Разумеется, в зале повисла многозначительная пауза. Я разрывался между желанием скорбно пожать руку неудавшейся вдове и восторженно зааплодировать блестящей игре руководителя театра «Влюбленные в Шекспира».
Инспектор Бонд смотрел на Мимозу голубыми глазами, и по его лицу было невозможно понять, о чем он думает. В конце концов милый человек улыбнулся и произнес самую банальную фразу, заставившую Розу вспыхнуть:
— Спасибо за информацию, мисс Мимозин. Если нам потребуется еще что-то уточнить, мы непременно обратимся к вам. Попрошу при выходе оставить дежурному ваши координаты.
Для Розы-Мимозы, везде и всюду привыкшей руководить и поучать, эти слова были как пинок под пятую точку. Можно сказать, она не просто вспыхнула — в какой-то момент мне показалось, что ее волосы встали дыбом и заалели, словно языки пламени адского костра. Разумеется, она взяла себя в руки, с достоинством поднялась, слегка наклонив голову, и широким мужским шагом рванула к дверям.
Я перевел дух и взглянул на инспектора. Он тоже весьма выразительно вздохнул и поправил ворот своей белоснежной рубашки.
— Энергичная женщина. Очень энергичная…
Инспектор еще договаривал фразу, когда за дверью неожиданно раздался протяжный вопль, заставив нас вздрогнуть и одновременно повернуться в направлении звука. Почти тут же обе створки резко распахнулись, и в зал, легко оттолкнув от себя констебля, вбежал рыжий всклоченный парень — тот самый, что вел Шоу сов и на которого за утренним кофе указывала мне Соня.
Он пробежал почти до середины зала и замер, по-детски всхлипывая и переводя взгляд с меня на инспектора, который тут же сделал знак констеблю удалиться, дружелюбно улыбнувшись незваному гостю.
— Ларри, что случилось? — участливо спросил он, жестом предлагая визитеру присаживаться. — Почему вы плачете?
— Почему люди плачут? — эхом отозвался Ларри, и слезы потекли по конопатому лицу с удвоенной скоростью. — Я никогда не хотел быть предсказателем, хотя бабуля с детства внушала, что у меня — дар слышать голоса природы.
Он глубоко вздохнул и сделал безуспешную попытку утереть слезы, которые текли по его лицу словно сами по себе.
— Так вот, сегодня ночью, когда я запустил в питомник Люси, вернувшуюся с ночной прогулки, она неожиданно села ко мне на руку, заглянула мне в глаза, и я похолодел. «Смерть» — это слово прочел я в глазах совы.
Он нервно дернулся, а его лицо на мгновение перекосилось от ужаса.
— Меня всего трясло, и я не мог уснуть до самого утра, вновь и вновь отовсюду слыша это слово: «Смерть!», «Смерть!».
Инспектор с живейшим интересом разглядывал парня, его нервные руки, то и дело сжимающиеся в кулаки.
— Успокойтесь, Ларри, теперь все позади, — его голос звучал с долей живого сочувствия. — Итак, сегодня вам сообщили о смерти Питера Санина, и вы поняли, что… Ну, скажем так: что ночью вы слышали предсказание. Вы пришли, чтобы сообщить нам это, я правильно понял? Зачем вы пришли?
Вместо ответа Ларри вдруг побагровел, словно вспыхнув от некой искры, на мгновенье закрыл лицо обеими руками, громко всхлипнул, почти тут же развернулся и выбежал вон без каких-либо объяснений.
Мы с инспектором переглянулись.
— Как вам наш славный Ларри? — улыбнулся Бонд. — Как всегда, в своем амплуа чудика. Думаю, весь Уорвик знает чудака Ларри. — Инспектор покачал головой. — Прибежал, чтобы сообщить интересный факт: его сова Люси еще ночью знала о готовящейся смерти. Жаль, она не назвала также имя убийцы.
