Пасюк поднялась и шагнула к выходу.
– Заседание профкома состоится завтра. Мы тебя отстоим, не волнуйся. А ты работай пока, как ни в чем не бывало.
Она взялась за ручку двери и хотела выйти, но Женя вдруг вспомнила.
– Говорят, что убийство Шашкина раскрыто, – сказала она.
– Глупости, – твердо произнесла Алла, – я бы знала. Кэлман каждый день звонит в прокуратуру и интересуется ходом расследования. Сообщение в прессе о задержании киллера оказалось преждевременным. Просто взяли какого-то бандита и для отчетности по раскрытию преступлений решили повесить на него это убийство, к которому он не имел никакого отношения.
– Бандита отпустили?
– Не знаю, – ответила Пасюк. – Как что-то выяснится, сообщу тебе.
Алла вышла. В кабинет вернулись Ирина и Лена с очередной порцией новостей из курилки. Основной и самой обсуждаемой темой было, конечно же, состояние здоровья Нильского. Оказывается, почти вся женская половина города пытается теперь установить личность поклонницы, покусившейся на святое.
Рабочий день проходил как обычно. Только был заполнен именно работой. За время отсутствия Жени дел накопилось много, так что ей пришлось трудиться и в обеденный перерыв. Обходной листок она все же получила – пришла заместитель Кефировой и положила его на Женин стол. При этом произнесла:
– Поспешите, Лукошкина. Теперь никто ваши художества терпеть не намерен. У нас теперь борьба с дисциплиной.
Когда косноязычная дама вышла, Ирина выругалась и добавила:
– Вот такие у нас теперь дуры работают: свою мысль не умеют выразить, а чужую не понимают вовсе. Получает же эта скотина вдвое больше меня. Хотя я здесь столько лет вкалываю, а она меньше года. Причем у меня университетское образование, а у этой швейное ПТУ.
Женя не вслушивалась в разговор коллег. Те продолжали говорить обо всем подряд: о погоде, о мужчинах, обсуждали перипетии сюжета сериала про Красную Шапочку. Потом вспомнили о завершившейся викторине и начали обсуждать вопрос, сколько денег получил победитель и получил ли вообще.
– Сорок восемь миллионов долларов, – сказала Женя, не поднимая головы от бумаг.
– Сколько? – удивилась Лена.
– Сорок восемь миллионов долларов с хвостиком, – так же не отрываясь от работы, повторила Женя. И добавила: – Он все получил.
В кабинете наступила минутная тишина. Ее нарушила Ирина:
– Где такие мужики водятся? Я б в такого вцепилась двумя руками. Так бы вцепилась, что меня и трактором не смогли бы от него оторвать.
Тут Женя вспомнила о Сергее и заплакала.
Она не знала, что будет с ней завтра. Скорее всего, ее все-таки уволят. Вряд ли Пасюк станет ее защищать. Надеяться на то, что Алла, зарабатывая авторитет, вступится за бывшую однокурсницу, не стоит. А если уволят, нет смысла корпеть сейчас над документами. Проще уехать домой и там дожидаться решения своей судьбы. Хотя ее судьба – это Сергей. Но тогда тем более надо спешить домой и дожидаться его там. Или все-таки поработать, чтобы потом ни Кефирова, ни кто-либо другой не смогли обвинить Лукошкину в нежелании трудиться? А к Алле стоит, вероятно, зайти и поговорить. Может, она изменилась и не хочет никаких ссор. Может, она одинока и ей нужна подруга, с которой есть что вспомнить. Или хотя бы посмеяться вместе над былой враждой.
Женя хотела разогнуть спину или даже выйти из-за стола, чтобы стряхнуть накопившуюся усталость.
Открылась дверь, в кабинет снова вошла Пасюк, держащая возле уха позолоченный телефончик.
Опустилась на стул возле стола Жени и закинула ногу на ногу. Продолжая прижимать к уху мобильник, посмотрела на Лукошкину. Потом положила телефон на стол.
– Не понимаю… – вздохнула Алла. – В третий раз звоню Кэлману, а тот не отвечает. И не перезванивает. Предупредил бы, что занят… В шестнадцать часов заседание ученого совета, а его до сих пор нет. Утром поехал на работу, не больше часа был здесь, потом его куда-то вызвали, и он пропал.
Пасюк замолчала, не отрывая взгляда от лица Жени. Смотрела так, словно пыталась что-то узнать по ее глазам. Потом еще раз вздохнула и произнесла:
– Я сегодня же решу твой вопрос, так что не переживай особенно. И вообще, давай общаться, как в былые времена. Помнишь, как когда-то вместе в бары ходили, пиво вместе пили?
– Я не пью пива и не пила никогда, – ответила Лукошкина.
О том, что она и бары не посещала вместе с Пасюк, Женя не упомянула. Алла об этом наверняка и сама помнила. Но сказала так, вероятно, не случайно, а потому что в кабинете находились Ирина с Леной, которые внимательно прислушивались.
– Помнишь, как мы Нильского поделить не могли? – умышленно громко произнесла Алла. – А теперь там и делить-то нечего. – Пасюк хихикнула. Потом опять вздохнула. – Лиза Гагаузенко в гости сегодня пригласила. Хочешь, пойдем к ней вместе?
Женя покачала головой.
– Она меня не звала.
– Так я договорюсь. Посидим у нее, развеемся. Или сходим куда-нибудь. Рядом с ее домом хороший ночной клуб имеется. Там шикарная музыка и танцовщики такие, что…
Она не успела договорить, потому что открылась дверь, вошел следователь, тот самый, который утром привез Женю домой.
– Я ненадолго, – заговорил он, останавливаясь у стола, – зашел сюда по делу, а заодно сообщить, что убийство ректора Шашкина раскрыто полностью: задержан исполнитель и установлена личность заказчика. По поводу заказчика были сомнения, но сегодня еще один свидетель подтвердил наши предположения.
– Я, пожалуй, пойду, – сказала Алла, поднимаясь.
Хотела пройти к двери, но на ее пути стоял следователь.
– Вы ведь гражданка Пасюк? – спросил он.
– Почему же гражданка, – скривилась Алла, – я госпожа Пасюк.
– Я в курсе, – кивнул следователь, – что вы в свое время подрабатывали и госпожой. Но у нас принято обращаться к подследственным «гражданин» или «гражданка».
– Что за чушь? – воскликнула Алла, пытаясь проскочить мимо следователя. – Пропустите меня немедленно!
– Увы, не могу. Я должен вас задержать и предъявить вам обвинение в организации двух убийств, в одном покушении на убийство и в уничтожении чужого имущества общественно опасным способом.
– Какого имущества? – возмутилась Пасюк. – Перестаньте молоть чепуху!
– Так ведь именно вы взорвали автомобиль вашей знакомой Евгении Лукошкиной.
– Ложь! – крикнула Алла и толкнула мужчину двумя руками в грудь.
Следователь отступил к выходу и даже открыл дверь перед Пасюк, которая попыталась выскочить. Однако у нее это не получилось, потому что в кабинет вошли двое полицейских в форме.
– Что-о? – задохнулась от ярости Алла. – Да как вы смеете? Только попробуйте прикоснуться ко мне: у всех головы полетят!