Мне стало интересно, почему вас интересует его окружение, его образ жизни, адреса и так далее. Ясно же было, что вы собираетесь с ним встретиться, но к этой встрече вы тщательно готовитесь. Ваш внезапный отъезд пять лет назад, отсутствие какой-либо информации о вашей сестре… Кстати, мне пришлось предпринять кое-какие действия, чтобы выяснить, не появлялась ли она за эти годы в Калине, не звонила ли друзьям, одноклассникам, не инопланетянка же она, были же у нее друзья, подруги… Человек, который занимался добыванием этой информации, должен был действовать очень осторожно и ни в коем случае не засветиться в качестве опера, понимаете? Он действовал через своих знакомых девушек… И так получается, что о вашей сестре никто ничего не слышал. И тогда я сопоставил пропажу Лики с личностью Власова. Версия его связи с вашей сестрой казалась мне поначалу несостоятельной, уж слишком дерзкая и неправдоподобная, учитывая положение Власова (все-таки он был мэром!), да и школьный возраст вашей сестры. Если такая связь имела место, подумал я, то скрыть ее абсолютно, чтобы никто ничего не знал, — просто нереально. Конечно, с его положением, с его возможностями, на какое-то время безопасность обеспечить себе можно. Но в том политическом контексте, я имею в виду, накануне выборов в мэрию, надо быть полным идиотом, чтобы позволить себе определенные отношения с несовершеннолетней! Вот почему я прекратил расследование в этом направлении. У меня появилась новая версия. Что, если Лика — внебрачная дочь Власова. И ее исчезновение связано с желанием его ближайших родственников, в смысле, прямых наследников, избавиться от нее, тем более что законных, рожденных в браке детей у них с Оксаной Дмитриевной нет!
Оля слушала его с полными слез глазами.
— Довольно! — с трудом выговорила она, давясь от слез. — Чего уж там… Да, Лика жила с Власовым. А потом что-то случилось, возможно, моя маленькая глупая сестра повела себя неправильно. Вы сами сказали — дело было накануне выборов. Возможно, она пригрозила Власову, что расскажет об их романе его сопернику на выборах, сегодняшнему мэру — Гарину! Вы поймите, это всего лишь мои предположения… Дмитрий, Макс, — она посмотрела на Максима Григорьевича, у которого тоже повлажнели глаза, — ее убили, понимаете?
И она рассказала о том, как подверглась нападению, как ей приказали убраться из города.
— Оля, почему ты не пришла ко мне и ничего не рассказала? У меня большие связи, я бы помог вам с Ликой! — воскликнул Макс.
— Мне стыдно и больно рассказывать все это, но я испугалась… Я поняла, что Лики уже нет в живых, иначе зачем было им паниковать…
— Постой, но как ты узнала, что твоя сестра встречается с Власовым?
— Мы с ней как-то ужинали, я достала коньяк… Мне тогда было очень плохо, уход Виктора, его предательство сломали меня, и Лика меня выхаживала, отвозила меня в какой-то санаторий, оплачивала мое лечение… Короче, мы с ней выпили однажды, и она мне во всем призналась. А я что могла ей сказать? Что? Я-то была вообще дурой, которая взяла и отдала Ликины деньги Виктору! После этого я имела право указывать ей, как жить?
— Постой, но если ты знала, вернее подозревала, что с твоей сестрой… что ее нет в живых, и знала, кто тебе угрожал, ведь этот человек был от Власова, то почему не обратилась в прокуратуру?! Или, опять же, ко мне? — недоумевал Макс.
— Говорю же, я испугалась… Мне же чуть горло не перерезали! Вы поймите, ставка была слишком велика, я имею в виду выборы и все, что с ними было связано у Власова. Уж если они не пожалели Лику, то что говорить обо мне?
Она переводила взгляд с Дмитрия на Макса, понимая, чего они ждут от нее.
— Да… Я была у него. Все пять лет план вынашивала. Яд достала. Можете меня посадить.
— Он что-нибудь сказал? Признался?
— В том-то и дело, что нет. Сказал, что это не он. И вот как теперь с этим жить?
— А кто тогда?
— Не знаю… Хоть бы узнать, куда они Лику дели, где закопали… — И Ольга разрыдалась.
— В Абрамово, — тихо произнес Борисов. — Нашли ее… сегодня утром…
Андрей Арнаутов, Никита и Галка Пахомовы, Маша и Федор сидели на террасе арнаутовской дачи и оживленно беседовали. Зеленый газон мок под едва заметным водяным веером и давал прохладу.
Андрей, высокий крепкий молодой мужчина в белых шортах и красной футболке, следил за углями, дожидаясь подходящего момента, чтобы выложить на решетку мясо.
Чуть поодаль, под полотняным навесом были накрыты столы, на белых бумажных скатертях стояли вазы с фруктами, блюда с пирогами, закусками и лимонад.
Вдоль стены дома, затененной высокими елями, были выставлены работы художников, ради которых жена Андрея Арнаутова, Алиса, вместе со своими помощницами и устроила этот благотворительный вечер.
Алиса, увлеченная приготовлениями к встрече гостей, единственная из компании была не в курсе происходящего и понятия не имела, что старые друзья встретились здесь, на этой, ставшей уже легендарной даче не только ради того, чтобы вспомнить юность, выпить пива и поесть знаменитых арнаутовских шашлыков, а чтобы попытаться вспомнить каждый час, каждую минуту того июньского вечера 2009 года…
После подробного рассказа Федора о том, что он пережил в то страшное для него утро, Андрей долгое время молчал, качая головой, после чего принялся нервно приглаживать волосы руками.
Галка медленно пила пиво, уставившись на сидящую на краю стола красную бабочку, и в который уже раз спрашивала себя, кто ее дергал за язык в тот день, когда она встретилась в кафе с Машей.
Маша катала шарики из хлебного мякиша.
— Этого не может быть! Как труп мог попасть в дом? В мой дом?! В наш дом? Федор, ты не парься, мы все верим, что ты здесь не при чем, больше того, я вот лично, как хозяин этого дома, благодарен тебе за то, что ты избавил всех нас от того кошмара, который обрушился бы на наши головы, не закопай ты труп! И неизвестно, что сделал бы каждый из нас, окажись на твоем месте. Со стороны, конечно, очень легко осуждать кого-то, обвинять во всех смертных грехах, но попади сам в трудную ситуацию, и посмотрим, на что будешь способен!
— Андрей, — сказал Федор. — Мы пришли к тебе сюда для того, чтобы вспомнить человека, который был здесь среди нас, который, может, каким-то образом влился в нашу компанию или стоял, к примеру, за забором, наблюдая, как мы тут веселимся, чтобы потом подсунуть нам еще водки. А то, что ты тогда вдруг сказал, что, мол, у нас еще есть что выпить, я очень хорошо помню.
— Да мы все помним, — сказала Галка. — Я тоже удивилась, потому что в сумке, ну, той, зеленой, в которой привезли алкоголь, уже ничего не было, и вдруг — водка! Две или три бутылки!
— Так, постойте… — Андрей задумался. — Алиса танцевала, помните? Мы ей еще все хлопали, сказали, что у нее природная грация… И что она нам тогда сказала?
— Я помню, что она сказала, — оживилась Галка. — Она сказала, что хотела бы стать актрисой, но ее пока пригласили только сниматься для рекламы куриного супа! И мы, помните, расхохотались! А ты, Федор, пожал плечами и сказал, что ничего смешного, что многие великие актеры начинали с рекламы.