— Этот мальчик… Лучше бы он погиб, как мама. Да, знаю, жестоко так говорить… но для всех так было бы лучше. И для него тоже. Он пожизненно прикован к инвалидной коляске. Папа на него смотреть не может — сразу вспоминает маму и расстраивается. И я не могу им заниматься — я его почти не знаю. Он полжизни провел по больницам, а я учусь за границей… Простите.
И Виолетта скрылась в своей комнате.
— Женя, зачем вы ее расстроили? — укоризненно произнес Войтек. — Виола такая чувствительная.
Я ничего не ответила. Чувствительная, да. Волки значили для Виолетты Сергеевны гораздо больше, чем прикованный к инвалидному креслу двенадцатилетний брат.
Войтек флегматично пожал плечами и принялся за вторую булочку.
Во дворе послышался шум мотора. Я подошла к окну и проследила, как «Майбах» Сергея Шишкина въезжает в ворота. Вскоре сам миллионер вошел в столовую, потирая руки.
Шишкин поздоровался со мной, пару секунд смотрел на Войтека, словно вспоминая, кто же это такой, а потом крикнул: «Лилия Адамовна, чаю!»
Домоправительница захлопотала, расставляя чистые чашки. Хорошенькая девушка в белом переднике внесла на подносе чайник, молочник, лимон и горячие лепешки, явно только что из духовки.
Миллионер отхлебнул чаю, потом откусил лепешку и зажмурился:
— М-м-м! Обожаю! Именно то, о чем я мечтал последние сутки! Никто, кроме добрейшей Лилии Адамовны, не знает, что я больше всего люблю! Кроме, конечно…
Шишкин осекся и замолк. Мужчина сделал вид, что дело в слишком горячем чае, но мне показалось, что проблема в другом. Похоже, Сергей Вениаминович хотел сказать «кроме моей покойной жены»…
Шишкин молча пил чай. Лицо его было усталым. Я дождалась, пока он закончит чаепитие, и только тогда спросила:
— Сергей Вениаминович, можно с вами поговорить? Это касается Виолетты.
Шишкин вскинул на меня усталый взгляд, но доброжелательно ответил:
— Разумеется, Евгения.
Миллионер повернулся к Войтеку и по-английски попросил:
— Не могли бы вы оставить нас на некоторое время?
Тон Шишкина был безукоризненно ровным, фраза вежливой, но любой другой на месте Войтека воспринял бы это как плевок в физиономию. Дескать, ты вообще никто и звать тебя никак, иди погуляй пока…
Не тут-то было! Спортсмен как ни в чем не бывало поднялся и неторопливо покинул столовую. Удивительное существо! Никак не пойму — то ли он и вправду такая флегма, то ли ставки в его игре слишком высоки и ради них можно стерпеть и не такое…
— Я вас слушаю.
Миллионер сложил руки «домиком» и уставился мне в глаза. Минуту назад этот человек был едва жив от усталости и вот уже мобилизовался и готов к работе… Да, неудивительно, что именно он достиг в жизни успеха. Многие неудачники плачутся, что жизнь обносит их своими дарами. А готовы ли они вкалывать по двадцать часов в сутки, день и ночь думать о делах, не видеться с семьей и собственными детьми и тому подобное… В общем, жизнь отечественного миллионера трудна и опасна. Лично я бы не согласилась поменяться местами с господином Шишкиным ни за какие коврижки. Индейцы говорят: «Хочешь понять человека, походи хотя бы день в его мокасинах…» Благодарю покорно. Мне и в моих мокасинах неплохо…
Коротко и сжато, стараясь не тратить понапрасну драгоценного времени миллионера, я изложила Сергею историю нашей поездки в клуб «Колючий ананас». Виолетта будет в ярости, но ведь я ей не подружка. Я человек, которого наняли охранять девицу. И пусть я прониклась симпатией к своей юной подопечной, я просто не имела права скрывать от ее отца подобную информацию. Это было бы нарушением профессиональной этики, а такого я стараюсь не допускать.
Не могу сказать, что я никогда ее не нарушаю — врать не буду, случается и такое. Но уж никак не ради взбалмошной девицы…
Сергей Вениаминович ужасно расстроился. Не разгневался, а именно расстроился. Он попросил домоправительницу позвать Виолетту.
Девушка вошла в столовую и остановилась с видом провинившейся школьницы. Впечатление еще усиливали джинсы, кеды и клетчатая мальчиковая ковбойка — похоже, Виолетта собиралась навестить волков. Ну или тех, кто волков изучает.
— Виола! Что я слышу? — тихо проговорил Сергей Вениаминович.
— Уже настучали, да? — совсем по-детски огрызнулась Виолетта.
Шишкин вдруг закрыл лицо руками, и плечи его вздрогнули.
— Папочка! — Виолетта перепугалась не на шутку. Она подбежала к отцу и опустилась на коленки на пол рядом с его стулом. — Папа, не расстраивайся так! Я обещаю, я сделаю все, что ты скажешь!
Шишкин поднял голову:
— Виола, ты понимаешь, что ты — единственное, что у меня осталось? У меня нет больше любимой женщины, и сына я тоже лишился… У меня есть только деньги, мое дело и ты, Виолетта. Я не могу тебя потерять.
Девушка кивнула, глядя на отца испуганными глазами.
— Я понимаю, — дрожащим голосом ответила она.
— Тогда, прошу тебя, слушайся Евгению Максимовну. Не спорь с ней, не пытайся перехитрить. Евгения — профессионал экстра-класса, лучший в городе. Она обеспечит твою безопасность. Пока она с тобой, я спокоен. Ты все поняла?
Виола кивнула.
— Никаких фокусов!
Виола кивнула еще раз.
— И ключи от машины пока побудут у меня, — ввернула я.
— И ключами распоряжается Евгения.
Виола вздохнула и кивнула в очередной раз.
— Ну вот и хорошо! — Шишкин допил чай. — Бегите, займитесь чем-нибудь полезным, а у меня еще куча дел…
В этот момент с улицы донесся рев моторов и автомобильный сигнал.
Миллионер встал и подошел к окну.
— Ничего не понимаю, — растерянно проговорил Шишкин и поднес к уху затрезвонивший мобильник. Динамик был мощным, а голос говорившего громким и властным, так что до нас с Виолеттой доносилось каждое слово:
— Серега? Это Олег. Я тут у тебя перед воротами стою. Ну у тебя прямо крепость! Впустишь меня или как? Ничего, что я так по-простому заехал? Или надо было у секретутки твоей записаться за неделю? — голос в телефоне звучал насмешливо.
Едва заслышав этот голос, Шишкин побледнел. Глядя на миллионера, становился ясен смысл выражения «на нем лица нет». Шишкин обвел комнату и нас беспомощным взглядом, но, когда он заговорил, голос его звучал твердо и так же насмешливо:
— Конечно, заезжай! Сейчас распоряжусь. Надо же, не забыл еще дорожку в мои владения…
По внутреннему телефону Шишкин дал распоряжение охране открыть ворота, и во двор торжественно въехал целый кортеж. Впереди и сзади катили джипы охраны, а в середине плавно ехал до неприличия низкий автомобиль — не лучшее средство для перемещения по дорогам Тарасова, скажу честно. Плавные изгибы корпуса, гоночные фары… на хорошей дороге такая штучка разгоняется до трехсот километров в час. Вот только хороших дорог в наших краях нет. Диковинная машина остановилась. Дверца распахнулась наверх — как в «Делориане», что снимали в фильме «Назад в будущее». Так и кажется, что сейчас оттуда выскочит безумный профессор со встрепанными волосами…