Когда этот сверток, рулон, называйте, как хотите, оказался на полу, я убедился, что он похож формой на человеческое тело. Я испугался, конечно… И стал разворачивать белое покрывало. В некоторых местах оно пропиталось кровью, но она успела подсохнуть, из чего я сделал вывод, что она вытекла довольно давно.
Когда показались длинные волосы, я понял, что это женщина, а когда совсем развернул кокон, то увидел совсем молоденькую девушку. У нее была рана на голове, и там все посинело, ну как будто ее сильно ударили, понимаете? И две колотые раны в области груди и живота. Вот оттуда и вытекло много крови.
Девушка была мертва. Незнакомая девушка.
И я сразу понял, что произошло. Что мне ее подкинули. Но не наши, а кто-то чужой. Уже позже, когда я анализировал буквально все, что происходило на пикнике, я понял, что в какой-то момент кто-то чужой проник на территорию арнаутовской дачи и подбросил нам, развеселившимся и пьяненьким, еще водки. Андрей тогда сказал фразу, которую я потом вспомнил: «Странно. Откуда водка? Вроде бы все выпили…»
Ну, сказал и сказал! Мы только рады были еще выпить, чтобы веселье не угасло, понимаете? Можете у Никиты спросить, он тоже может вспомнить эту Андреевскую фразу о водке.
— То есть, ты хочешь сказать, что те люди, что подбросили вам труп, для начала подпоили вас?
— Думаю, что это не «люди», а кто-то один. Убил девушку, повез в лес, здесь же вокруг сосновый бор, есть куда спрятать труп, да только его же еще и закопать нужно. А тут едет человек на машине, в багажнике труп, видит, дача, компания веселится, все молодые… Человек поехал в магазин, купил водки, и в тот момент, когда его никто не видел, открыл калитку, сделал несколько шагов и положил водку в сумку. Или рядом с сумкой, думаю, так и было! Оставил водку и вернулся в машину, которую предварительно поставил в кусты, чтобы оттуда было удобно наблюдать за нами. Ведь подбросить труп, значит, не только избавиться от него, но и связать личность убитой девушки с кем-то из нашей компании. То есть, увести следствие сразу же по ложному пути. Вот что сделал этот человек.
И вот ночью, когда мы все, уставшие и пьяные, разбрелись по комнатам, этот человек вошел в дом, открыл первую попавшуюся дверь, а это была дверь террасы, где спал я. Увидел меня, крепко спящего, оставил дверь открытой и ушел за трупом. Принес его и положил мне на кровать. Вот так. Отравил мне всю жизнь своей подлостью…
Маша смотрела на него и спрашивала себя, а как бы она поступила, если бы ей подбросили труп?
— Если бы ты сразу забил тревогу, позвонил в милицию, то его, быть может, нашли… — предположил Борисов.
— Я в тот момент рассуждал иначе. Девушке уже помочь было нельзя. Если приедет милиция, то первым делом арестуют меня, на меня повесят это убийство. Скажут, что я был пьяный и ничего не помню. Будут трясти нас всех, огромная беда свалится на наши, ни в чем не повинные головы…
У многих из нас впереди были вступительные экзамены, все строили планы на будущее, я мечтал, что уеду в Питер, поступать в ветеринарную академию, что заживу самостоятельно…
Разве мог я предположить, что за мной в тот момент, когда я избавляюсь от трупа, кто-то наблюдает?
Я закопал труп на берегу в очень красивом месте, но таким образом, чтобы его все-таки поскорее нашли. Даже находясь в Питере, я пытался быть в курсе всего, что происходит в Калине, как бы между прочим расспрашивал знакомых, с которыми первое время перезванивался… Но кого я мог спросить: не нашли ли на берегу труп убитой девушки?
А потом все эти воспоминания стали бледнеть, и кошмары, преследовавшие меня все эти годы, отступили. Я же не преступник, говорил я сам себе, никого не убивал. Пусть трясется от страха тот, кто разбил ей голову и добил ударами ножа. Это изверг, холодный и расчетливый человек. Я не удивлюсь даже, если он привез этот труп из города, где убил, чтобы впоследствии подкинуть кому-нибудь здесь, в Абрамово.
Как вы понимаете, времени для того чтобы все проанализировать, у меня было предостаточно.
А сейчас, Андрей, можете меня арестовать. Уже хотя бы за то, что я все эти годы скрывал, что избавился от «чужого» трупа.
А ты, Машенька, прости меня. Могу себе представить, какие чувства ты испытала, когда Галка рассказала тебе всю эту историю. Только, если можно, не трогайте Пахомовых, вот уж они здесь точно не причем. Больше того, я и сейчас могу подтвердить, что Никита мне — настоящий друг, раз не выдал меня, хотя и мог допустить мысль, что я — убийца.
От прежнего, сияющего счастьем Федора, ничего не осталось. Даже рубашка его стала не такой белой, все как-то потускнело. Настроение было испорчено у всех.
— А ты знаешь имя этой девушки? — спросил Андрей.
— Откуда? Нет, не знаю. А вы?
— Мы подозреваем, Федя, что это Лика Черешнева, — сказала Маша. — Тебе это имя о чем-нибудь говорит?
— Черешнева… Лика… Нет, ни о чем не говорит, да и раньше я ее никогда не видел. Могу только сказать, что на вид ей было лет четырнадцать, может, чуть старше, очень красивая девочка.
— Она была одета? — спросил Андрей.
— Да, на ней был голубой халат, а под ним — ничего. Она была босая. И какая-то чистая, понимаете? Ну, в том плане, что ни на ней, ни на одежде, ни на теле не было пыли, грязи, руки-ноги чистые, очень аккуратный маникюр и педикюр, цепочка золотая на шее… Не было следов уколов или каких-то издевательств. Я даже представил себе, как она проснулась утром, приняла душ, набросила халат и вот тут-то на нее напали, ударили по голове, а потом — два удара ножом в живот…
— Ясно… А покрывало можешь описать?
— Да. Большое, три метра на три, где-то так, белое, шелковое, с вышивкой, с бисером… Словом, дорогое.
— Хорошо, что я не успел расспросить о покрывале Арнаутовых, — заметил Борисов, что-то записывая в своем блокноте. — Представляю, как бы они удивились.
— Думаю, что это покрывало из дома Власова, — сказала Римма. — Послушай, Федор, если ты помнишь это покрывало, «погугли» нечто подобное в «картинках», может, найдешь, и тогда мы сможем показать его домработнице Власова или его жене, понимаешь? И если окажется, что покрывало из их дома, то арестуем Власова!
— Вы имеете в виду нашего мэра Власова? — спросил удивленный Федор.
— Бывшего мэра, — уточнил Борисов. — Есть информация, что Лика Черешнева была его любовницей до того, как исчезла.
— И вы полагаете, что он мог ее убить?
— У нас есть только два факта: твои свидетельские показания о подкинутом на дачу Арнаутовых 13 июня 2009 года женском трупе и исчезновение в этот же день Лики Черешневой. И хотя по официальной версии девочка нашлась, со слов сестры Ольги Черешневой, и что Лика сбежала с мужчиной, сожителем сестры, ни Лики, ни сестры ее в городе никто больше не видел.
Так, стоп… Мне нужен компьютер, в нем присланное мне сканированное фото Лики Черешневой… Хотя… Можно попробовать зайти на почту с телефона… Просто там снимок нечеткий…