняла в том, что я не следила за твоим здоровьем и сделала из тебя дистрофика.
— А ты? — снова спросил мальчик.
— Я не знаю, когда вернусь, так что холодильник в полном твоем распоряжении.
— А если мне что-то срочно понадобится, тогда как? — полюбопытствовал парнишка. — Спросить там что… ну мало ли?
— Позвонишь мне на сотовый. Да, и еще: вещи мои не брать и не разбирать. Друзей в дом не водить. Ясно?
— Естественно, не совсем же пробковый, — буркнул мне в ответ Константин.
Дальше мы завтракали уже в полной тишине. Каждый думал о своем. Я — о предстоящей работе, точнее, о том, с чего ее начать. А уж о чем думал юный «фонтан энергии и фантазий», не могу себе даже представить. Но сомневаюсь, что о чем-то хорошем. Скорее всего о взрыве школы, вскрытии почтовых ящиков или каком ином мелком хулиганстве.
Умяв яичницу с колбасой, Константин поблагодарил меня за завтрак и поплелся собирать свои школьные принадлежности. А я занялась уборкой со стола. Быстро перемыв посуду, я выдала своему квартиранту замочную связку ключей, выпроводила его за дверь и принялась одеваться.
Зная, что мне предстоит посещение места работы и друзей пропавшей девушки, я решила надеть строгий костюм, состоящий из темно-синей юбки средней длины и легкого жакета. Под последний я надела белую блузочку с красивым воротом. Волосы собрала в хвост, окрутила его у основания легким шарфом, концы которого оставила висящими. Потом пару минут посвятила нанесению макияжа и, когда отражение в зеркале меня полностью удовлетворило, направилась к выходу.
Спустившись на первый этаж, я проверила свой почтовый ящик, но не обнаружив в нем ничего, кроме надоевших бумажек с крупными надписями типа «Земной рай», «Удовольствие для всех» и иных объявлений в том же роде, вышла на улицу.
Моя бежевая «девятка» стояла у подъезда. Она была ужасно грязной, словно всю ночь на ней вспахивали поле или, по крайней мере, месили грязь.
«Надо все-таки собраться и помыть ее», — решила я, отпирая машину.
Сев за руль, я не спешила, однако, тронуться в путь, а сначала решила бросить «кости» и посмотреть, что они скажут мне на дорожку. Достав из бардачка черный мешочек с двадцатигранниками, я немного потрясла его в руках, затем развязала шнурок и, спросив у «косточек», что день грядущий мне готовит, высыпала их к себе на колени. Выпала комбинация: 6+20+27. Она значила следующее: «Необходима осмотрительность в вашем поведении».
«Но только ли в нем?»— подумала я, складывая «кости» обратно в мешочек.
Что-то подсказывало мне, что мои верные магические помощники имели в виду гораздо большее, нежели значила расшифровка. Прислушавшись к своей интуиции, я медленно повернула голову, осматривая все, что окружало меня. И увидела, что за одним из ближайших домов что-то мелькнуло. Я напряглась.
Что бы это могло быть? Слежка? Нет, вряд ли. Пока еще я никуда не успела влипнуть, а только лишь собираюсь. Значит… Так, кажется, я знаю, что это значит.
Быстро выйдя из машины, я почти побежала к тому месту, где только что заметила нечто подозрительное. Когда же его достигла, подозрительный объект, только что за мной следивший, дал деру.
— Костик, а ну иди сюда! — крикнула я объекту, который, естественно, оказался моим временным квартирантом.
Услышав меня, Константин притормозил и, вздохнув, медленно обернулся.
— Иди, иди, — уперев руки в боки, повторила я тоном, не терпящим возражения.
— Зачем? — не двинувшись с места, спросил мальчик.
— Узнаешь, — коротко бросила я. — И давай быстрее, у меня мало времени.
— А что я сделал-то? — голосом нашкодившего мальца промямлил Костик.
— Не пошел в школу — это раз, стал следить за мной — это два, — стала перечислять я. — А ведь я, кажется, русским языком сказала, чтобы ты так не делал.
— Подумаешь. Чего я не видел в школе-то? — недовольно забурчал мальчишка.