Маргарет повернулась и изо всех сил пнула лежавший рядом с ней сверток. Он проехал по полу и остановился у окна.

– Я любила тебя! Ты можешь это понять? – Маргарет сжала кулаки так сильно, что ногти вонзились в ладонь. – Конечно, не можешь, – продолжила она, – ведь ты не веришь в любовь. Ты просто не способен любить. – Маргарет с трудом сдерживала слезы. – Однажды ты обвинил меня в том, что я никогда не думаю о последствиях своих поступков. Но ты поступаешь точно так же. Тебе абсолютно наплевать на мои чувства. Ты с самого начала делал все, чтобы я в тебя влюбилась и согласилась стать твоей женой. Что ж, теперь твое драгоценное поместье спасено и у тебя есть деньги, о которых ты мечтал. Надеюсь, ты ими подавишься.

Маргарет пнула второй сверток. Он перелетел через ковер и приземлился к ногам Тревора.

– Это твой свадебный подарок, дорогой. Я купила его, потому что знала, что он тебе понравится. Только сейчас я поняла, какая это замечательная вещь для охотника за приданым. С такой удочкой ты можешь наловить себе сколько угодно богатых наследниц. Повесишь ее над камином в гостиной Эштон-Парка, в знак подтверждения твоей очередной победы.

Маргарет вышла из кабинета.

Глава 18

Маргарет, с такой силой хлопнула дверью, что Тревору показалось, будто прогремел ружейный выстрел. Он медленно перевел дух и посмотрел на длинный, обернутый бумагой сверток, лежавший у его ног.

«Я купила его, потому что знала, что он тебе понравится».

Тревору стало не по себе. Неужели его мучают угрызения совести?

«Я любила тебя. Ты не веришь в любовь, ты просто не способен любить», – звучали в ушах слова Маргарет.

С его губ сорвалось ругательство, которым мог бы гордиться любой моряк. Тревор выпустил из рук подарок, подошел к бару, взял бутылку бурбона из штата Кентукки, который так любил Ван Альден, и налил себе полный бокал. Глупая, наивная девчонка. Когда наконец она повзрослеет? Когда перестанет верить в сказки?

Тревор поднял бокал и уставился на золотисто-коричневую жидкость, точь-в-точь такого же цвета, как глаза Маргарет. Он подавил навязчивый образ и одним глотком выпил спиртное, потом взял бутылку и опустился в кожаное кресло рядом с камином.

Тревор смотрел на пламя, думая, что неплохо было бы напиться. Он налил себе еще одну порцию, потом еще. Но мысли о Маргарет продолжали мучить его.

Он ранил ее. Сильно ранил. Он знал это и сожалел, что все так вышло. Но он ничего не мог с этим поделать. И если бы можно было начать все сначала, он скрыл бы только то, что случилось в Италии.

Дверь отворилась, и на пороге появился Эдвард.

– Ван Альден вернулся и хочет знать, почему Маргарет отказывается выходить из своей комнаты, а Корнелия плачет. Обе говорят, что это из-за тебя. Он не понимает, что могло случиться за те несколько часов, пока его не было, и желает знать, куда ты делся. Что мне ему сказать?

Тревор вздохнул и повернулся к огню.

– Ничего, – ответил он. – Я сам с ним поговорю.

– Тогда я скажу, что ты здесь. – Прежде чем выйти, Эдвард спросил: – С тобой все в порядке?

– Я в порядке. Черт возьми, в полном порядке. Как Мэгги?

– Заперлась в своей комнате и не хочет выходить. Надеюсь, ты понимаешь почему.

Тревор глотнул бурбона.

– Все не так серьезно, как кажется, – ответил он. – Мэгги просто расстроилась, ее гордость уязвлена. Она справится с этим.

Эдвард пересек комнату и сел в кресло рядом с Тревором.

– Ты в этом уверен? – спросил он.

– Конечно. – Тревор беспокойно поерзал в кресле, не отрывая взгляда от пламени в камине. – Она не ребенок. Неужели ей так трудно расстаться со своими романтическими фантазиями?

– Романтические фантазии?

Тревор не ответил, и Эдвард продолжил:

– Ты по-прежнему ничего не понимаешь, да? Я уже говорил тебе, что ты взял на себя большую ответственность.

– Действительно взял. Я женился.

– Я не это имел в виду. Ты хладнокровно соблазнял ее, и Маргарет полюбила тебя, полюбила всем сердцем и душой. Ты хоть представляешь себе, что это значит?

Примерно то же самое сказала ему Маргарет. Тревор встал и отвернулся.

– Ради Бога, Эдвард, хватит болтать о любви! – сорвался он на крик. – Ты что, начитался дамских романов?!

– Ты знаешь, что не прав, потому и нервничаешь.

– Черт побери, Эдвард, я вынужден был так поступить.

– Знаю. Но теперь это уже не имеет значения. Что ты собираешься делать?

– Поговорю с Ван Альденом, а потом напьюсь, – ответил Тревор, снова наполнив бокал. – Наверное, это не очень ответственно с моей стороны, но вполне понятно, учитывая сложившуюся ситуацию.

– А после этого?

– Утром мы с женой поедем в Эштон-Парк, как я и планировал.

– Ты шутишь. – Эдвард удивленно уставился на него. – Тревор, неужели ты думаешь, что Маргарет захочет куда-то поехать с тобой?

– Эдвард, у Маргарет нет выбора.

Эдвард расхохотался:

– Это уже напоминает комедию. Современный вариант Катарины и Петручио. [13] Насколько я помню, он тоже хотел ее денег.

Тревор окинул друга ледяным взглядом и спросил:

– С чего это ты развеселился?

– Насколько я знаю, никому еще не удавалось заставить Маргарет сделать то, чего она не хочет. Если у нее в голове поселится какая-то мысль, никто не сможет остановить ее, даже ее собственный отец.

– Но я ей не отец. Я ее муж. Мы уедем утром, Маргарет станет хозяйкой в Эштон-Парке и научится быть послушной женой.

– Ладно. – Эдвард встал и направился к двери. – Маргарет – послушная жена, – повторил он, выходя в коридор. – Бог тебе в помощь, Тревор.

Маргарет сидела в кресле, свернувшись калачиком, и смотрела в темноту за окном. Она долго плакала и выплакала все слезы.

Как же она ошиблась! Ведь она с самого начала знала, что Тревор Сент-Джеймс охотник за приданым, лжец и распутник. Знала о его денежных проблемах, о незаконном бизнесе в Египте, о многочисленных связях с женщинами.

«Ты верила в то, во что тебе хотелось верить».

Тревор лгал ей. Но что еще хуже, она лгала самой себе. Ей хотелось верить, что Тревор любит ее, что любовь его изменила, превратила в благородного и честного человека. Но это было заблуждением. Он так и остался лживым эгоистичным негодяем.

Раздался стук в дверь.