Он внезапно напрягся, и мисс Бримли, не сводившая с него глаз, со страхом заметила, как его пухлое лицо исказилось, словно от боли и отвращения. Она больше не слышала того, что он говорил, следя за пугавшими ее изменениями выражения его лица, замечала, как побелели суставы пальцев его руки, сжимавших трубку. Он повернулся к ней и что-то сказал. До нее не сразу дошел смысл его слов… Слишком поздно. Стелла Роуд уже мертва. Ее убили поздним вечером в среду. И произошло это после того, как они с мужем поужинали в гостях у Филдинга.
Утренний поезд, отходивший на Йовил в восемь ноль пять с вокзала Ватерлоо, не пользовался популярностью, хотя в ресторане подавали превосходный завтрак. Смайли без труда нашел для себя место в совершенно свободном купе первого класса. День выдался холодным, сумрачным, а темное небо обещало снегопад. Он сидел, укутавшись в плотное дорожное пальто, купленное на континенте, держа в руке, но не снимая пока перчаток, пачку утренних газет. Человек, любивший точный распорядок дня и ненавидевший спешку, он прибыл на вокзал за тридцать минут до отхода поезда. Все еще чувствуя усталость после стресса вчерашнего вечера, когда он просидел, разговаривая с Эйлсой Бримли, до бог знает которого часа, было трудно заставить себя взяться за чтение. Но, глядя в окно на почти пустынную платформу, он, к своему удивлению, вдруг увидел, как вдоль нее быстрым шагом идет мисс Бримли с хозяйственной сумкой в руке, пристально вглядываясь в окна поезда. Приспустив стекло, Смайли окликнул ее.
— Моя дражайшая Брим, что ты делаешь здесь в столь ужасающе ранний час? Тебе сейчас еще положено видеть третий сон.
Она села напротив него и принялась распаковывать сумку: термос, сандвичи, шоколад.
— Я не знала, можно ли в этом поезде позавтракать, — объяснила она. — И в любом случае хотела проводить тебя. Ты такой милый, Смайли, и мне бы очень хотелось поехать с тобой, но только в «Юнипресс» с ума сойдут, если я исчезну. Как обычно, там замечают, что человек когда-то существовал, стоит лишь ему отлучиться.
— Ты читала газеты? — спросил он.
— Просмотрела по диагонали по дороге сюда. Похоже, полиция считает, что это сделал не муж, а какой-то маньяк…
— Я знаю, Брим. Об этом ведь нам еще Филдинг сказал, верно?
Повисла неловкая пауза.
— Джордж, скажи, что я поступаю не как последняя скотина, отправляя тебя туда? Еще вчера я ни в чем не сомневалась, а теперь…
— Когда ты уехала, я созвонился с Беном Спэрроу из особого отдела. Ты ведь должна его помнить, правда? Он работал с нами во время войны. И я рассказал ему об этой истории.
— Джордж! Но ведь было три часа утра!
— И тем не менее он обещал позвонить региональному старшему инспектору в Карн, сообщить ему о полученном тобой письме и уведомить о моем приезде. Бен думает, что расследование поручат офицеру по фамилии Ригби. А он вместе с ним учился в полицейском колледже. — Смайли посмотрел на нее, и взгляд его внезапно смягчился. — Кроме того, я ведь человек без определенных занятий, Брим. Перемена обстановки пойдет мне только на пользу.
— Бог тебе в помощь, Джордж, — сказала мисс Бримли, склад ума которой оставался достаточно женским, чтобы поверить ему Она поднялась, чтобы выйти из вагона, а Смайли добавил:
— Если тебе понадобится еще помощь или любое содействие, а до меня не удается дозвониться, в Митчаме живет человек по фамилии Мендель. Отставной полицейский инспектор. Его легко найти по справочнику. Свяжешься с ним и сошлешься на меня. Он сделает все, о чем ты попросишь. А я, между прочим, забронировал себе номер в гостинице «Герб Солеев».
