– Будут сильные брызги, мадам, – невозмутимо сказал он по-английски.
– Я знаю, – кивнула Ульяна и, усевшись на расстеленное полотенце, вытянула ноги.
Спиной она привалилась к перегородке, за которой стоял капитан, держащий в загорелых руках штурвал. Ульяна знала, что время от времени скипер посматривает на ее ноги, потому что посмотреть есть на что. Своей фигурой Ульяна Схованская по праву гордилась. Когда в сорок лет к тебе обращаются «девушка», это чертовски приятно.
«Черт возьми, как хорошо!» – подумала она, глядя, как удаляется берег. В море ее никогда не укачивало. Наверное, в прошлой жизни она была русалкой или сиреной.
А может, вообще мужчиной? Капитаном корабля, на худой конец, матросом. Все лучше, чем женой Жорика Схованского. Всего полчаса счастья. Пока муж не очухается. Пока его взгляд и мозги затуманены алкоголем. Пока он не почувствовал качки и, соответственно, страх. Потому что все алкоголики трусы. Они и пьют от страха.
Ульяна закрыла глаза, ожидая, когда порыв ветра упруго ударит в лицо, а верхнюю палубу окропит солеными брызгами. И привычно подумала о муже: «Чтоб он сдох!»…
Какое-то время она наслаждалась жизнью. Ульяна, будь ее воля, ни дня бы не сидела в отеле. Остров диво как хорош, все умные люди берут машину и целыми днями колесят по горным дорогам, останавливаясь в самых красивых местах и делая замечательные фотографии. Купаются каждый день на разных пляжах, обедают в маленьких семейных ресторанчиках, где и цены лояльные, и еда вкуснейшая. Но разве усадишь Жорика в машину?! А напившись, он даст фору даже даме в маках по части скандала. Возможно, та нашла сегодня то, что искала. Достойного соперника. Ох, что-то будет!
Ульяна вздохнула и открыла глаза. Сколько времени прошло? Похоже, пора спускаться вниз. Она прислушалась. Вроде бы тихо. Или это ветер воет? Волна с силой бьет в борта, поэтому людских голосов не слышно. Сейчас Жорик очухается и пойдет искать свою вторую половину. Ульяна покосилась на молчаливого капитана. Харизматичный мужик, все при нем. Вот перед ним ей стыдно. Он посматривает на красивую и храбрую русскую мадам с откровенным интересом. Что-то будет во взгляде скипера, когда он увидит ее мужа! И как объяснить, почему она вот уже двадцать лет живет под одной крышей с Жориком Схованским? Делит с ним постель, родила ему сына. Это даже на русском трудно объяснить, чего уж говорить о языке, который для них обоих, и Ульяны, и капитана яхты, неродной! Да и нет таких слов ни в одном языке мира.
«Для этого надо рассказать всю мою жизнь. А главное, мою мечту. Но высказанная мечта – это все равно что выданная тайна. Есть вещи, о которых говорить нельзя, потому что не поймут. А меня уж точно не поймут».
Она еще раз тяжело вздохнула, собираясь с силами, и привстала, чтобы шагнуть на узкую лестницу. Капитан с сожалением и грустью смотрел, как русская мадам уходит. Потом пожал плечами и крепче охватил могучими руками штурвал. Ну почему у этих русских самые красивые и самые непонятные женщины?
Спустилась она вовремя. Жорик как раз донимал гида насчет выпивки, а мадам Хорькова грозилась пожаловаться в Страсбургский суд.
– Как вы могли выйти в море в такую погоду?! – орала она, забыв про морскую болезнь.
Те, кто действительно ею страдал, висели на леере либо сидели на стульчиках у борта с бумажными пакетами в руках наготове. Стюарт, единственная женщина в команде по имени Кристина, носилась туда-сюда, пытаясь хоть как-то облегчить страдания несчастных. Протягивала то лед, то лимон, а то и делала массаж, растирая сильными пальцами виски зеленым от тошноты туристам. И давала дельные советы. Мол, лучше не пить много воды, плохо для желудка. Говорила она на английском, но гид тут же переводила.
Ульяна все понимала и без перевода.
– Погода сегодня хорошая, – сказала Кристина. – Два дня назад была шестиметровая волна. А сегодня все супер.
– Немедленно разверните яхту! – орала Хорькова. – Я умираю!
– Где виски?! – вторил ей Жорик. – Я хочу выпить!
– Есть пиво и домашнее вино, – вежливо сказала гид. Ульяна наконец прочитала на бейджике, как ее зовут: Элена.
– Что значит – пиво?! Пивом, девушка, похмеляются, – ехидно сказал Жорик. – А я вам сказал, что хочу выпить.
– Тогда пейте вино. Вино хорошее, домашнее.
– Да от него только ссать хочется! – завопил Жорик. – Я хочу виски! Или водку! Можно коньяк! Только побыстрее!
– Крепких спиртных напитков на яхте нет, – тихо сказала Элена. – Мы в море. А в море сухой закон. Только потому, что это вип-яхта, здесь подают пиво и вино.
– Когда вип, подают все! – огрызнулся Жорик.
– Вот именно! – неожиданно поддержала его мадам Хорькова. – Это туфта, а не вип! Когда вип, вы должны предусмотреть все!
– Но мы не может отменить ветер, – не выдержала Элена. – Вашей безопасности ничто не угрожает, а в остальном… – она развела руками.
– А виски? – тут же вклинился Жорик. – Виски-то вы можете взять на борт?
– Я же вам сказала, что в море су…
Тут Жорик увидел спустившуюся с верхней палубы жену и переключил свое внимание на нее.
– Ты все знала, сука! – заорал он, перекрывая ветер и волны. – Ты сделала это мне назло! Гадина! Сука! Стерва!!!
У Ульяны невольно задрожала нижняя губа. Кажется, начинается.
– Ага! Ваша жена ввела вас в заблуждение, так же как меня обманул мой собственный муж! – сообразила Хорькова и заорала: – Юлий! Где ты прячешься?! Немедленно сюда, мерзавец!
– Я здесь, дорогая! – пискнул тот откуда-то снизу. Похоже, он всю дорогу прятался в одном из клозетов.
– Ты почему мне сказал вчера вечером, что погода будет прекрасная?!
– Но на небе ни облачка, милая, – сказал супруг, поправляя вспотевшие от страха очки.
– А эта убийственная качка?! О! Ты все знал! Я видела, как ты читал прогноз погоды! Напрасно я тебе доверяла! Ты ведь прекрасно знаешь, что я больна! Я ведь могу умереть, потому что здесь, в открытом море, мне никто не поможет! Я знаю, твоя заветная мечта, чтобы я умерла! Ты нарочно мне это устроил! Какая подлость! И этому человеку я отдала пятнадцать лет своей жизни!
– Ты решила меня убить, дрянь такая! – это уже было обращено к Ульяне. – Мое наследство хочешь заполучить! Хрен тебе! – и Жорик показал ей фигу.
– Юлий, ты подлец! Издеваешься над больной женой! Я немедленно подаю на развод!
– Розалия, прости меня, дорогая! – супруг согнулся так, что Ульяне показалось, будто он вот-вот рухнет перед своей орущей половиной на колени.
Ульяна чуть не рассмеялась. Розалия! А ведь в точку! Розалия Хорькова…
– А! Ты улыбаешься! – уловил ее мимику Жорик. – Ну, я тебе устрою, сука! Ты пожалеешь, что на свет родилась!
– Мы скоро прибудем на остров, и я куплю тебе виски в ближайшем баре, – тихо сказала Ульяна. – Столько, сколько хочешь.