Единственным свидетельством катастрофы остались руины, торчащие безобразными обломками на месте стройной башни «Кастра Регис» и все еще окутанные клубами черного дыма. Что же до «Рощи Дианы», то с Обрыва место, где прежде стоял дом, выглядело так, словно его там никогда и не было. Все закрывали древние дубы, устоявшие, несмотря на все катаклизмы, хотя и не без потерь. Рощу окутывал легкий дымок, некоторые стволы были расколоты, ветви у многих деревьев были обломаны и перекручены, словно над ними пронесся смерч.
Адам, заметив, что Мими, измученная переживаниями минувшей ночи, еле держится на ногах и буквально засыпает на ходу, поспешил домой. Он отвел жену в спальню, уложил ее в постель и проследил, чтобы комната была ярко освещена не только солнцем, но и лампами. Но, чтобы смягчить солнечный свет, он задернул окно тонкой шелковой занавесью. Затем он сел рядом с постелью Мими, сжимая ее руку в своей: он знал, что его присутствие станет для нее лучшим успокоительным. И, лишь дождавшись, когда сон наконец овладеет ее усталым телом, он тихонько вышел из комнаты. В кабинете он застал своего дядю и сэра Натаниэля, пивших первую утреннюю чашку чая. Адам сообщил им, что собирается вновь посетить пожарище, но что он не сказал об этом жене, так как не хотел ее беспокоить. Он надеялся, что длительный сон приведет в порядок ее нервы и принесет ей наконец долгожданный отдых.
Сэр Натаниэль согласился с ним:
— Мы уже знаем, мальчик мой, что несчастная леди Арабелла мертва и что Червя разорвало на куски. Дай Бог, чтобы ее нечестивая душа больше никогда не выползла из ада.
Первым делом они направились в «Рощу Дианы». Во-первых, она была ближе, а во-вторых, Адам хотел рассказать все, свидетелем чего он стал на том самом месте, где разыгралась трагедия. При дневном свете определить масштабы катастрофы было гораздо легче. Разрушения оказались ужасными. Сэру Натаниэлю достаточно было взгляда, чтобы понять, как все происходило. Но для Адама, участника событий, было все еще очень трудно сложить свои обрывочные яркие впечатления в стройную картину. Они осмотрели только задний фасад дома, точнее, то место, где он прежде находился. Там, под его обломками, древний кошмар, веками терзавший всю округу, нашел наконец свои последний приют.
Но за время после восхода солнца на пожарище многое успело измениться, как если бы сама Природа восстала против так долго царствовавших здесь сил зла и сделала все возможное, чтобы поскорее скрыть саму память о них. Да, в лучах солнца руины дома выглядели ужасающе, но самые страшные детали были погребены под ними. Повсюду валялись разбросанные каменные глыбы — расколотые, оббитые и исцарапанные. Сохранившаяся местами кладка фасада зияла ужасающими дырами, а в земле так и остались глубокие разверстые трещины. На месте колодца чернела воронка, настолько глубокая, словно она вела к самому центру земли. Но страшная куча останков разорванного на куски монстра, все его зловонные внутренности и кровавые лужи исчезли. Несколько последних взрывов пробили водоупорный слой, и на поверхность вырвался бурный поток подземных вод. Они омыли место катастрофы, затушили пожарище и стекли назад через воронку, унеся с собой все, что могли унести. Все вокруг покрывал слой серой грязи из смешавшегося с сырым песком пепла. Но эта корка, быстро подсыхавшая на солнце, не столько дополняла картину разрушения, сколько скрывала и камуфлировала ее отвратительные детали.
Через несколько минут, проведенных в наблюдениях над воронкой, стало ясно, что процессы, вызванные под землей взрывами, все еще продолжаются: вода, заполнявшая бывший колодец, периодически словно вскипала и начинала бурлить. Она вздымалась и опадала снова и снова, и на ее поверхности плавали ветки, различный мусор и кровавые куски того, что еще день назад было Белым Червем. Ночью они были отвратительны, но сейчас, при дневном свете и омытые водой, они стали омерзительнейшим зрелищем на свете. Плоть любого существа, погибшего от удара молнии, разлагается быстрее обычного. И останки монстра тоже уже начали разлагаться и были сплошь покрыты копошащимися насекомыми и червями. Вкупе с висевшим над воронкой зловонием вид их был просто непереносим. Здесь витал истинный «запах смерти». И друзья, не сговариваясь, развернулись и зашагали в сторону Обрыва, где гулял свежий морской бриз.
Поднявшись наверх и обозрев окрестности, они заметили далеко внизу странно выделявшееся на общем фоне яркое белое пятно. Оно настолько заинтересовало Адама, что он предложил спуститься вниз и осмотреть его подробнее.
— В этом нет необходимости; я знаю, что это такое, — улыбнулся сэр Натаниэль. — Вчерашние взрывы вызвали оползень, и то, что мы видим, есть всего-навсего вышедший на поверхность слой белой глины, сквозь которую Червь некогда пробил ход в свое логово. Это все, что осталось от древних непроходимых топей. Что ж, ее светлость не заслужила ни таких похорон, ни такого монумента.
События последних часов настолько потрясли Мими, что можно было опасаться серьезных последствий для ее нервов. Ей просто необходимы были положительные эмоции и покой.
— Ну, милые мои, — с лукавой усмешкой сказал мистер Сэлтон-старший, — теперь, похоже, у вас начнется настоящий медовый месяц.
Мими потупилась и украдкой бросила на мужа нежный взгляд, в котором было полное подтверждение словам его дяди.