Куда подевался Лео?
Куда подевалась Кьяра?
Куда подевалась собака по кличке Боно?
И что, если спасатели вовсе не придут? И история альпийских стрелков — к своему несчастью, Алекс помнит ее во всех подробностях. Даже тех, о которых, казалось бы, не имел понятия. Но он откуда-то знает, что убитых стрелков обнаружили спустя довольно продолжительное время после трагедии. А ведь тех, кто жил в те годы в К., не могло не насторожить, что солдаты слишком долго не являются за провиантом и вообще не дают знать о себе. Но нет же, тогдашние жители К. (чьими прямыми потомками являются жители нынешние) решили выждать. Закрыть глаза на происходящее. Они объявились лишь тогда, когда посчитали удобным для себя. С мертвыми хлопот гораздо меньше, чем с живыми, но и здесь жители особо не заморачивались: оставили бедолаг едва ли не там, где нашли. Жертвы массовой резни не могли постоять за себя, хотя наверняка посылали жестокосердым аборигенам проклятия с небес, — только этим можно объяснить исчезновение всех солдатских фамилий с надгробного камня. И метаморфозу, которая с ним произошла (если Алексу не изменяет память, камень раскололся надвое и пополнил ряды безликих валунов, разбросанных по ущельям).
Никакого особого урона в связи с этой историей К. нанесено не было. Городские хроники умалчивают о неизвестных инфекционных болезнях, море и гладе, поразивших население. Никто не покончил с собой, не сошел с ума, никого не преследовали страшные видения, наоборот: жители К. являют собой образец душевного и физического здоровья, передающегося из поколения в поколение.
Им все сошло с рук.
Если это произошло один раз, почему бы не быть второму? Почему бы жителям К. счастливо не забыть о существовании «Левиафана» и всех тех, кто так или иначе был с ним связан? О Кьяре здесь никто не вспоминает, пропажу Алекса и Джан-Франко можно объяснить внезапным отъездом, причины которого никто и выяснять не станет, как в свое время не стали выяснять причины бегства синьора Тавиани. Что же касается Лео…
Лео забрался слишком высоко. На такой высоте любая история любого реального человека легко трансформируется в миф. В городскую легенду, загадочную и немного страшноватую. Она наверняка понравится малышу Эрику, когда он подрастет и перестанет быть малышом. Понравится настолько, что он отправится к истокам мифа. К стоянке, где найдет проржавевшие остовы трех незадачливых авто. И табличку, предупреждающую о сходе лавин. Возможно, Эрик и станет первым человеком, кто доберется до «Левиафана».
До пришествия Эрика Алекс точно не дотянет.
Нужно что-то предпринимать самому, раз уж его внезапно покинула вера в добрые сердца, отвагу и прочие благородные качества граждан К.
Но что предпринять, Алекс не знает, выхода из ледяной могилы нет.
Ольга!..
Ольга ни за что не смирится с пропажей жениха и брата, ей вполне по силам мобилизовать людей на поиски!..
Стоит Алексу вспомнить об Ольге, как его накрывает волной запоздалого раскаяния. Да, он не всегда был внимателен к ней, относился к ее душевным порывам снисходительно, редко делал подарки и зачем-то тянул со свадьбой. В последнее время они даже стали ссориться, и Ольга упрекала его в равнодушии. Как теперь выяснилось, это — родовая черта всех жителей К., Алекс — не лучше и не хуже остальных. Но вряд ли этот аргумент утешит Ольгу.
— Ты совсем не любишь меня? — спросила она не далее как позавчера вечером, когда они виделись в последний раз.
— Люблю.
— Иногда мне кажется, что даже своего дурацкого комиссара Рекса ты любишь больше.
— Глупости, — голос Алекса прозвучал не слишком-то уверенно.
— Может, тогда не нужно никакой свадьбы?
«Может, и так», — хотелось сказать Алексу, но он промолчал. Молчание длилось чуть дольше, чем следовало, и лишь спустя десяток секунд он принялся убеждать Ольгу в обратном. Без особого, впрочем, энтузиазма. Ольга ничего не ответила, лишь вздохнула и провела ладонью по его щеке.
— Ты странный.
— Вовсе нет.
— И твоя любовь странная. Если это любовь.
— Я люблю тебя, — сказал Алекс. И добавил зачем-то: — Как могу.
Конечно же, Ольга ждала совсем другого ответа. Совсем других интонаций. Сейчас, когда приключилась беда, Алекс готов был поклясться ей в вечной страсти и назначить свадьбу на ближайшее воскресенье. Но позавчера никакой бедой и не пахло. И его хватило лишь на прохладный поцелуй куда-то в область подбородка — все потому, что Ольга увернулась от этого поцелуя. Первый раз на памяти Алекса. И ушла домой расстроенной.
Так станет ли она прилагать усилия, чтобы найти не слишком образцового женишка? Она вполне может решить, что Алекс просто сбежал, чтобы не доводить дело до не очень желанной свадьбы. Ах, да! Есть еще Джан-Франко, ее чувства к брату сильны и неоспоримы. Примерно, как и чувства Алекса к Кьяре. Но вряд ли Ольга свяжет исчезновение Алекса и Джан-Франко воедино. И уж тем более ей не придет в голову, что искать бармена нужно здесь, в «Левиафане», — кому, как не Ольге, знать, что Джан-Франко не жаловал чужака?
Машина бармена осталась в К. Возможно, найдется кто-то, кто видел, как брат Ольги садился в «Ранглер». Возможно, кто-то сумел проследить направление, в котором умчалась машина. И это несколько повышает шансы Алекса на спасение. «Несколько», потому что «Левиафан» — последнее место в списке мест, куда надумает заглянуть его невеста. Так что лучше не думать о помощи извне.
Огромный минус простирается перед Алексом подобно линии горизонта; куда-то за нее завалились с трудом добытые плюсы. Но сидеть сложа руки он не может. Не должен. Нужно чем-то занять себя. Найти батарейки к фонарику. Если повезет, Алекс найдет и лампу, несколько ламп. В берлогах, что долгое время существуют автономно (а именно к таким берлогам относится «Левиафан»), полно полезных и крайне необходимых вещей. Кроме ламп здесь стопроцентно обнаружится запас свечей, кое-какие инструменты и альпинистское снаряжение — страховочные тросы, карабины, альпенштоки и ледорубы…
Ледорубы!..
Стоило Алексу подумать о них, как его накрыло волной оптимизма. Лео и Кьяра уж точно не стали бы играть в карты в ожидании спасения. Они вооружились бы чем-то похожим на ледорубы и принялись торить путь к спасению! Задача трудоемкая, но вовсе не такая невыполнимая, какой кажется на первый взгляд. Лед и спрессованный снег, конечно, достаточно тверды, но это не камень, не скала. Несколько часов работы, и Алекс сможет пробиться к свету и воздуху! Входная дверь для такой благородной цели не подходит: она открывается не вовнутрь, а наружу, и сейчас на нее давят многотонные снежные массы. Остается стеклянная стена в мансарде. Открыть одно из окон не составит труда, главное, чтобы нашлись подходящие случаю инструменты.
И начинать нужно прямо сейчас, тем более что утро уже наступило.