– Мой тяжелый день – послезавтра, – вздохнула Ульяна.
– Понимаю, – кивнул Хорьков. – Боитесь, что ваш супруг устроит пьяный дебош в самолете?
– Такое уже было, – коротко сказала Ульяна. – Дважды я на грабли не наступаю, но разве все предусмотришь? С мужем-алкоголиком – как по минному полю… Ну что? Здесь поговорим или отойдем куда-нибудь подальше?
– Мне-то что, я уезжаю, – пожал плечами Хорьков. – Сцену ревности не мне закатят. Вон, кругом люди! Среди них наверняка есть знакомые вашего общительного мужа, – добавил он с ехидцей.
– Вы правы. – Ульяна поднялась. – Идемте-ка к детскому бассейну, там в это время суток никого уже нет.
Они устроились на детской площадке, Ульяна села на разноцветную веселенькую скамейку, а Юлий оседлал пластмассового коня. Кроме них, здесь никого не было. Анимационная программа шумела в павильоне у рецепции, отбыв на детской дискотеке, родители отправились на взрослое шоу, отпрыски, разумеется, с ними.
Но разговор Ульяны и Юлия был совсем не детским, несмотря на окружающую их обстановку: качели, песочница, горки и карусель.
– Ну что? Вы придумали? – жадно спросил Хорьков. – Как избавиться от Розалии?
– Да. Но сначала выслушайте, как я хочу избавиться от мужа.
– Внимательно слушаю, – нагнул голову Юлий и поправил сползающие очки. – Ведь это касается меня.
– Правильно: вы исполнитель. Ну, так слушайте очень внимательно. У нас с Жориком есть дача. Поскольку дома я пытаюсь мужа контролировать, он частенько уезжает туда один, чтобы, как он говорит, в баньке попариться. Жорик – человек очень общительный. Это вы правильно заметили. Компании он всегда рад. Меж тем его сосед по даче недавно завязал. Закодировался. Для Схованского это – настоящая трагедия, – с иронией сказала Ульяна. – Как любит говорить мой муж, все чаще теряем мы верных бойцов. Далеко не у всех здоровье железное, как у него. Один загремел в больницу с инфарктом, другой во второй раз женился, родил ребенка, а до того готовился, год не пил, не курил. Жорику, как ни крути, полтинник. В этом возрасте друзья его молодости почти все остепенились. Либо нажили такие болезни, что пить, как он, уже не могут. Вот он и стал все чаще уезжать на дачу. И по-черному пьет теперь в одиночку. Так вот: когда он в очередной раз уедет туда, я позвоню ему и скажу, что Розалии Карловне, с которой я познакомилась во время последней нашей поездки за границу, срочно понадобилась книга моих кулинарных рецептов. Я очень люблю готовить, и у меня это получается. Вы удивлены? – Юлий кивнул. – Стоит вам попробовать мое мясо в тесте или лазанью, как вы посмотрите на меня совсем другими глазами. Я хорошая хозяйка, просто с мужем не повезло, он это не ценит. Моя свекровь тоже была мастерица готовить. Много рецептов мне досталось в наследство от нее. Это толстенная книга, настоящее сокровище. Я намеренно «забуду» ее на даче. Я ведь много часов провела с вашей женой, не удивительно, что у нас зашел разговор о кулинарии. Я скажу Жорику, что вас пришлют за этой книгой, Розалии Карловне, мол, прикипело. О! Он очень обрадуется компании!
– Но разве нельзя продиктовать рецепт по телефону? – задал встречный вопрос Юлий.