Он повернулся к полицейскому, который вел протокол, но вновь ничего не успел сказать — высокие двери в очередной раз с шумом распахнулись, и в зал влетел на этот раз бородач Томми Уингз, в свою очередь, отодвинув в сторону зашуганного констебля, уже пострадавшего от рыжего Ларри.
Громила Томми также рванул прямиком к нам, размахивая в воздухе высоко поднятыми смятыми листами. Сценка смотрелась волнующе, потому как на нем был костюм рыцаря Средневековья, а волосы и борода всклокочены, словно кто-то отчаянно таскал парня за лихие вихры.
— О, господи, инспектор! Сегодня я, наверное, сойду с ума! Сначала этот труп, общая паника, а теперь мне сообщают, что вы приказали срочно изъять у меня списки участников турнира. Нет уж, извините, у себя я ничего не позволю изъять! Я лучше сам принесу вам эти листки и брошу на стол!
С этими словами Томми остановился прямо перед инспектором и эффектно бросил листки на стол, что есть сил прихлопнув сверху своим неслабым кулаком. От грохота инспектор вздрогнул, взглянув на визитера с невольным восхищением. Он тут же перевел взгляд на меня:
— Что скажете?
Словно мы находились на представлении в театре!
Я пожал плечами.
— А что тут скажешь? Одно слово: «Влюбленные в Шекспира»!
Томми выслушал наш краткий диалог, очевидно, не совсем уловил суть, а потому грозно нахмурился и без приглашения рухнул на свободный стул, еще раз с той же мощью бухнув кулаком об стол.
— Давайте, инспектор, спрашивайте, что вас еще интересует насчет турнира, пока у меня есть время!
Естественно и натурально, в такой ситуации инспектору только и оставалось, что допросить желающего.
Честное слово, с самого момента появления Томми меня не покидало ощущение, что его реплики, жесты, мимика и вся сценка с буханьем кулаками по столу и швырянием листков в целом — лишь часть практически гениального спектакля по пьесе Розы-Мимозы, написанной для любительского театра Уорвика.
Наверное, похожие мысли мелькнули и в голове инспектора, потому что на его лице появилась широкая восторженная улыбка — с такими улыбками зрители бешено аплодируют на премьере, выкрикивая «Браво!».
— Я рад, что у вас есть время. — Он кивнул и чуть придвинул свой стул. — Потому не буду зря его тратить. Вы наверняка сможете мне ответить на простой вопрос: как могло случиться, что один рыцарь заколол копьем другого? Расскажите мне в общем и целом, какие копья вы используете для турниров — ведь они должны быть безопасными, чтобы никто не пострадал?
Бородач словно тут же забыл свою роль разгневанного бога — он вдруг нахмурился и согласно кивнул:
— Конечно, у нас все абсолютно безопасно. Если желаете, я покажу вам стандартные копья наших рыцарей — это точная копия тех, что были в ходу у рыцарей средневековых турниров, — с затупленными концами. Общеизвестный факт: удар боевым копьем в одну лошадиную силу смертелен. Потому уже в давние века на турнирах использовали особые копья: на их конце закрепляли диск в форме короны. Удар таким копьем мог только выбить из седла, не более того.
Он перевел дух и осмотрел нас своими глазами цвета светлого неба.
— А здесь было совершенно точно использовано боевое копье. Когда ваши специалисты извлекли оружие из тела, я попросил разрешения осмотреть его, не касаясь руками. Я сразу понял, что это за копье! — Тут обе руки Томми, до того лежавшие на коленях, самопроизвольно сжались в кулаки. — Это — копье с выставки рыцарского обмундирования, расположенной в подвале замка. Между собой мы называли его «Больным» копьем — у него постоянно что-то ломалось. То откололся металлический наконечник и его заново закрепляли, потом в деревянной части вдруг возникла трещина. Вот тут копье взял к себе домой участник нашего театрального клуба и клуба рыцарей, коллега по работе в университете и мастер на все руки — док Пол Перкинс, один из лучших преподавателей университета Уорвик.