Костик встал и пошел к выходу, я за ним.
– А вы, Екатерина, останьтесь!
Фаина сказала это так резко, что я вздрогнула. И не смогла поверить своим ушам. Она мне приказывала! Подумать только! Давыдов при этом даже не возразил. Мне стало обидно. Что, я пленница в этом доме и не могу ходить туда, куда мне хочется?!
– А не сыграть ли нам в подкидного? – вкрадчиво предложил Степан Терентьевич, глядя на Ивана Сергеевича.
– Лед тронулся, господа присяжные заседатели! – согласился Заславский вместе с Остапом Бендером.
Первой веранду покинула Фаина, за ней ушли игроки. Я осталась наедине с Давыдовым. Меня сразу бросило в жар, словно я наелась дымящихся головешек. Конечно, я никогда их не ела, но состояние было соответствующим. Пытаясь отвлечься от его изумительно правильного профиля, я решила поговорить на другую, менее интересную тему.
– И что Марина ищет? – невинно поинтересовалась я, присаживаясь с ним рядом.
– От любопытства кошки дохнут, – хмыкнул он, подливая себе в бокал вина.
– И мне, – я пододвинула к нему пустую посудину.
Тот, который оставила, брать не стала. Мало ли чем промышляет здесь Фаина. А вдруг она профессиональная отравительница?
– Тебе нельзя.
– Почему?! – возмутилась я. – Я не беременная! И тебе это прекрасно известно.
– Откуда? – удивился Давыдов.
– Оттуда, – промямлила я. – Оттуда… У нас же ничего не было!
– А ты бы хотела?
Вот этот вопросик прямо в тему! Хотела бы я с ним переспать?
– Нет! – честно призналась я.
И про себя добавила, что не хотела бы с ним переспать. Я просто мечтала заняться с ним любовью!
Но мужчины, они такие… мужчины. И эти слишком много значащие для женщин тонкости не понимают. Для них любовь и секс – неразделимые понятия. А для меня – нет.
– Кого ты обманываешь сейчас? – прищурился Давыдов, не сводя с меня заинтересованных глаз. – Меня или себя?
– Я честная девушка. Я никого еще никогда не обманывала.
– А Фаину? – хмыкнул Давыдов.
– Фаину я обманываю ради тебя.
О ужас! Прозвучало как признание в любви! Хорошо, что мужчины – такие мужчины… и намеков не понимают.
– Так что же ищет Марина? – я решила перевести разговор на другую тему.
– То же, что и мы все, – подмигнул мне Давыдов и встал.
– Более точной информации я не заслужила?
– Зачем тебе забивать голову чужими проблемами? – пожал плечами он и направился в сторону двери.
– А если я хочу ее забивать?!
– Хочешь?
Он обернулся. Как-то внезапно что-то решил, подошел ко мне и взял за руку.
– Пойдем.
И повел прочь. Куда? Мне было все равно. Это ужасно, да, я понимала. Но ничего с собой поделать не могла.
Мы пошли через замершие кусты по тропинке, едва освещаемой лунным светом. Я, чувствуя, насколько горяча его ладонь, начала настраиваться на романтический лад. И принялась думать, стоит ли девушке в моем положении сразу принимать предложение о близости или нужно хотя бы для вида поломаться, изобразив из себя святую невинность. Решив, что Давыдов все равно проинтуичил, что я в него влюбилась, как последняя кретинка и соврать не получится, решила не ломаться. К тому же, пока мы шли, я успела подумать о том, должны ли мы зависеть от других.
Любовь – это зависимость, чтобы ни говорили по этому поводу. Ты настолько зависишь от любимого человека, что постоянно о нем думаешь, тревожишься, живешь его печалями. Другими словами – портишь себе нервные клетки, которые, как известно, не восстанавливаются. Ну, это в том случае, когда любовь несет с собой грусть. Ведь недаром секты призывают своих адептов забыть о близких людях. Думай только о себе и будешь счастлив. И они правы: будь эгоистом – станешь жить радостней и легче. У меня никогда так не получалось. Меня всегда страшило то, что мою зависимость от близких людей могут насильно разорвать. И останусь я, вся такая независимая, совершенно одна. И от меня никто не будет зависеть, то есть – не будут любить. Я так не хочу.
Да, любовь – зависимость. Но это жизненно необходимая связь с тем, кто становится частью тебя. Безусловно, скажете вы, лучше зависеть от любимого человека в разумных пределах, чтобы не терять голову, оставаться с трезвым рассудком… Любовь и трезвый рассудок? Честное слово, по мне, так эти два понятия – антагонисты. Мне зависимость, читай – любовь, нравится гораздо больше трезвого рассудка. И я хочу быть зависимой, и чтоб от меня зависели. При этом я люблю одиночество и вполне самодостаточна, мне интересно с самой собой. И если мой мужчина вдруг заявит о своей от меня независимости, то мой самодостаточный мир рухнет. Тьфу-тьфу.
Я искренне не понимаю тех, кто боится зависеть от любви. И еще мне кажутся безумцами те, кто с любовной зависимостью борется…
– Тише! – шикнул на меня Давыдов, словно подслушав мои крамольные мысли.
В этот момент мы как раз проходили возле открытого окна господского дома, откуда струился мягкий свет. Я остановилась, уткнувшись ему в плечо носом. Давыдов круто развернулся и…
Он наклонился ко мне и начал целовать.
Боже, как это было приятно! Я выкинула из головы все, что передумала за короткое время нашего знакомства. Мир перестал для меня существовать в единственном экземпляре. Вокруг нас сразу закрутился калейдоскоп разноцветных галактик, манящих в свои неизведанные дали. Мне показалось, что ноги оторвались от бренной земли и я, подхваченная Артуром, понеслась с ним ввысь, навстречу волнующему счастью, шальным мечтам и безрассудной надежде.
– Все, – он оторвался от моих губ, но руки, крепко сжимавшие меня в объятиях, не опустил. – Вроде пронесло.
Кого? Куда? Я чувствовала себя, как золотая рыбка, выброшенная на берег. Вроде бы все могу, а без глотка воды ничего сделать не в состоянии.
– Спелись, стервы, – прошептал Артур и отошел от меня в сторону окна.
С его ростом легко можно было заглянуть внутрь. Но я уже слышала голоса Фаины и Марины и догадалась, что они находятся в библиотеке.
– Ничего здесь нет, – расстроенно говорила Марина.
– Я это подозревала, – холодно ответила ей Фаина. – Олег Васильевич был мастаком играть в дурацкие игрища…
– Не нашли, – удовлетворенно констатировал подслушанный нами факт Артур.
Я могла бы в очередной раз спросить, а что они искали, но уже заранее знала ответ на свой, в сущности, навязчивый, а потому глупый вопрос.
– Я могу тебе помочь в поисках.
Вместо этого я предложила ему помощь.
– Ты, Кэт? – удивился Артур.
– Конечно, я, кто же еще? Или ты считаешь, что против двух стерв справишься совершенно один?