Оставшись в купе один, Смайли с чувством неловкости перебрал провизию, доставленную ему мисс Бримли. Он заранее предвкушал аппетитный завтрак в вагоне-ресторане. А потому кофе и сандвичи решил отложить на более позднее время. Вероятно, можно будет пустить их на легкий обед, решил он. А вот позавтракает он на славу.
Уже сидя в ресторане, Смайли прочитал первый из наименее сенсационных газетных отчетов о смерти Стеллы Роуд. Как выяснилось, в среду вечером мистер и миссис Роуд ужинали у мистера Теренса Филдинга, старшего преподавателя школы Карн и брата покойного Адриана Филдинга, известного историка Франции, который пропал без вести во время войны, выполняя специальное задание министерства обороны. Дом мистера Филдинга они покинули вместе примерно без десяти одиннадцать и прошли полмили, отделявшие центр Карна от их собственного дома, располагавшегося на окраине, рядом со знаменитыми игровыми полями школы. И только уже добравшись до своего жилища, мистер Роуд вспомнил, что забыл у мистера Филдинга экзаменационные работы, которые требовали проверки тем же вечером. (В этот момент до Смайли дошло, что он не уложил в чемодан смокинг, а Филдинг непременно пригласит к ужину и его.) Роуд решил вернуться, чтобы забрать бумаги, и пять минут двенадцатого тронулся в обратный путь. Судя по всему, миссис Роуд приготовила себе чашку чая и устроилась в гостиной, дожидаясь возвращения мужа.
К задней части их дома примыкает оранжерея, дверь из которой ведет непосредственно в гостиную. Именно там Роуд обнаружил жену по возвращении. На месте присутствовали признаки борьбы, с тела убитой пропали кое-какие недорогие ювелирные украшения. А в оранжерее царил настоящий разгром. К счастью, в среду днем выпал свежий снег, и сыщики из Дорчестера имели возможность в четверг утром изучить оставленные на нем следы. Мистером Роудом, перенесшим шок, занимались в центральной больнице Дорчестера. Полиция выразила желание допросить женщину из соседней деревни Пилль, известную в округе своими эксцентричными манерами и странностями поведения, по прозвищу Полоумная Джейни. Миссис Роуд, принимавшая активное участие в благотворительной деятельности и в частности организовывавшая некоторые мероприятия в рамках Международного года помощи беженцам, проявляла заинтересованность в ее судьбе и благосостоянии, однако с ночи убийства женщина бесследно пропала. По первоначальной версии полиции, убийца увидел миссис Роуд одну в окно гостиной (она не задернула шторы), а потом миссис Роуд сама впустила преступника в дом, приняв его за вернувшегося от мистера Филдинга мужа. Вскрытие трупа было поручено патологоанатому из министерства внутренних дел.
Тон остальных репортажей был далеко не таким сдержанным. «Жесточайшее убийство в Карне!» — гласил один заголовок. «Учитель обнаружил труп жены в залитой кровью оранжерее» — сообщал другой. Третий вопил: «Умалишенная объявлена в розыск по подозрению в убийстве!» Брезгливо поморщившись, Смайли свернул в трубочку все газеты, кроме «Таймс» и «Гардиан», и зашвырнул их подальше на багажную полку.
В Йовиле он пересел на местную электричку до Стерминстера, Окфорда и Карна. Когда же он вышел наконец на станционную платформу Карна, было около одиннадцати утра.
Со станции он позвонил в отель и отправил туда багаж отдельно на такси. Гостиница «Герб Солеев» полностью заполнялась только дважды в год — на День поминовения и на праздник Святого Андрея. Большую же часть года она пустовала и торчала, как чопорная викторианская леди в вуали, которой служили покрытые сажей листы кровельной черепицы, посреди неухоженной лужайки между станцией и аббатством Карн.