Последовала пауза, довольно длительная, наконец Береговский не очень охотно согласился.
— Хорошо, скажите Евгению, чтобы он пропустил вас в дом.
Майор собрался было вернуть рацию охраннику, но тут я быстро наклонился к нему и сказал в радиопередатчик:
— И еще, Петр Николаевич, перед тем как войти в ваш дом, мы хотели взглянуть на запись вашего видеорегистратора.
— Это еще зачем? — удивился Береговский. Он, очевидно, узнал меня по голосу. — Вы же, Игорь Степанович, уже просматривали ее.
Я взял рацию у майора.
— Теперь на нее хочет взглянуть господин полицейский, чтобы самому убедиться в том, что вы не имеете никакого отношения к убийству адвоката Крутькова.
— Господи, ну когда же это кончится! — пробормотал хозяин особняка и уже более отчетливо произнес: — Делайте что хотите.
Я подмигнул охраннику и отдал ему рацию.
— Пойдемте-ка, Евгений, к вам на несколько минут в гости.
Охранник взглянул на меня неприязненно, видимо, он именно во мне, что в общем-то верно, видел источник возникающих у него и у его шефа неудобств, а возможно, в скором времени и проблем, но, будучи человеком подневольным, вынужден терпеть мое присутствие, более того, хоть и косвенно, но подчиняться моим требованиям.
Мы вошли в комнату охранника, и от моего взгляда не укрылось удивленное выражение Ангелины, с каким она окинула, я бы даже сказал не спартанскую, а убогую, обстановку жилища охранника. Очевидно, девушка недоумевала, как долгое время можно жить в таких условиях.
Я с ходу сел за столик к компьютеру, взялся за мышку и, войдя в меню, выставил дату — 15 октября суббота 10 часов утра, с того самого момента, когда охранник Евгений покидал особняк. Поставив на ускоренную перемотку, уставился на счетчик времени. В одном месте цифры на счетчике перескочили на час вперед, но я не стал останавливать, мне и так уже многое было ясно. Майор Самохвалов, стоявший за моей спиной, с интересом наблюдал за моими действиями. Охранник отошел в угол помещения, сел на свою кровать и с безучастным видом смотрел себе под ноги. Ангелина выглядела рассеянной, она, как мне показалось, вообще не понимала, что происходит, и толком не знала, как ей себя вести. Я домотал запись до того момента, когда в особняк вернулся его хозяин Береговский, и включил в обычный режим просмотра. На экране вновь промелькнули кадры, как Петр Николаевич подъезжает на своей машине к воротам, как открывает их, въезжает внутрь, а затем идет в дом.
— Ну и что здесь не в порядке? — поинтересовался Самохвалов. — Береговский вернулся в 00.15 домой, и именно в это время произошло убийство Крутькова.
— Да нет, все в порядке, — ответил я беспечно. — Алиби у Береговского железное… Ну что ж, — я поднялся из-за стола. — Пойдемте взглянем на хозяина особняка и его гостей.
Гуськом наша троица вышла из комнаты охранника и гурьбой двинулась к дому.
В холле, сияющем зеркалами, медью, золотом, серебром, бронзой, нас ждал одетый в парадный костюм, белую сорочку с галстуком и в стильные туфли хозяин дома. Он был спокоен — выдержки и самообладания Береговскому не занимать — и, как обычно, учтив. Он ничем не выразил своего неудовольствия по поводу нашего визита, наоборот, разыграл радушие, предложил снять куртки и оставить их в гардеробе и сделал приглашающий жест в сторону гостиной. Сначала Самохвалов, потом я, а следом Ангелина втянулись в двери, затем вошел в них и хозяин особняка.
В зале в стиле ампир, разделенном на зоны, соответствующие определенному предназначению — домашний кинотеатр, бар, зона отдыха, танцевальная площадка, столовая — за шикарно сервированным столом сидели уже известные мне по моему расследованию лица. Прямо напротив, на противоположной стороне стола, расположилась чета Налётовых, Анна и Олег, а лицом к ним, спиною к нам, — пассия Береговского София Темнышева. Все были одеты в празднично строгие наряды, сидели чинно, ни дать ни взять члены английского закрытого клуба на заседании по случаю празднования именин своего президента. Эх, выродились русские баре! Нет уж того истинно русского духа, чтобы праздновать дни рождения с шумным застольем, обильной выпивкой, плясками… Все под заграничных лордов да пэров косят — все чопорно, изысканно, скучно, как у истинных аристократов, их вон служанка обслуживает — возле стола крутилась, подавая блюда, женщина лет пятидесяти, полноватая, с простецким лицом, с крашеными и завитыми волосами. На ней, соответственно ее статусу, и наряд был попроще — обычное темное платье и передник.
— Присаживайтесь к столу, — предложил хозяин дома.
Мы стали было отнекиваться, но Береговский, не принимая отказа, обращаясь к женщине, распорядился:
— Антонина, поставьте, пожалуйста, дополнительно три прибора для наших гостей.
Женщина, ни слова не говоря, двинулась к серванту за посудой.
Ну что ж, раз предлагают, грех не воспользоваться приглашением. Попробуем, чем потчуют в домах русских аристократов. Подмигнув с неуверенным видом топтавшимся у входа в зал Ангелине и Самохвалову, я решительно двинулся к столу.
— Добрый вечер, господа! — проговорил я, обращаясь к гостям Береговского, и, сделав вид, будто отгадываю фалды несуществующего фрака, сел с торца стола. — Приятного аппетита!
— Добрый вечер! — нестройно и отчего-то невесело приветствовала меня честная компания.
Решили наконец-то присоединиться к застолью и Ангелина с майором. Девушка села рядом со мной, дальше пристроился рыжий майор. Береговский сел напротив меня, как и положено имениннику, на торце стола. Домработница Антонина принесла и расставила передо мной, майором и Ангелиной тарелки и столовые приборы.
— Угощайтесь! — с вежливой полуулыбкой предложил хозяин дома. — Кто что будет пить? Коньяк? Водка? Вино? Виски?
Самохвалов категоричным жестом отверг предложения Береговского.
— Я за рулем.
— А я, пожалуй, выпью виски, — заявил я, заметив на столе бутылку с дорогущим виски «Катти Сарк» двадцатипятилетней выдержки, и, привстав, потянулся за нею. Я не аристократ, не привык, чтобы женщина в возрасте, обслуживая, наливала мне спиртное — сам себе налью. Я щедро плеснул себе в бокал виски, Ангелине — шампанского «Вдова Клико Брют».
— Давайте сначала выпьем и закусим, о делах потом, — предложил Береговский.
— За именинника, — вяло сказал тост Олег Налётов, ему что-то совсем не нравилась наша компания, выглядел он довольно кислым, словно день рождения вдруг превратился в похороны.
Я выпил виски, скромничать в плане еды не стал, принялся, как и советовал хозяин дома, за закуски. Аппетит у меня, в отличие от его гостей, был превосходным, а потчевали здесь отменно: грибочки, огурчики, помидорчики, всевозможные нарезки, как колбасные, так и сырные, несколько видов салатов, все великолепного вкуса и качества, бутерброды с красной и черной икрой, экзотические фрукты… Интересно, что же у них там будет на горячее?