— Куда — домой? Я остановилась у тети Риммы…
— Хорошо, отвезу тебя к ней. А потом заеду к Андрею Борисову, и мы с ним потолкуем… Как ты понимаешь, мне больше всего хочется, чтобы все это оказалось либо чьей-то злой шуткой, выдумкой или ошибкой… Но тело было, понимаешь?
— Тело?
— Ну, да. Не верю я, чтобы кто-то мог выдумать это мертвое тело, завернутое в простыню… Оно где-то было, возможно, в доме Арнаутовых. И кто-то его спрятал. Да так, что до сих пор оно не найдено. Город у нас небольшой. Происшествий, как ты мне рассказала, в июне месяце 2009 года было не так уж много… Да и Николай Решетов, слава богу, живой. Я подозреваю, что это сам Никита Пахомов, каким-то образом узнав, еще тогда, пять лет тому назад, что пропал Решетов, предположил, что тело принадлежало ему… Но была же и еще одна пропажа.
— Да, была. Девочка, старшеклассница. Анжелика Черешнева. Но про нее я вам уже рассказала. Она вернулась.
— Но это со слов сестры… Эта девочка, старшеклассница, с твоих же слов, сбежала с любовником этой самой сестры, старшей сестры… Я должен все проверить, Маша. Я должен встретиться с этой сестрой и раздобыть доказательства того, что эта самая Лика жива.
— Но Галка же сказала, что тело принадлежало парню… Коле Решетову…
— После всего, что произошло сейчас с нами в больнице, ты еще продолжаешь верить этой твоей Галке?
— Да нет…
— Все, приехали. А вон и твоя тетя Римма идет… Полные сумки несет. Погоди-ка, я выйду, помогу ей…
Сергей Иванович бодро выбрался из машины и поспешил навстречу Римме, поздоровался и подхватил ее сумку и пакеты:
— Приветствую вас, Римма Александровна!
— Здравствуйте, Сергей Иванович! Привет, Маша. Как дела?
— Маша вам все расскажет, а у меня дела… Позже увидимся!
Едва Маша переступила порог дома, как ей позвонил Федор. Увидев его фото на дисплее телефона, она впервые испытала странное чувство тревоги. Обычно, когда он звонил, она только радовалась и уж никак не волновалась. Да и чего было волноваться, когда она собиралась выходить замуж за самого классного и доброго парня на свете?!
Сейчас же ей важно было не выдать свои переживания голосом.
— Федя? Привет, дорогой! — Она ушла с телефоном в спальню. — Как ты там?
Оказывается, он позвонил, чтобы извиниться за то, что так долго не имел возможности выйти на связь, что они со своим помощником были в какой-то деревне (где нет мобильной связи), принимали роды у двух коров!
Маша, слушая его, испытывала жгучий стыд за то, что она сама, с тех самых пор, как уехала из города, ни разу не позвонила ему. Словно на подсознательном уровне отдалилась от него ровно до того момента, пока не выяснит, можно ли с ним хотя бы общаться, не говоря уже о замужестве.
Получалось, что один разговор с Галкой Пахомовой заставил Машу совершенно по-другому взглянуть на своего жениха и даже увидеть в нем убийцу!
А еще она подумала, что даже если выяснится, что вся эта история вообще никак не связана с Федором, она уже не сможет относиться к нему как раньше. И это расстраивало ее больше всего!
За какие-то сутки он стал ей чужим!
Возможно, виной всему ее буйная фантазия и способность представить себе эту жуткую кровавую картину убийства. Даже после того, как выяснилось, что Коля Решетов жив, ее воображение все еще продолжало рисовать ей завернутое в простыню тело подростка…
— Ничего, Федя, все в порядке. Мы тут хорошо проводим время с тетей Риммой, ходим по гостям, я заходила к твоим родителям, мы поговорили на важные для меня темы с твоим отцом, Сергеем Ивановичем, все-таки мы с ним коллеги… Твоя мама угостила меня вкусными конфетами… Словом, все хорошо, не переживай! Я уже скоро вернусь!
Они тепло попрощались по телефону, и Маша с пылающими щеками вернулась к тетке. Бухнулась на стул.
— Мне кажется, что я его разлюбила, — сказала она с досадой. — Вот ничего еще неизвестно, а я уже побаиваюсь его… Что это? Как? Почему?
— Успокойся, Маша. Просто твой мозг очень быстро отреагировал на полученную информацию. Потом выяснится, что Федор ни в чем не виноват, и сердце твое снова откроется для него. Расскажи, что посоветовал тебе Сергей Иванович?
— Он, конечно, сильно переживает. Но, с другой стороны, благодарен мне за то, что я рассказала ему обо всем, потому что теперь он сможет взять ситуацию под контроль, понимаешь? Он сейчас поехал к твоему Борисову, уж они-то вдвоем что-нибудь придумают.
— А что тут можно придумать, если Коля Решетов жив?
— Сергей Иванович сказал, что надо бы поговорить с сестрой пропавшей в июне 2009 года Лики Черешневой, которая сначала заявила в милицию о ее исчезновении, а потом забрала заявление, сказала, что сестра нашлась, что она сбежала с ее любовником… С любовником старшей сестры, понимаешь?
— Постой… Ты хочешь сказать, что Лика Черешнева до сих пор не нашлась, вернее, что она нашлась только со слов сестры? Так-так-так… — Римма обхватила пальцами лоб. — Понимаешь, лет десять тому назад, при молочном комбинате мы организовали драмкружок. Это была полностью моя инициатива. Просто я узнала, что директором комбината стала моя хорошая знакомая, дочка маминой подруги, ты ее знаешь — Клавдия Ивановна Сухинина!
— Да, что-то такое припоминаю… И что? Какое отношение это имеет к Черешневой?
— Косвенное! Дело в том, что мы тогда ставили спектакль с ребятами «Снежая королева», и королеву должна была играть Танечка Евсеева, хорошая девочка, очень талантливая… Но она, эта самая Танечка, как-то сказала — вот ведь ребенок! — что она не красива, но что может играть Герду, а вот на роль Снежной королевы подошла бы Лика Черешнева, девочка из ее класса. Вот откуда я ее знаю!
— И что?
— Да я видела Лику. Она пришла, Таня ее и привела. На самом деле, очень красивая девочка. Мы предложили ей сыграть роль Снежной королевы, она согласилась. Роль была совсем крошечная, но сыграла она ее неплохо. Больше она у нас не играла, и я ее не видела. Но точно знаю, что они дружили долгое время — Таня и Лика.
— Значит, если мы найдем Таню, то она нам точно скажет, жива ли Лика, так?
— Ну да…
— Так давай поедем к ней и спросим!
— Хорошо. У меня даже тетрадь сохранилась с тех времен, где адреса и телефоны моих «артистов». Маша? Что с твоим лицом?
— Ничего… — Маша отвернулась.
— Ты никак снова плакать собралась… Почему? Давай вместе поедем к Тане и расспросим ее про Лику.
— А ты сама веришь в то, что говоришь? И при чем здесь вообще какая-то Лика? — воскликнула в сердцах Маша. — У меня создается впечатление, будто все только делают вид, что что-нибудь делают, какая-то видимость, суета, а на самом деле все эти разговоры — бесполезны!