Видимо, именно они участвовали в расправе над Аркадием. А потом им бросили Шишкина — правда, уже умершего. Что не помешало им изорвать тело в клочья…
Нет, эти песики — наша самая большая головная боль.
— Изольда Николаевна, сейчас мы уйдем. И вы не будете нам мешать, — осторожно, словно ступая по минному полю, я обозначила наши намерения.
— Что вы сделали с моим сыном? — голос бывшей актрисы ударил, как хлыст. Женщина явно меня не слушала — глаза ее были прикованы к обожаемому чаду. Взглянув в ее глаза, я поняла, почему главарь велел своим парням послушаться и положить оружие. Любого, кто причинил бы вред ее мальчику, Изольда попросту растерзала бы. Не прибегая к помощи собак…
— С ним все в порядке, ранение в ногу неопасное, — быстро проговорила я. — Если вы будете вести себя разумно, никто не пострадает.
Юра поднял голову и застонал.
— Кто прострелил ему ногу? — холодно поинтересовалась Изольда.
— Он сам! — с мстительным удовольствием проговорила я. Приятно знать, что моя совесть чиста!
— Мам, прости! — простонал Юра.
— Ничего тебе нельзя доверить! — покачала головой Изольда. — Весь в отца! Самое просто дело провалил!
Юрочка скорчился в кресле.
— Спустите собак — перестреляю всех! — предупредила я, демонстрируя пистолет. — Так, пошли!
Мы медленно двинулись к лесу. Идти по двору было еще ничего, а вот двигаться по пересеченной местности оказалось трудно. Миша испуганно затих у меня за спиной — кажется, собаки напугали его больше, чем все виденное сегодня.
Добравшись до опушки, мы приостановились.
— Войтек, Виола, быстро в лес! Сбор у трейлера. Не пытайтесь меня искать в лесу — я сама вас найду! Готовы? Тогда вперед!
Я слегка подтолкнула девушку к лесу. Виола бросила отчаянный взгляд на Мишу и растворилась в темноте. Войтек последовал за подругой.
Изольда застыла в напряжении. Я прямо-таки чувствовала, как натягивают поводки собаки, как рвутся в погоню.
Миша дрожал, как осиновый листик.
— Не бойся! — сказала я. — Сейчас мы их сделаем. У тебя перец с собой? Доставай!
Я велела мальчику посыпать следы его сестры и Войтека на тропинке.
— Экономь перец! — предупредила я строгим голосом. — Он нам еще пригодится. Теперь держись крепче. Ну, готов? На счет «три»… раз…
Я не стала дожидаться, пока Миша скажет «три». Вместо этого я включила моторчик кресла и толкнула агрегат вперед. Кресло с Юрой бодро поскакало навстречу собакам. А клыкастые твари уже приближались. Кресло задержало их всего на пару секунд, но мне хватило и этого — я подпрыгнула и уцепилась за ветку сосны. Клыки бесполезно лязгнули в воздухе.
А я подтянулась, влезла на дерево и примерилась для следующего прыжка. До чего же больно-то… Изольда бежала к нам вслед за своими собаками. А за ней спешили «партизаны» в полном составе. Над конюшней полыхнули первые языки огня. Я увидела силуэты лошадей, которые мечутся по двору. Будка охранников тоже горела.
— Сейчас они нас достанут, — дрожащим голосом произнес Миша.
— Не достанут! — успокоила я мальчика, примерилась и перескочила на соседнее дерево. Ключица взорвалась волной боли, но выбора не было. — Кино про Тарзана видел?
Вес мальчишки, пусть и небольшой, страшно мешал мне удерживать равновесие, поэтому передвигалась я медленнее, чем хотелось бы. Миша сначала вскрикивал и закрывал глаза, но потом начал получать удовольствие от происходящего. В конце концов, кому из мальчишек не нравится летать!
— Подумать только, ведь я еще позавчера хотел покончить самоубийством! — вдруг произнес Миша мне прямо в ухо. — Спасибо, что не дали мне это сделать.
Едва не свалившись с ветки от неожиданности, я выровнялась и, тяжело дыша, спросила:
— Я не дала? Когда это такое было?
— Ну, вы велели мне не торопиться, подождать. Вдруг что-нибудь изменится…
— Да уж! — смогла я только выдавить сквозь нервный смех.
— Фонарей! Болваны, принесите фонарей! — надрывалась в темноте Изольда.
— Почему это случилось? — спросил Миша. — Почему на нас напали? Потому что мы богатые, да?
— Нет, не поэтому, — я перелезла на следующее дерево и остановилась отдышаться. — Просто Юрий и Изольда ненавидели твоего отца. Долгие годы они хотели отомстить за то, что считали несправедливостью. А теперь нашли себе союзников — каких-то уголовников. Все, не отвлекай меня!
Я не очень хорошо успела изучить шишкинский лес. То есть днем я без труда нашла бы в нем дорогу. Но ночью, без света, да еще не по земле, практически по кронам деревьев… В общем, Войтек с Виолой намного опередили нас.
Когда мы с Мишей прибыли к месту сбора, ребята уже были там. Но и преследователи тоже. Перец сбил собак со следа, но не мог помешать людям. Бандиты с фонарями окружили молодых людей. С дерева мне было хорошо видно бледное, но решительное личико Виолы. Она стояла, прижавшись к стволу сосны, а массивная фигура Войтека заслоняла девушку от преследователей.
Мы были слишком далеко, чтобы помочь. Следовало перебраться поближе.
Задача у меня была не из легких. Обычно телохранителю приходится обеспечивать безопасность только одного объекта. Его безопасность — приоритет, и все остальное, в том числе безопасность других людей, вторично. Так что мне уже приходилось жертвовать чьими-то жизнями ради того, чтобы сохранить жизнь клиенту. Вспоминать об этом я не люблю, но на самом деле ничего такого здесь нет. Не могу же я спасти всех!
Представьте, что вы умеете хорошо плавать. Ваша лодка потерпела крушение. Вокруг вас в воде барахтаются десяток тонущих. Скольких из них вы сможете спасти, дотащить до берега? Одного, двух, трех… но не больше. Четвертый увлечет вас на дно и остальных, кого вы пытались спасти — тоже. И вы ударите четвертого в челюсть и дотащите до берега тех троих. И пусть по ночам он вам будет иногда сниться, тот, четвертый, вы все равно будете знать, что поступили правильно. Что иначе было нельзя…
Вот и я так же. В случае необходимости мне придется пожертвовать чьей-то жизнью ради спасения остальных. И я уже сделала выбор, чья жизнь это будет. Но пока, возможно, я буду бороться и за эту жизнь тоже. До последнего…
За спинами бандитов послышался возбужденный собачий лай. Уголовники расступились, пропуская Изольду и ее тварей — женщина снова взяла их на поводок, чтобы не растерять в лесу.
— Отлично, просто отлично! — в голосе Севастьяновой звучало торжество. — Виолочка, детка, ты не представляешь, как долго я этого ждала! А где же твой братик?
Виола стиснула зубы и отвернулась от света фонаря, бьющего прямо в лицо.
— Ну, братика мы как-нибудь найдем! — продолжала Изольда. — Далеко он не убежит… Ах, детка, как хорошо, что я не застрелила тебя тогда, в лесу… Когда эта твоя ненормальная охранница вывезла тебя живой и почти невредимой, я, признаться, была очень расстроена. Но теперь я понимаю — так даже лучше. Ты умрешь на моих глазах так, как я захочу.