– Во сколько?
– Да как Антон попрощался, она минут через двадцать тоже ушла.
– А вы, Тамара?
– Что я? Я из дома – никуда! Я в тот день генеральную уборку делала. Окна мыла, ковры пылесосила, пальмам вон листья все перемыла, а то пыль…
– Понятно.
– И что, Татьяна? Как вы будете Антона нашего искать?
– Честно говоря, пока не знаю. Мне надо опросить всех, кто живет в этом доме.
– И что, надежда-то есть? Найдете вы его?
– Найду, обязательно найду.
– Как вы думаете, с ним ничего не случилось? Как-никак, его уже четвертый день нет…
– Честно говоря, пока сказать сложно. Но, если судить по характеру пропавшего, боюсь, хороших известий ждать вам не приходится.
– Ах! – Тамара закрыла рот руками и посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.
В это время на лестнице послышались шаги, и в кухню вошла высокая, худая, красивая женщина лет двадцати шести. Я сразу поняла, что это – Инна. Она недовольно посмотрела на меня. У нее была короткая стрижка и белые волосы. Брючный голубой костюм сидел на ней, как на манекене. На ее лице почти не было косметики, как ни странно, но, тем не менее, лицо было красивым. Высокий чистый лоб, прямой тонкий нос, большие выразительные серые глаза. Взгляд холодный и надменный. Я с трудом представляла – как она могла утешать Дмитрия Алексеевича в минуты его душевных терзаний по поводу развода с первой супругой.
– Это вы – Татьяна? – спросила она вместо приветствия.
– Да, здравствуйте. А вы – Инна… как вас по отчеству?
– Можно просто – Инна. Мы ведь приблизительно ровесницы, не так ли?
– Думаю, да.
– Дмитрий Алексеевич звонил мне и предупредил, что вы ищете пропавшего водителя. Я должна буду ответить на ваши вопросы?
– Если сочтете нужным…
– Сочту. Тамара! Нам с Татьяной по чашке кофе. И бутерброды из ржаного хлеба с сыром. Только хлеб нарежь, пожалуйста, потоньше, не как прошлый раз. Я вымою руки и переоденусь. А кстати, где у нас Кристина?
– Сказала, что поехала к подруге.
– Давно?
– Да уж не знаю, я на часы не взглянула…
– Безобразие! За девочкой никто не смотрит! Никому, кроме меня, нет до нее дела! В прошлый раз она пришла поздно, и неизвестно, где она была весь день. Опять мне придется проводить с ней воспитательную беседу… Ладно, я сейчас…
Инна вышла. Мы с Тамарой посмотрели друг на друга и без слов поняли все. Взгляд Тамары говорил: «Вот видите, какая мымра моя хозяйка! Представляете, как мне у нее работается?!» А мой взгляд поневоле выражал сочувствие бедной поварихе.
Через несколько минут Инна зашла в кухню, уже в шортах и мужской рубашке, и села к столу. Она недовольно посмотрела на Тамару и заметила в тазике подошедшее тесто.
– Опять пироги?! – возмущенно воскликнула хозяйка. – Сколько раз можно говорить: пироги – это вредно! Лишние калории – это раз, пшеничная мука содержит клейковину, которая загущает нашу кровь и делает печень твердой – это два. Дрожжи вредны для кишечника, они способствуют размножению вредных бактерий. Это – три! Как вообще можно есть такую гадость?!
– Кристина заказала. И Дмитрий Лексеич тоже, сказали, будут, – оправдывалась повариха.
– Кристина! Сколько раз я ей говорила: надо ограничивать себя в мучном! А Дмитрию Алексеевичу уже пора разгрузочные дни устраивать, я вчера поставила его на весы – в нем уже восемьдесят килограмм. Кошмар! Его разносит прямо на глазах, а он пироги трескает!
– Но, согласитесь, Инна, при его росте… – я попробовала было заступиться за Дмитрия Алексеевича, но Инна метнула на меня такой строгий взгляд, что мне стало как-то не по себе. Ну его на фиг, пусть сам оправдывается.
– Я надеюсь, хоть вы-то, Татьяна, не ели эту отраву?
– Я?! Ни за что!
– И правильно. Надо следить за своим здоровьем с молодых лет. А то потом в сорок начнут вырезать все подряд – аппендициты, желчные пузыри, камни из печени…
А я-то хотела попросить у Тамары еще кусок пирога к кофе! Придется мне теперь пить любимый напиток с бутербродом из ржаного хлеба и сыра. Вообще-то, по-моему, зря Инна так относится к пирогам. Я вот ем сладости и мучное, а если надо поддержать форму – делаю это с помощью физических упражнений. Но отказаться от пирогов совсем!.. Железная дамочка!
Так, сейчас мне предстоит побеседовать с этой леди. О чем же ее порасспрашивать? Как она вообще может быть связана с пропажей водителя своего мужа? Мог у них, к примеру, быть роман? Вряд ли. К прислуге Инна относится высокомерно, это видно. Про Антона как она сказала? «Вы ищете пропавшего водителя?» Не назвала его по имени, а ведь живут в одном доме уже три года, да и водитель – не просто водитель, а родственничек ее мужа, хотя и дальний. Короче, Инна эта, похоже, действительно мымра. Непросто с ней придется! Однако молчание затягивается, пора мне задать ей пару вопросов.
– Инна, скажите, пожалуйста, в тот день, когда ваш муж уехал в Москву, вы Антона видели?
– Хм, не помню… Я его вообще не замечала, если честно. Он мужа возил, я с ним не пересекалась.
Интересно, а почему она говорит о нем в прошедшем времени? Что это, случайность? Вот Тамара и Дмитрий Алексеевич употребляют настоящее время. Так, так, это надо уточнить!
– Инна, почему вы говорите об Антоне в прошедшем времени?
Она посмотрела на меня недоумевающе:
– Разве? А, ну да… Так ведь он пропал! Его же нет.
– Ну и что? Найдется.
Инна пожала плечами, как бы говоря: да мне все равно! Она жевала бутерброд с сыром и запивала его кофе.
– Я так понимаю, Антон вам не нравится?
– С чего вы взяли?
– Вы как-то пренебрежительно говорите о нем и, кажется, совсем не сокрушаетесь, что парень пропал.
– Да с чего мне сокрушаться? Он мне кто: брат, сват? Подумаешь – водитель мужа! Этот сбежал, другого наймем. Тамара, еще кофе!
– Инна, Антон не сбежал. Он пропал.
– Какая разница?!
– Разница в том, что, когда человек сбегает сам, он готовится к этому заранее. Забирает с собой вещи, документы. И едет сам, по свой воле, куда ему надо. А когда человек пропадает – то, скорее всего, не по его воле. Здесь большая вероятность того, что с ним стряслась беда. Разве можно относиться так к чужой беде?
Я видела краем глаза, как Тамара повернулась от разделочного стола и посмотрела на нас, застыв с ножом в руке. Инна опять пожала плечами и сказала надменно:
– Может, это и нехорошо, но прислугу я не замечаю. У меня своих забот хватает. Буду я еще за водителем мужа следить!
«Это какие такие у тебя заботы? – подумала я. – Фитнес и бассейн? Давно ли ты сама была простым продавцом в магазине сантехники? Продавала унитазы и ершики для их чистки, полировала прилавок и приносила со склада замену бракованного товара по первому требованию покупателя? Как же быстро ты, девочка, взлетела на столь недосягаемую высоту, перестала даже замечать тех, кто вчера еще был твоей ровней!»