– Кому? Пьяному Схованскому, у которого язык заплетается? Станет он диктовать с десяток рецептов? Я скажу ему, где лежит книга, и положу ее на видном месте, на кухне. Чтобы в случае чего вы сами ее нашли. Мои звонки мужу в этот вечер никого не удивят. Схованский пьет, и я, само собой, его контролирую и звоню неоднократно, когда он остается один. Вы приедете, он вас впустит на участок. Дом почти на отшибе, не беспокойтесь. Машину можете оставить за воротами, где-нибудь в лесу. Жорику скажите, что приехали на такси. Учитывая характер Розалии Карловны, он ничуть не удивится. Он прекрасно знает, что вы готовы поехать на край света, лишь бы подольше ее не видеть. Разумеется, Жорик попросит вас задержаться и составить ему компанию. Мол, куда так торопиться? К ведьме своей всегда успеешь, а позвонит, так скажешь, что выехал, в пробке сидишь. На сто процентов Схованский уже будет пьян. Дальнейшее дело техники. Вы с ним выпьете, за встречу. Подольете в спиртное клофелин. Пузырек я вам дам. Убедитесь, что Схованский не дышит, и уедете. Да, наведете в доме бардак, прихватите кое-что из вещей. Итог – в доме побывали грабители. Схованский, человек хлебосольный, впустил случайных людей, это никого не удивит. Возможно даже, женщину. Проститутку вызвал, а что? А та подлила ему в спиртное клофелин. Я в это время буду на спектакле с приятельницей, билеты куплю заранее. Еще один предлог, почему я сама не поехала на дачу за этой книгой. Во-первых, запись к стоматологу, во-вторых, жаль было, если дорогой билет пропадет. Это для полиции, когда меня будут расспрашивать. Я ведь первая под подозрением. Но сначала я позвоню соседям по даче. Мол, муж не отвечает на звонки, беспокоюсь и все такое. Те придут и найдут в доме труп. Дверь оставите открытой. Все.
– Умно, – согласился Юлий. – Ограбление – это очень умно. Машину, значит, оставить в лесу… А куда девать вещи? Вдруг их найдут?
– Отвезете на помойку где-нибудь в Москве. Или выкинете по пути, главное, подальше от нашего дачного поселка.
– А вдруг все же увидят мою машину?
– Вы приедете вечером, уже в сумерках. Да никто и не станет высматривать, кто там зашел к Схованскому. Все уже привыкли, что Жорик бухает. И у него полно приятелей, а теперь это зачастую люди случайные. Я знаю участкового, который приедет по вызову. Он так и скажет: допился! Его уже не раз вызывали, Схованского нельзя назвать человеком тихим. Поэтому наши ближайшие соседи предпочли выставить дом на продажу. А репутация у нас в поселке такая, что покупатель все никак не найдется. Видимо, слухи ходят. Жорик сам уже все подготовил. Главное, создал соответствующую репутацию. Что касается меня, я завтра же начну «проводить работу». Пожалуюсь Жорику, что ваша жена меня достала, требует книгу моих священных рецептов. И что я ей пообещала. Так что ваш визит не станет для Схованского неожиданностью.
– А если он кому-нибудь проболтается?
– О чем? О кулинарных рецептах? Да он котлеты самостоятельно пожарить не может! Просто положить их на сковородку и, когда с одной стороны подрумянятся, перевернуть. Тему кулинарии Жорик в своих разговорах не затрагивает никогда.
– Ну, хорошо, – кивнул Хорьков. – Подлить в спиртное клофелин – это я могу. Что ж, весьма неглупый план. Ну а если бы это был не я? – спросил он вдруг с интересом. – А человек, которого ваш муж не знает?
– Я бы ему сказала, что из провинции внезапно приехал мой двоюродный брат. Я в семье одна, но мой отец из многодетной семьи, у него три брата и три сестры. А уж двоюродных сестер и братьев у меня не счесть! Когда они все приехали к нам на свадьбу, Жорик сказал, что в моей родне можно запутаться. Всех их в лицо он, разумеется, не помнит. Если бы я нашла женщину, с которой можно обменяться убийствами, я бы представила ее двоюродной сестрой. Мужчину, соответственно, братом. Поскольку я «у стоматолога», Жорик как гостеприимный хозяин должен гостя или гостью развлекать. Он бы только обрадовался. Есть с кем выпить!