– А кипу? – с жадным любопытством спросил паренек.

– После смерти Бенеша кипу как в воду канули. А его родственники отказываются говорить на эту тему.

– Вы думаете… авария была не случайной?

– Боюсь, причиной смерти политика послужило не проклятое золото, а то, что он показывал кипу посторонним людям. Хотя какой у него был выход? Узелковое письмо забыто даже самими индейцами. Над ним бились дешифровщики, специальную компьютерную программу запускали, и все без толку. Найти специалиста, способного прочитать послание инков, чрезвычайно сложно. Если вообще реально…

Глория открыла глаза и… увидела огонь в камине. Она так легко перемещалась в пространстве и времени, что ей стало жутковато. А вдруг однажды она не сумеет вернуться?..

Глава 26

Москва

Лавров решил еще раз поговорить с Зориным. У него в голове все перепуталось. Что, если жена бизнесмена не врет? И в детективное бюро приходила не она? Тогда кто?

«В конце концов, фотографии с Камиллой я изъял, – рассудил он. – Никто, кроме Зорина, не в курсе, что я на него работал. Квартиру для свиданий, где нашли труп, снимал он. Каретникова, надеюсь, будет молчать. По сути, против меня улик нет. Разве что Кегля видел, как мы с девушкой садились в машину. Но вряд ли он станет давать показания».

Зорин должен был находиться на работе. Вероятно, тот рвет и мечет. Не потому, что ему пришлось выбираться из туалета, куда его запер новый сотрудник. Дверь там хлипкая, выломать ее или сбить замок проще простого. А потому, что сорвался «идеальный план» убить Камиллу и перевести стрелки на Лаврова.

– Какая все-таки скотина этот Зорин! – пробормотал сыщик, подъезжая к офису.

Дверь детективного бюро оказалась открытой.

– Черт!

Лавров споткнулся о порожек и поискал глазами выключатель, но свет зажигать не стал. С чего бы Зорину сидеть в сумраке? Он прислушался. В кабинете детектива было тихо. Минутное колебание – бежать прочь или идти вперед, – разрешилось в пользу последнего. Не для того он тащился сюда, чтобы уйти ни с чем. Надо вытрясти из Зорина правду.

Он постоял, размышляя, что бы могли значить эти тишина и сумрак. Неужели Зорин просто забыл запереть офис? Или он что-то задумал?

Решившись, сыщик включил свет. Туалет был пуст, приемная тоже. Этого следовало ожидать. Дверь в кабинет плотно прикрыта. Он осторожно потянул ее на себя. Сквозь жалюзи на пол падали желтоватые полосы. За окном горел фонарь.

Лавров почувствовал, что он в кабинете не один. На полу распростерлось нечто бесформенное. Щелк! Настольная лампа осветила лежащего на ковровом покрытии Зорина. Он был мертв.

– Вот это номер…

Пульс не прощупывался. Тело было еще теплое, под головой – пятно крови. Как будто Зорин оступился, упал и ударился затылком о мраморную подставку для фонтана. Проломил себе череп.

Зачем в кабинете фонтан? Да еще неработающий? Дурная примета.

Лавров осмотрел край подставки и вздохнул. На мраморе осталась кровь. Не верилось, что хозяин бюро – жертва несчастного случая. Наверняка его кто-то толкнул. Это мог сделать кто угодно – та же Каретникова. Ей первой выгодна смерть Зорина. Теперь он замолчал навеки, и заказчице нечего опасаться. После разговора с Лавровым она поняла, что надо заметать следы. Однако дамочка не промах. Завалить здорового тренированного мужика не каждой по плечу. Понятно, что Зорин не ожидал нападения…

Роман представил, как это произошло. Каретникова явилась к детективу со слезами, с претензиями. Почему-де ничего не вышло? Человек, которого должны были застукать на месте преступления и посадить, спокойно разъезжает по городу и угрожает ей разоблачением. У него есть какие-то записи! Какие-то снимки! Он ее шантажирует!

Заказчица требует вернуть деньги, Зорин ее успокаивает. Или в свою очередь угрожает. Они ссорятся. В пылу негодования дама толкает его, он падает… затылком на фонтан. Каретникова в ужасе. Она не понимает, почему Зорин не поднимается. Она наклоняется и видит, что он не дышит, а вокруг его головы расплывается кровь…

Что ей остается? Бежать. К счастью, никто не видел, как она входила, никто не знает, что она поехала сюда. Она тушит свет, чтобы в бюро невзначай никто не зашел, и скрывается. Логично…

Глория бы сказала, что логику лучше отключить.

«Если следовать логике, тебе тоже выгодна смерть Зорина, – ввернул внутренний оппонент. – Ты мог избавиться от опасного свидетеля. Разве нет? Теперь никто не свяжет тебя, Зорина и смерть Камиллы. Кроме заказчицы. Но в данных обстоятельствах она не станет осложнять свое положение».

«Когда умер Зорин, меня здесь не было, – возразил Лавров. – Правда, этого некому подтвердить».

Раздался резкий дребезжащий звук. Это звонил сотовый Зорина, прикрепленный к его поясу. Вероятно, жена беспокоится, где ее благоверный.

Роман перебрал бумаги покойного, нашел отчет о своей работе, сунул его в карман, протер дверные ручки, погасил свет и был таков.

Завтра утром труп Зорина кто-нибудь обнаружит. Клиент или уборщица, когда придет наводить порядок. А может, молодая жена сама явится проверить, чем занимается супруг, почему не берет трубку.

Лавров отметил, что за нынешние сутки это вторая смерть. Он перевел дух, уже усевшись в машину. Вечерние огни слепили глаза, полосами тянулись по мокрому асфальту. Шел мелкий дождь. Казалось, этот черный день никогда не кончится.

– Зорин, Зорин… кто же тебя так, а? Не рой другому яму…

Лавров вспомнил про телефон психолога. Напрашиваться на сеанс поздно. Он посмотрел на часы и все-таки рискнул позвонить господину Лурье.

– Слушаю…

– У меня душевная травма, – без предисловий заявил сыщик. – Хочу посоветоваться со специалистом. Друг порекомендовал вас. Я понимаю, что время не подходящее, но… готов возместить неудобство деньгами. Что?.. Вы еще на работе?.. Мне повезло!.. Я могу приехать прямо сейчас?..

Лурье назвал ему адрес кабинета, где он вел прием, и попросил поторопиться.

– Конечно! – обрадовался Роман. – Лечу на всех парах!

Он ехал и думал, что не удивится, застав психолога мертвым…

Глава 27

Лурье был выше посетителя на полголовы, худой, как жердь, и в очках. В школе его, вероятно, дразнили «ботаником». Он решил изучать психологию, чтобы справиться с собственными комплексами.

– Представляться не буду, – заявил сыщик, разваливаясь в кресле. – Это лишнее.

Психолог невозмутимо кивнул, сложил руки на груди и приготовился слушать. Его нос был великоват для узкого лица. Жидкие волосы, мешковатая одежда. Не красавец.